Так и не дождавшись вразумительного ответа, Винсент произнес:

– Я понимаю, что для таких предложений нужна особая атмосфера и торжественность, но...

– Нет, – выдохнула тихо.

– Нет? – растерянно переспросил Райт.

– То есть, да... – пролепетала, и зажмурилась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Нет – мне не нужна особая атмосфера и торжественность, – пояснила, отчаянно краснея. – И да – я согласна на твое предложение.

Открывать глаза опасалась – возможно, нужно было сказать, что я подумаю, что мне нужно время. А я... Вот так сразу, огорошила его ответом. Правильно ли это?

О, Боги... Я совсем потерялась в дебрях правильности!

– Посмотри на меня, – тихий голос раздался спустя, кажется, целую вечность.

Выполнить такую простую просьбу оказалось невыносимо сложно, но я пересилила себя и медленно подняла голову, тут же задохнувшись от пламени, что плескалось во взгляде напротив.

– Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом... – признание, заставившее меня увериться в том, что с ответом я вовсе не поспешила.

– Я знаю, – робость отступила, и я с готовностью ответила на поцелуй, который не был похож ни на один до этого.

Жар по венам, и кожа будто плавится...

Дрожь накатывает волнами...

Дурман на губах и в каждом вздохе...

Вспышки, что затмевают прежний мир, раскрашивая его в яркие краски... Краски страсти и удушливой близости.

Нет больше рамок морали, принятых общественностью норм, нет ничего, кроме нас.

Буду ли я жалеть об этом? Ни за что!

Если в жизни и может случиться что-то волшебное, то это случилось сейчас...

Что обычно происходит, после близости между мужчиной и женщиной? Помимо обоюдных признаний и бессвязного шепота в полудреме?

Наверное, пробуждение, полное смущения и неловкости. Вот только на этот раз не было ни робости, ни краски стыда.

Я проснулась в кромешной темноте и еще несколько долгих минут прислушивалась к размеренному дыханию рядом. И млела от тяжести мужской руки, что лежала на моей талии. Надо же, Райт даже во сне не выпускал меня из объятий...

Никогда не думала, что принадлежать кому-то вот так, без остатка – настолько... Правильно? Да, пожалуй, именно так. Я не считала произошедшее ошибкой, хотя, будь жива мама, она бы не посмотрела на мой возраст и устроила незабываемую взбучку. Я была уверена, что поступила правильно, что подарила себя без остатка именно тому человеку, который никогда не предаст и не оставит в беде.

Я осторожно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Винса, и, накинув на плечи теплую шаль, отправилась в кабинет. В доме было тихо. Я понимаю, что ночь на дворе, но все же... Мне показалось, что кроме меня и хозяина в особняке больше никого нет. Впрочем, это не столь важно, куда важнее то, что я теперь знаю.

Мягкий свет лампы над столом озарил комнату. Не составила большого труда найти дневник с записями, и погрузиться в работу с головой.

Буквально вчера, я ломала голову над тем, как вывести Винсента на эмоции, чтобы соприкоснуться с его магией, так вот... Эмоции вышли более чем красочные, и потоки магии оказались настолько сильными, что у меня не осталось сомнений – чужая сила с легкостью заполнит опустевший сосуд родной магии. Нужно только договориться с ней...

Один исписанный лист, за ним второй, третий... Время летело незаметно, и когда у двери раздалось насмешливое покашливание, я едва не свалилась со стула – настолько ушла в свои мысли, что вовсе забыла о том, где нахожусь, и что вокруг происходит.

Стоило встретиться со взглядом Винсента, в котором разгоралось обжигающее пламя, как мужчина заговорил:

– Никогда не думал, что девушка, которую я люблю, после первой нашей ночи сбежит от меня в кабинет... Все было настолько плохо?

Игривые нотки в голосе и лукавая полуулыбка вовсе не вязались со сказанным. Или это я не знала на что обратить внимание: на слова о любви, на упоминание первой ночи, либо на эту самую улыбку, которая так и провоцировала улыбнуться в ответ?

А после всего перечисленного в уме я все же покраснела, кажется, даже уши вспыхнули алым цветом, до того горячо им стало, что захотелось чего-то холодного приложить.

