С собой взял Прохора и Белогору. Этой парочки должно было хватить для операции за глаза. Всё-таки в Берлин лечу не для диверсии, а ради простого… убийства. Ещё три наездника на грифонах, на которых мы доберёмся до вражеской столицы. Перед отлётом я вызвал к себе Сату и Ойру.

— Сделайте мощный боевой амулет. Разрешаю взять пятьсот грамм адамантия и несколько килограмм мифрила. Амулет мне нужен как можно мощнее. Такой, чтобы в радиусе тысячи шагов земля стала стеклом, — сказал я им. — Он мне нужен очень срочно, ОЧЕНЬ.

— Мы сделаем его, Лорд. Хватит недели, если всё забросим, — за себя и сестру ответила Сата.

— И ещё, к боевому заклинанию необходимо добавить иллюзию. Перед тем, как огонь всё сметёт, пусть враги увидят многометровую фигуру ангела с огненным мечом. Метров десять ростом… нет, даже двадцать! Чтобы её издалека увидели все те, кто выживет.

— Сделаем, Лорд, — повторила девушка. — С такой иллюзией это займёт на пару дней дольше.

— И держите, пожалуйста, это втайне ото всех, — напоследок сказал я.

Я два дня думал, как нивелировать последствия немецкой лжи и обвинения в связи с местным повелителем Ада. Поступить как Геббельс, то есть, выложить статьи в газетах я не мог. Дело даже не в том, у меня не имелось типографий. Этот момент решаем за счёт ментальной магии и крыльев грифонов, которые быстро доставят меня в любую точку планеты. Просто мне бы никто не поверил, скорее прямо наоборот: «он оправдывается, значит, точно виновен». Да и нужно ли мне это? На этом поле боя мне не выиграть у землян, съевших собаку в этом деле, как скажет Прохор. Уж проще будет ментальными чарами заставить Геббельса выпустить опровержение, громко сообщив, что предыдущее заявление делал не он, всё это происки врагов Германии, евреев и прочих жидомасонов, которых руководство Третьего Рейха любит обвинять во всём, от непогоды до расстройства желудка у любимого фюрера. Но мне нужно было не это. Не восприняли моё предостережение всерьёз с тем «фоном», которого показательно казнил Тишин? Сами решили перейти в наступление? Так пусть теперь расхлёбывают последствия собственной глупости и недальновидности!

Мне понадобилось два дня раздумий и разговоров с соратниками, чтобы придумать ответный ход. Пусть увидят, что на моей стороне «небесное воинство», которое разит беспощадно и страшно. Я ещё расставлю кинокамеры и фотографов в разных местах, чтобы они запечатлели момент применение амулета. Потом плёнка и фотокарточки окажутся в руках нужных людей, чтобы дальше оказаться на страницах газет и журналов. Мне ещё местные жрецы спасибо скажут, когда к ним в храмы придут всяческие атеисты и прочие безбожники после явления карающего ангела.

Ещё Ростовцева предложила в сёлах на моих землях построить или восстановить церкви и найти для них священников. Это даст мне солидный приток людей и поможет отбиваться от обвинений в сатанизме. Кое-как я дал добро на это. Ну, не хочу я связываться с богами, не хочу. С появлением магии на Земле я боюсь даже представить то, к чему приведёт высокая религиозность и моления. Богов особо не опасаюсь. Куда большую опасность представляют всяческие «святые» и их антиподы. Такие легко устроят религиозные войны, пользуясь открывшимися магическими дарами. Остаётся надеяться на лучшее и держать руку на пульсе событий.

До Берлина моя группа добралась уже к полудню, вылетев поздним утром. Летели не торопясь, глазея по сторонам и примечая полезное. Как, например, несколько эшелонов с танками и солдатскими вагонами в небольшом посёлке — крупной узловой станции. Рельс и железнодорожных стрелок там было больше, чем зданий, включая сараи и деревянные будки уличных туалетов.

В Берлине грифоны опустились в безлюдном широком проулке в нескольких кварталах от нужной квартиры. Просто я захотел пройтись по улицам города, посмотреть, как живут люди, как себя ведут, о чём разговаривают. Также было любопытно поглядеть на улицы и здания. Как-никак, а это столица сильного развитого государства в этом мире. Связь станем держать через передатчики гномолюдов. Небольшие, удобные, с ёмкой батареей и хорошей защитой от помех они мне понравились больше, чем переговорные амулеты.

