– Понятия не имею. Вдруг заело, и все.

– Пойду посмотрю.

– Мне некогда, – заторопился Стивен, – надо ехать в редакцию.

– На машине? С каких пор ты туда ездишь на машине?

– Хочу послушать, как она на ходу, мотор как-то странно стучит.

– Тем более оставь машину мне, Стивен. Отгоню ее в сервис, пусть проверят стук, а заодно и багажник починят.

– Никаких сервисов! – рявкнул Стивен. – Мы в любом случае берем машину с собой, прицепим к трейлеру.

– Стивен, не смеши людей, не поволочем же мы машину в Йеллоустон!

– Конечно, поволочем! Так гораздо практичнее. Оставим трейлер в кемпинге и будем ездить по парку и окрестностям на машине. Не таскаться же всюду на этом мастодонте.

– Но, Стивен…

– Никаких “но”. Там все так делают.

– Ладно, хорошо, – не стала спорить Трейси.

– Бегу в журнал. Сложи чемоданы и предупреди сестру, что завтра в семь тридцать я заеду. В девять будем уже в пути.

Стивен ушел. Машина была припаркована на улице. Ему показалось, что вонь от тела Элис уже просачивается из багажника. А может, он придумывает? Он отправился в редакцию. Его встретили как героя, но мысли его были заняты другим. С ним заговаривали, он никого не слышал. Все вокруг кружилось, к горлу подступила тошнота. В привычной обстановке редакции в нем внезапно проснулись эмоции. Он убил человека. И осознал это только сейчас.

Он долго умывался холодной водой в туалете, потом заперся у себя в кабинете со своим замом Скипом Нейланом.

– Ты в порядке, Стивен? – спросил Скип. – Что-то ты неважно выглядишь. Весь в поту и бледный как не знаю что.

– Устал совсем. По-моему, мне надо отдохнуть. Я тебе статью про фестиваль скину на почту, если будут замечания, скажи.

– Ты завтра не придешь? – спросил Скип.

– Нет, я завтра на несколько дней уезжаю с женой и детьми. После всего, что случилось, нам надо немножко побыть вместе.

– Прекрасно понимаю, – заверил его Скип. – А Элис сегодня придет?

Бергдорф с усилием сглотнул:

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, Скип.

Вид у Стивена был очень серьезный.

– Что случилось? – забеспокоился Скип.

– Это Элис украла мою кредитку. Это все ее козни. Она во всем призналась и ударилась в бега.

– Ничего себе, спятить можно, – отозвался Скип. – Она в последнее время и вправду была какая-то странная. Я сам подам жалобу, и немедленно, не бери в голову еще и это.

Стивен поблагодарил Скипа, потом подписал какие-то накопившиеся бумаги и отослал по имейлу статью. Выйдя в интернет, он заодно наскоро поискал информацию о разложении человеческого тела. Он боялся, как бы его не выдал запах. Надо было продержаться три дня. По его расчетам, выехав завтра, в среду, к субботе они будут уже в Йеллоустоне. И он наконец сможет избавиться от тела так, чтобы его никто никогда не нашел. Он точно знал, что делать.

Он очистил историю браузера, выключил компьютер и ушел. На улице он вытащил из кармана телефон Элис, его он взял с собой. Включил и, зайдя в контакты, послал ее родным и нескольким друзьям, чьи имена он знал, сообщение:

В ближайшее время никто ее не хватится. Он выбросил телефон в урну.

Оставалось уладить последнее дело. Он поехал к Элис домой – ключи от квартиры он у нее взял – и собрал подаренные им драгоценности и ценные вещи. Потом отправился в ломбард и все продал. Вот кто частично возместит его долг.

В Саутхэмптоне мы с Анной и Дереком сидели в гостиной у Сэмюела Пейделина. Он только что узнал от нас, что убийца в 1994 году охотился за Меган, а не за Гордонами.

– За Меган? – переспросил он, не веря своим ушам. – Что еще за сказки?

Мы внимательно следили за реакцией Сэмюела; пока он, судя по всему, был вполне искренне потрясен.

– Это не сказки, это правда, мистер Пейделин, – сказал Дерек. – Мы в свое время ошиблись насчет главной жертвы. Целью убийцы была именно ваша жена, Гордоны оказались побочными жертвами.

