— Но из разговора с вами я уже понял, что леди Лаэрт танцы не интересуют, — сделал он выводы из моих вопросов.

— Мне кажется, её не интересуют не только танцы. Но и замужество в целом, она воспринимает Отбор как личные соревнования и чрезвычайно азартна. На мой взгляд, она слишком юна для брака, — мне в голову внезапно пришла идея.

— Вы в её возрасте уже были обручены, — неожиданно перевёл на меня тему Фабиан Александер, и я ответила ему кривоватой улыбкой.

— И мы оба знаем, что эта помолвка ничем не закончилась, — туманно отозвалась я. Открыто говорить о том, что была дурой и переспала с Леонардом, я не собиралась. В конце концов, они рядом не стояли, чтобы знать все подробности. — И сейчас я искренне рада, что всё так обернулось.

В этот момент танец потребовал неожиданного пируэта, и, нужно признать, лорд Александер исполнил его мастерски. Мне даже показалось, что он хотел произвести впечатление.

— Простите, я не верю, что вы говорите это искренне. В то, что рады тому, как всё получилось.

Я и правда не радовалась тому, что мой род оказался изгнан и что наша семья погрузилась в неподъёмные долги. Но что же касается остального…

— Возможно, вы жалеете меня, думаете, что я попала в ужасные обстоятельства. Но они были бы куда хуже, если бы сейчас я была женой лорда де Рокфельта, — я решила, что не стоит обсуждать меня, и перевела разговор. — Скажите, что вы думаете о сёстрах Марлэй? Красивы, образованны, талантливы…

— Так вы все-таки согласитесь быть свахой, но только для своих сестер, а не для меня, — усмехнулся он, и я поняла, что этот танец доставляет мне удовольствие.

Мне было приятно обмениваться легкими колкостями, не стремясь привлечь внимание этого мужчины, кружиться в танце, смеяться над его шутками. И да, впервые за многие месяцы я ощущала себя привлекательной в платье, которое не скрывало очертаний фигуры и выгодно оттеняло цвет кожи и волос.

Когда наш танец закончился, я испытала почти обиду, но понимала, что и другим девушкам следовало узнать графа Александера. Возможно, одна из них сумеет растопить его сердце настолько, что он наконец перестанет колебаться и начнёт бороться всерьёз.

Однако куда больше меня занимало то, что происходило в последние дни с Тавиеном. Почему Его Высочество решил представить его королевской семье? Я была уверена, вскоре его представят и дворцу, и всей Левардии.

Только представят кем?

— Как твоя карточка, Мио? — спросила Аделаида, и я показала ей свою танцевальную карточку, совершенно пустую. По сравнению с карточками большинства девушек моя выглядела по-настоящему позорно, но меня это нисколько не заботило, я собиралась наслаждаться этим днём в любом случае.

— Мда, даже у меня получше. Я могу отдать тебе несколько моих танцев, не думаю, что те кавалеры особенно заинтересованы во мне, — откровенно сказала она.

— Не переживай, всё в порядке, — ответила я, чувствуя искреннюю благодарность.

Я впервые подумала, что мы с Аделаидой могли бы стать подругами, ведь в чем-то наши обстоятельства были схожи.

— Следующее испытание уже через три дня, и я не думаю, что девушки будут настроены на мирное противостояние.

— Нас всё ещё слишком много. Достаточно выиграть своё испытание, и мы не вылетим, — сказала я, хищно улыбнувшись.

Одна мысль об испытании вызывала во мне азарт. Хотя, конечно, если там потребуют обратиться, я, скорее всего, окажусь среди проигравших. Аликс Аретта вернулся из своей поездки, и с завтрашнего дня мы возобновим визиты в места силы королевской семьи. Но что, если это затянется на месяцы?

— Не думаю, что мы попадём в семёрку. Ариса подслушала разговор Вдовствующей Королевы Хоноры с одним из членов комиссии. Мы обе слишком стары, а то, что она рассказала про тебя, тебе и вовсе не следует знать…

Это знание кольнуло болезненной несправедливостью. Я со вдовствующей королевой не общалась, только приседала в реверансах, когда она оказывалась рядом.

