Когда зал успокоился, Фабьен Аттал приготовился перейти к заключительной части обвинения против французского политического аппарата и его европейских аналогов.

– Затем у нас был экзамен. В планетарном масштабе. Наступил день, когда наконец мы должны были выбрать, что важнее – люди или деньги. Планету поработил микроскопический вирус. Земля ушла на самоизоляцию, биржи рухнули, а наша экономическая модель показала, что ей подвластно далеко не все. Пришло время меняться. Подумать о завтрашнем дне, ориентированном на людей, осмысленном, чтобы человек и его природная среда снова оказались во главе всего. И что же сделали эти крупные компании? Каким был их первый порыв? В разгар пандемии, когда мы еще хоронили своих близких, руководители AFEP[774] осмелились просить об отсрочке введения норм по парниковым газам. Они также просили о праве производить больше отходов, меньше перерабатывать и – чего мелочиться – призвали снизить налог на выбросы углекислого газа, забыв, что платит тот, кто мусорит. Автомобильная промышленность предложила пересмотреть стандарты качества воздуха, жалуясь, что те слишком жесткие. Казалось бы, куда дальше, но они бесстыдно попросили отсрочить принятие некоторых налоговых законов[775], чтобы улизнуть от ответственности. Скажем прямо, они просили разрешения загрязнять больше, не неся при этом расходов, платя меньше налогов, чем обычные люди, и имея право скрывать накопления. И наша страна, не колеблясь, раболепно дала кредит в двадцать один миллиард евро топливно-энергетическому комплексу. Но, увы, посткоронавирусная эпоха была отмечена не только этим позором с маркировкой «Сделано во Франции». Канада, едва справившись с пандемией, приступила к реализации крупного плана развития нефтяной промышленности. Китай планировал построить сотни угольных теплоэлектростанций, а Соединенные Штаты вложили два триллиона долларов в разработку добычи нефти. В итоге оставили все как есть, и «мир после пандемии» был обречен еще до своего рождения.

Фабьен Аттал повернулся к журналистам и обратился непосредственно к ним:

– Нас лишили права вершить политику, нас лишили правосудия, и вы удивляетесь, что родилось такое движение, как «Гринвар»? Если мы больше не можем защитить себя с помощью слов и идей, разве мы не имеем права пустить в ход кулаки? – Он торжественно указал на Виржиля Солала, одиноко сидящего на скамье подсудимых. – Кого и что мы сегодня обвиняем в этом суде? Причину? Или последствия? И главное, осудив лидера этого движения, что вы будете делать с миллионами других, которые займут его место? Вы считаете, что нейтрализуете «Гринвар», но вы изымаете лишь одно звено огромной цепи, частью которой он является и которая сразу же будет восстановлена.

Никогда в истории Дворца правосудия судебное разбирательство не выходило за его стены и не гремело по всей Европе. Адвокат и обвинители сменяли друг друга, остаток дня прошел в полной неразберихе, а снаружи множились акты бунта и неповиновения.

Во Франции, Польше, Португалии, Венгрии и Греции на сотни нефтехимических и цементных заводов поступили угрозы о заложенных бомбах.

В Австрии, Финляндии, Ирландии, Швеции и Испании тысячи литров крови и внутренностей, собранных на скотобойнях, были сброшены цистернами на ступени министерств экологии; так люди осуждали чрезмерное потребление мяса и связанное с этим жестокое обращение с животными.

В Болгарии, Италии, Дании, Люксембурге и Нидерландах начались забастовки в университетах, здания были украшены транспарантами, завалены листовками, студенты пели революционные песни. В то же время мародеры ограбили около пятидесяти отделений банков, фотографии разрушений и пожаров появились на всех новостных каналах.