– Но почему Меган?

– Вот это мы и пытаемся понять, – сказал я.

– Бессмыслица какая-то. Меган была сама доброта и приветливость. Ее любили покупатели книжного магазина, с соседями она была всегда внимательна.

– И тем не менее, – отозвался я. – Кому-то она настолько мешала, что он решил ее убить.

Сэмюел не находил слов от изумления.

– Мистер Пейделин, – продолжал Дерек, – я вам задам очень важный вопрос: вам не поступали угрозы? Не приходилось ли вам иметь дело с опасными людьми? Людьми, у которых могло бы возникнуть желание расправиться с вашей женой?

– Да никогда в жизни! – оскорбился Сэмюел. – Плохо же вы нас знаете.

– Вам что-нибудь говорит имя Джеремайя Фолд?

– Нет, совсем ничего. Вы у меня уже вчера спрашивали.

– Может быть, Меган была чем-то озабочена незадолго до гибели? Она не делилась с вами своими тревогами?

– Нет-нет. Она любила читать, писать и заниматься бегом.

– Мистер Пейделин, – спросила Анна, – кто мог знать, что вы с Меган не пойдете на торжества по случаю открытия фестиваля? Убийца знал, что в тот вечер ваша жена, как обычно, отправится на пробежку, притом что большинство жителей находились на Мейн-стрит.

Сэмюел Пейделин задумался.

– Все только и говорили, что об этом фестивале, – в конце концов ответил он. – Соседи, люди в магазинах, покупатели в книжной лавке. Все разговоры сводились к одной теме: кто достал билеты на открытие, а кто будет просто в толпе на главной улице. Насколько я знаю, Меган на все вопросы отвечала, что билеты нам купить не удалось, а столпотворение в центре города ее не привлекает. Ну, как обычно говорят люди, которые не празднуют Новый год, а вместо этого пораньше ложатся спать: “Лучше почитаю на террасе, в кои-то веки проведу вечер в тишине и покое”. Такая вот ирония судьбы.

Сэмюел казался совершенно обескураженным.

– Вы упомянули, что Меган любила писать, – сказала Анна. – А о чем она писала?

– Так, обо всем и ни о чем. Ей всегда хотелось написать роман, но она говорила, что никак не может найти хороший сюжет. Зато она вела дневник, причем весьма прилежно.

– Вы его сохранили? – спросила Анна.

– Я их сохранил. Там томов пятнадцать по меньшей мере.

Сэмюел Пейделин на минуту вышел и вернулся с пыльной картонной коробкой, судя по всему, лежавшей в подвале. Добрых десятка два тетрадей, все одной и той же фирмы.

Анна взяла одну и открыла: вся тетрадь до последней страницы была исписана тонким убористым почерком. Чтения там было не на один час.

– Можно нам это взять? – спросила она Сэмюела.

– Берите, если хотите. Но не думаю, что вы там найдете что-нибудь интересное.

– Вы их читали?

– Не все, – ответил он. – Частично. После смерти жены мне казалось, что если я буду читать ее мысли, то как будто увижу ее снова. Но я быстро понял, что ей просто было скучно. Сами увидите, как она описывает свои дни, свою жизнь. Жене был скучен наш быт, скучно со мной. Она писала про свою жизнь в книжном магазине, про то, кто какие книги покупает. Стыдно сказать, но я там увидел какую-то манерность. Читать я бросил довольно быстро, не самое приятное было занятие.

Это объясняло, почему он сослал тетради в подвал.

Уходя с коробкой, мы заметили у входа чемоданы.

– Вы уезжаете? – спросил Дерек.

– Жена. Увозит детей к родителям в Коннектикут. Испугалась последних событий в Орфеа. Я к ним, наверно, попозже поеду. Ну, когда мне разрешат покидать Нью-Йорк.

Нам с Дереком надо было возвращаться в окружное отделение полиции штата к майору.

Маккенна хотел нас видеть с отчетом по ситуации. Анна предложила взять на себя чтение дневников Меган Пейделин.

– Может, поделим работу, не хочешь? – предложил я.

– Нет, я как раз рада, будет чем занять голову. Мне это нужно.

– Очень сочувствую насчет этого назначения.