Мы подошли к столу с закусками. Я выбрала нарезанные дольками овощи с паштетом, а Аделаида потянулась к оливкам.

— Буду чувствовать себя прямо Эдель Николеттой, — сказала она, с удовольствием поглощая оливку редчайшего сорта Бролло.

Стоило девушке это произнести, как я заметила за её спиной прямую, как палку, наставницу по этикету и лорда Крамберга. Зоркие, строгие глаза Бенедикты Осс следили за танцующими девушками — за Селиной, Лианной, Барбарой, что сегодня притягивали к себе все взгляды. А за их спинами… она наблюдала за новым членом королевской семьи.

Секунда…

И я уловила взгляд лорда Крамберга к нашей наставнице по этикету. Ускользающий, почти незаметный, будто и не существующий… если бы он прежде не спрашивал меня о ней, я бы ничего не заметила.

Неужели?

У них была огромная разница в возрасте, и лорд Крамберг разительно отличался от тех мужчин, что нравились Бенедикте Осс. Он был совершенно не похож на красавца Яна Арвеллара, который отличался безупречной фигурой и магнетическим присутствием.

— Мисс Осс, — я подошла к ней после того, как извинилась перед Аделаидой. Завидев меня, лорд Крамберг тут же отошёл. — Могу я задать вам несколько вопросов?

— Я уже на всё ответила, леди Валаре. Мистер Хаул допросил меня ещё четыре раза после того разговора.

— Мистер Хаул сейчас занят, а мне больше не у кого спросить, — я пожала плечами, словно извиняясь, но ясно показывая, что отступать не собираюсь.

— Что вы желаете узнать? — спросила она почти равнодушно.

— То угощение, что несли графу Арвеллара в день его убийства… это были оливки сорта Бролло?

— Да, и мистер Хаул об этом знает. Я ему всё рассказала.

— И вы уверены, что они не предназначались другой женщине? Только Великой Принцессе Эдель Николетте? Вы же сами говорили, сколько было связей у Его Сиятельства…

Бенедикта строго покачала головой.

— Посмотрите на них… — она кивнула в сторону королевской семьи, и я проследила за её взглядом, чувствуя, как всё внутри болезненно стягивается.

Он смотрел прямо на меня… Тавиен, бастард Его Величества. Смотрел пристально, ощутимо, словно касался одним только взглядом. И не слышал вопросов, что задавал ему ищейка.

— Они словно возвышаются над всеми, и куда бы ни ступали, взоры неизменно устремляются к ним. Сиятельные львы… — Я отвела взгляд от Тавиена, заметив, что и другие начали искать причину его внимания. — Его Сиятельство находился там же, рядом с ними, и имел право на первый танец. Он верил, что держит в руках бразды правления, и когда-то лично организовал доставку этого сорта оливок, редкого, как и сигары Флор де Савиньяк. На Отборе их преподносят участницам, чтобы показать, насколько каждая из вас ценна, ведь одна из вас станет следующей королевой.

Чем дольше она говорила, тем холоднее и суше становился её голос.

— Я убеждена, что в тот день оливки предназначались Эдель Николетте. В детстве обе принцессы любили этот сорт, но у Её Высочества Зеновии Николетты вскоре обнаружилась аллергия. Значит, остаётся только одна.

— Спасибо, — поблагодарила я, понимая, что ничего нового не узнала.

— Думаю, с вами хотят поговорить, леди Валаре.

Я и так по запаху прекрасно знала, кто это. Насыщенные, обволакивающие, пронзительно приятные нотки, словно стремящиеся проникнуть в каждую клеточку моего тела, и рядом — холодные, тяжёлые, удушающие.

Это был Леонард с его матушкой.

— Ваше Сиятельство, милорд, — я поприветствовала графиню и Леонарда, жалея про себя, что они подошли именно сейчас.

Затылком я ощущала пристальный взгляд Тавиена и понимала, что разговор у трона короля, вероятно, наконец завершился.

— Заняты? Я хотела поздравить вас с участием в Отборе, — похоже, по моему запаху графиня поняла, насколько я не заинтересована в разговоре с ними.

— Благодарю, — коротко ответила я, надеясь, что на этом всё закончится.

Но нет, конечно же, она не подошла бы просто так.