Но ей он не мог солгать. А правда такая безобразная, такая мерзкая…

— Я не хотела пробуждать в тебе тяжелые воспоминания, — произнесла она. — Забудь, что я сказала, и…

— Это дело рук моего отца. Следы от ударов, которые я получил мальчишкой…

Его ответ подействовал на нее словно болезненный укус, на миг полностью ее парализовавший. Воспользовавшись ее шоком, Венсан сумел исчезнуть.

Серван не решилась пойти его искать; ему наверняка хотелось побыть одному. Чтобы прийти в себя, она закурила.

Венсан все не появлялся, и она, собрав остатки храбрости, все же отправилась на поиски. Она нашла его на втором этаже, у него в спальне. Сидящим на кровати лицом к окну. Она осторожно присела у него за спиной:

— Прости, я не хотела снова бередить рану…

— Она не закрылась.

— Верю… Хочешь, мы поговорим об этом?

Он покачал головой, но она этого не увидела.

— Это не интересно, — промолвил он.

— Меня интересует все, что относится к тебе… Понимаешь, это нельзя назвать нездоровым любопытством… Если иногда поверять кому-нибудь свои сокровенные мысли, может стать легче…

— Поздновато помогать мне! — с яростью в голосе отчетливо произнес он.

Серван знала, что эта злость направлена не на нее. Ему, разумеется, стыдно. Противоречивые чувства жертвы. В повисшем тяжелом молчании она давала ему время обдумать ответ. Чтобы после стольких лет молчания он мог наконец освободиться от боли и гнева. И она вместе с ним погрузилась в ад, терзавший его изнутри. Говоря без остановки, он едва успевал переводить дыхание, рассказывая о невыносимом.

О постоянных побоях и унижениях. О ежедневном страхе.

Об ужасе, который Серван ощутила всем своим нутром.

Он сделал паузу, и она, улучив момент и обретя дар речи, спросила:

— А твоя мать? Что она сделала, чтобы остановить его?

— Она подвергалась таким же издевательствам, как и я, а может, и худшим… Но она никогда об этом не рассказывает.

Его голос изменился. Меньше гнева, больше боли.

— С тех пор как он умер, мы никогда об этом не говорили. Как будто ничего не произошло… Как будто его никогда не существовало…

Венсан замолчал, не в силах дойти до конца истории. Исчерпать кошмар до дна.

Дна, куда никто никогда не сможет за ним последовать.

Часы показывали 11:30, и стрелка уличного термометра резко поползла вверх. Опустив стекло пикапа, Серван всей грудью вдыхала ароматы растений освещенного солнцем южного склона. Крошечный уголок Прованса в самом сердце высокогорных Альп.

После своей исповеди Венсан отправился в горы. Два часа, проведенные им в одиночестве, позволили закрыть печальную тему. Когда он вернулся, они больше ее не касались.

Сейчас они медленно двигались по довольно широкой и ухоженной проселочной дороге, которая привела их в опустевшую деревушку Шасс. Проехав через деревню, Венсан припарковался за домом отца Жозефа.

— Неужели здесь никто не живет? — спросила Серван.

— Это летние домики. Многие принадлежат охотникам, приезжающим сюда на уик-энды в сезон охоты…

Они обошли неприглядное строение.

— Как поступим?

— Проникнем через окно, что выходит на задворки дома, — постановил Венсан. — Так менее заметно.

Достав из кузова «тойоты» лом с раздвоенным концом, он вставил его между двумя ставнями в качестве рычага. Несколько секунд, немного усилий, и прогнившее дерево уступило. Он резко ударил локтем в стекло и открыл окно. Они перелезли через подоконник и зажгли фонарики.

Внутри все еще более обветшало, чем снаружи. Единственная комната первого этажа с огромным камином служила одновременно столовой и кухней. Старая раковина, пыльные полки с кухонной утварью и несколько бутылочек моющих средств; дровяная плита, стол и три разномастных стула; бронзовое распятие над входной дверью; шкаф, где вперемежку с консервными банками стояли корзины для сбора грибов, книги и старая обувь. В конце комнаты деревянная приставная лестница вела на второй этаж.

— Он недавно был здесь, — сказала Серван.