А Винс, как назло, не желал избавлять меня от неловкости и все так же, стоя в дверях, ждал ответа.

– Нет, – выдохнула через силу, пытаясь сохранить хотя бы остатки уверенности. – Я тут... – пробормотала и, не зная, что добавить, приподняла со стола открытый блокнот.

– Я вижу, – ничуть не удивился мужчина, – только это не отменяет вопроса, который я озвучил чуть ранее.

Выразительно приподнятая бровь и шаг в сторону стола.

Неосознанно поджала кончики пальцев на ногах, и сильнее вцепилась в обложку блокнота, будто она способна отрезвить меня и вернуть умение говорить.

Шаг за шагом Винс приближался, и остановился только когда обошел стол и встал по левую сторону от меня. Затем нагнулся и хрипловатым шепотом спросил:

– Так почему ты сбежала, Дели?

Наверное, я бы тоже пыталась узнать, почему после такого девушка предпочла не приятное пробуждение в нежных объятьях, а прохладный кабинет и испачканные в чернилах руки, но... Ответить было сложнее всего. Ведь мои пояснения будут выглядеть ужасно двояко. Впрочем, куда уж двусмысленнее?!

Судорожный вздох, и такой же хриплый шепот в хрустальной тишине:

– Я ушла, потому что теперь точно знаю, как вернуть тебе магию.

Пересилив себя, подняла голову и посмотрела ему в глаза. Напускное веселье медленно таяло, сменяясь недоумением, а затем вовсе недовольством. Догадываюсь, что он совсем не это ожидал услышать, но правда такая, какая есть. Другой у меня к счастью, или все же, к сожалению, не нашлось.

Молчание между нами затянулось, но я не спешила первой нарушать его. Хотелось, чтобы Винс осмыслил новость, которой я его огорошила. И не только осмыслил, но еще и принял, как данность.

– И как? – наконец, спросил он. Голос звучал вроде бы равнодушно, но лихорадочный блеск глаз выдал его нетерпение с головой.

Я честно попыталась спрятать улыбку, правда вышло это из рук вон плохо. И пусть, ведь сейчас я действительно знаю, как ему помочь, и мне не придется блуждать в темноте, экспериментируя без всякой надежды.

– Это сложно объяснить в двух словах, – начала издалека, всматриваясь в его лицо и почему-то вместо необходимых формул, вспоминая горячие дурманящие поцелуи, и невесомые прикосновения. Дыхание всего на мгновение замерло в груди, и я, с трудом протолкнув воздух в легкие, продолжила:

– Но если совсем просто, то я хочу позволить чужеродной магии, заменить ту, которая была дана тебе при рождении.

Ну вот, я сказала это. И не так уж страшно оказалось.

Винс прикрыл глаза, так что я не успела заметить, что мелькнуло в глубине его взгляда, а потом протянул руку, ожидая, когда я вложу в нее свою ладонь. Я не стала заставлять его ждать.

Он медленно потянул меня на себя, заставляя встать, отодвинуть стул и оказаться с ним лицом к лицу.

– Дели... – тихий шепот, от которого по коже прошествовала толпа мурашек.

– Да? – мой голос тоже стал тише, глуше, будто охрип.

– Как бы странно это ни звучало, – мужчина грустно усмехнулся, – я рад, что тебя сослали в нашу академию.

Мне бы расстроиться от воспоминаний, но лишь я довольно улыбнулась и кивнула:

– Я тоже этому рада...

От неспешного поцелуя, от жаркого дыхания и стука собственного сердца кружилась голова. Единственной опорой для меня был он – мужчина, которому я доверяю больше, чем самой себе и ради которого готова даже умереть.

Не зря мне показалось, что в доме слишком тихо. Гораздо позже Винс объяснил, что слуги ушли, и сегодня мы предоставлены друг другу. Так что завтрак мы готовили сами, при этом то и дело отвлекаясь – слишком манящими были его губы, и слишком желанными объятья. Впрочем, гораздо чаще отвлекал меня он, а не наоборот. Но я ничуть не возражала.