Среди гражданских на улицах было полно мужчин в форме. Малая часть относилась к патрулям. Остальные были такие же праздные гуляки, как и обычные горожане. Кстати, очень много увидел женщин, больше, чем молодых мужчин. Если не брать военных, пожилых и юношей моложе восемнадцати лет, то представителей сильного пола на моём пути можно было пересчитать по пальцам.

— А ничего фрицы живут, богато, — вслух сказал Прохор, крутя головой по сторонам. — Красиво у них тут. Киррлис, мож захватим городишко ентот, а? Денька на три, — и громко расхохотался.

— Может, и захватим как-нибудь. Через год, например, — ответил я ему.

— Так я же шучу, — мигом закончил смеяться беролак. — Сдался нам ентот Берлин.

— Тогда и я пошутил.

Возле дома, где располагалась квартира Геббельса и его семьи, было полно патрулей и охраны. Ни один солдат или офицер не повёл глазом в нашу сторону.

— Открой дверь, — приказал я охраннику на входе в дом.

— Яволь, — на секунду вытянулся он, после чего распахнул передо мной дверь. Оказалось, что та была просто прикрыта, а не на замке, как я подумал. Внутри подъезда мы увидели консьержа, кажется, так называют подобных работников. На нас он обратил ровно столько внимания, сколько и солдаты снаружи.

Через три минуты наша троица оказалась у цели. Увы, но нашли мы только жену и детей моего врага. Пять девочек и мальчик, среди которых самой старшей было восемь лет. И юноша двадцати с небольшим лет. Он оказался пасынком Йозефа Геббельса, сыном его жены от первого брака. Звали его Харальд Квандт.

— Женщина, где твой муж? — задал я вопрос Магде.

Ответила та сразу же и эмоционально:

— На нашей вилле на озере Богензе. Это совсем рядом к северу от города. Сказал, что будет читать лекцию мальчикам из университета Союза свободной немецкой молодёжи, а потом готовить речь для выступления. Но я знаю, что он там развлекается с очередной актрисулькой из УФА!

— Какая-нибудь карта есть дома? Можешь показать, где именно озеро?

Подходящая карта нашлась, после чего мне показали точное местоположение Геббельса. Уточнил я заодно и про университет, чтобы знать, с чем придётся столкнуться. Оказывается, буквально в ста метрах от виллы стояли несколько зданий, где училась молодёжь, состоящая в особой организации, похожей на советских комсомольцев.

«А жаль, что не военное училище, — про себя слегка пожалел я. — Прибил бы там всех, чтобы некому было на фронте командовать».

Уходя из квартиры, я наложил на Магду и её старшего сына метки смерти. Такие же использовал против немцев летом, когда подбирал Грунду учителей-артиллеристов. Харальд служил в люфтваффе, был настоящим врагом, поэтому заслужил кару. Женщина же получила отсроченную смерть… Да за всё и получила! Аура у неё была нехорошая, выдававшая в ней фанатичку, которая ради своих идей собственных детей не пожалеет, лично убьёт или отправит на верную смерть. Прикончить такую — сделать огромное доброе дело.

Пройдясь немного по улицам, я нашёл малолюдный сквер. Находящихся здесь мы «прогнали» при помощи ментальных амулетов, после чего с неба спустились грифоны.

— Не устали? — поинтересовался я у наездников.

— Нет. Мы на крыше высокого дома большую часть времени просидели. Там удобное место, видно далеко, ну и так, в целом интересно, — немного смутился старший из троицы наших крылатых извозчиков.

— Посидели и посидели. Ничего же больше не делали? — я пристально посмотрел ему в глаза.

— Никак нет, Лорд!

— Молодцы, — чуть улыбнулся я. — Полетели дальше, главный гад в другое место перебрался.

— Далеко?

— Нет, буквально рукой подать, вернее крылом.

Сверху место, где сейчас находился Геббельс, выглядело очень красиво.

— Красиво живёт, сволота, — сквозь зубы прошипел Прохор. Беролак отчего-то очень быстро пришёл в ярость. Контролируемую, но всё же, всё же…