— Как ты узнала? — удивился Венсан.

Она направила луч фонарика вниз: на грязном полу отчетливо выделялись следы обуви.

— Он поднялся наверх, — продолжала она, продвигаясь по следам к лестнице. — Но мы будем искать везде…

Они натянули латексные перчатки; Серван решила заняться вторым этажом, а Венсан приступил к обыску первого. Цепляясь за стену, она медленно поднялась по лестнице и начала с правой комнатушки, явно служившей священнику кладовкой. Посреди разбросанного барахла высились два больших дорожных сундука, один из камфорного дерева, другой из ротанга. Ставни закрыты, поэтому она зажгла свет, а потом села, поджав ноги, и, подтащив к себе самый большой сундук, начала изучать его содержимое. Много книг на разные темы, практические руководства по собиранию грибов; множество сувениров, привезенных из Африки, Азии и Южной Америки; почтовые открытки, как чистые, так и уже использованные. И фотографии, сотни фотографий, разложенных по картонным коробкам. Серван сложила все на место и принялась за второй сундук. Там оказалась старая одежда, старательно свернутая и уложенная. Священник ничего не выбрасывал!

Закрыв второй сундук, она внезапно почувствовала, как что-то щекочет ей ногу. По ноге карабкался огромный паук, черный и мохнатый. Испустив громкий вопль, она вскочила и стряхнула чудовище на пол. Паук юркнул между сундуками, а Серван попятилась к двери.

— Что происходит? — встревожился Венсан, поднимаясь по лестнице.

— Огромный паучище! Он все еще здесь! — крикнула она, указывая пальцем на то место, куда скрылся кошмар на ножках.

Проводник закатил глаза.

— А я-то думал, ты нашла труп или что-нибудь похуже! — насмешливо произнес он.

— Но он был такой ужасный, правда!

— Ладно, продолжаем! — мрачно промолвил Венсан, возвращаясь на первый этаж.

Серван нерешительной походкой вернулась в захламленную подсобку.

Черт подери, возьми себя в руки! Неужели ты испугаешься какого-то паука!

В конце концов она развернулась и перешла во вторую комнату. Через полчаса она спустилась вниз и увидела, как Венсан, стоя на коленях, исследует низ шкафа. С помощью несложной мимики она дала понять, что потерпела неудачу.

— А ты?

— Пока ничего нет, — ответил он. — После этого шкафа я могу с уверенностью сказать, что перерыл все.

Через несколько минут пришлось признать очевидное: в доме ничто не представляет для них интереса.

— Быть этого не может! — возбужденно произнесла Серван. — Я уверена, мы просто обязаны что-нибудь здесь найти!

— Ты хорошо осмотрела верх?

— Ну да… Кроме того угла, куда убежал паук…

Венсан вздохнул.

— Пойдем со мной, — произнес он.

Она последовала за ним на второй этаж и указала ему угол, куда не осмелилась заглянуть. Там на полу валялась куча старой грязной одежды, еще более ветхой, чем в ротанговом сундуке. Венсан сдвинул оба сундука и принялся разбирать тряпье.

— Ну и свинья же этот кюре! — выругался он, поднимая очередную тряпку.

— Венсан! — возмутилась Серван. — Он умер…

— И что?

Из груды старья, которое разбирал Венсан, вылез черный паук. Серван взвизгнула и метнулась в коридор. Версан поймал паука и направился к перепуганной девушке.

— Стой! — закричала она, отступая. — Не приближайся ко мне с этим чудовищем!

Он раскрыл ладони, и животное на несколько секунд замерло. Как и вжавшаяся в стену Серван.

— Безобидный и очень симпатичный! — насмешливо произнес Венсан.

— Хватит меня пугать, я боюсь! Стой там, где стоишь!

— Он боится еще больше, чем ты! Хотя…

Паук пришел в себя и стал подниматься вверх по руке Венсана. Серван зажала ладонями рот, чтобы не завизжать.

— Сейчас я выброшу его на улицу. И тогда ты сможешь помочь мне в разборке!

Он приоткрыл ставни и выбросил паука в окно:

— Ну вот, теперь можешь вернуться в комнату! Зверррюга удалилась!