Наконец, в Англии последователям «Гринвара» удалось мгновенно ослабить фондовый рынок благодаря «дипфейкам», в которых можно смонтировать чьи угодно видеообращения. Хакеры нашли фотографии пяти руководителей крупнейших компаний-загрязнителей и сделали их устами самое отвратительное и неожиданное заявление. Главы «Арабско-Американской нефтяной компании», «Шеврон корпорейшн», Газпрома, «Эксон мобил» и Национальной иранской нефтяной компании в коротком видео заявили, что для перехода на экологические виды топлива они откажутся от половины добычи нефти и газа и приостановят выплату дивидендов на два года. Эти два противоречащих друг другу обещания глобально обрушили акции, начиная с Парижской биржи и заканчивая Лондонской фондовой биржей и Уолл-стрит.

И во всех этих странах на стенах появились миллионы панд со шрамом – официальное граффити борьбы под предводительством Виржиля Солала словно призывало людей к восстанию.

Социальные сети бушевали, и «Гринвар» на мгновение оказался в центре вселенной, которую пытался спасти.

Но главное было впереди.

Парижский Дворец правосудия.

Суд присяжных, зал Вольтера.

«Тоталь» / «Сосьете женераль» /

Государственная прокуратура

против Виржиля Солала («Гринвар»).

День 5. Вторая часть

Казалось, что выступление Аттала имеет целью довести суд до предела. И этот переломный момент настал.

– Приближается смертельная опасность, – объявил Фабьен Аттал. – И перед лицом глобальной катастрофы, ответственность за которую не берет на себя ни правосудие, ни государство, какой выбор вы нам оставляете?

Обвинители больше не собирались молча выслушивать адвоката. Если до этого Аттал довольствовался лишь нападками на высшие инстанции, то теперь он перешел на новый уровень и встал на защиту Виржиля Солала. Поэтому нужно было сбить его с толку, помешать ему, обескуражить.

– Было сделано слишком много ошибочных утверждений, – прогремел один из обвинителей, – и мы больше не собираемся оставлять их без ответа. Опасность, которой вы нам угрожаете, не является непосредственной, и компании, которые мы представляем, поддерживают экологический переход. Возможно, на ваш взгляд, этого недостаточно, но они не бездействуют.

– Не только на мой взгляд, уверяю вас.

– Однако наши клиенты на данный момент не совершили ничего, что каралось бы законом.

– Я уже продемонстрировал, что законы сырые, неэффективные и лишь рекомендуют, но не обязывают, – парировал Аттал. – Я ничего от них не жду и тем более не жду, что законы нам помогут. Но ваши сомнения относительно непосредственной опасности понятны, и я признаю, что мой голос вас не убедит. Возможно, вы лучше воспримете голоса других людей? Генеральный секретарь ООН говорит, что глобальное потепление угрожает миру во всем мире, что оно обрекает на гибель наше настоящее и разрушает будущее[776]. Ведущий научный сотрудник Всемирной метеорологической организации уверяет, что глобальное потепление и дефицит водных ресурсов – главная угроза нашему существованию[777]. Массачусетский технологический институт еще в тысяча девятьсот семьдесят втором году призывал к снижению темпов производства, которые угрожают обществу[778]. Джереми Рифкин, выдающийся экономист, утверждает, что мы находимся на пути к вымиранию[779], и это все более очевидно. Добавим, что МГЭИК[780] подсчитала: семьдесят пять процентов населения Земли станут жертвами смертоносной жары, число периодов засухи возрастет в шесть раз, и она будет длиться гораздо дольше[781]. И наконец, климатологи и ученые во главе с физиком и философом Орельеном Барро постоянно предупреждают нас об опасности. Можно только ужаснуться их выводам. «Мы на пороге шестого массового вымирания в истории». «Мы станем свидетелями исчезновения жизни». «Это преступление в планетарном масштабе, и оно совершается безнаказанно». «Не считать экологию главным приоритетом нашего времени – преступление против будущего. Не изменить радикально наш образ жизни – это преступление против самой жизни». Даже Церковь подумывает о том, чтобы сделать неэкологичное поведение восьмым смертным грехом[782]. Даже Церковь, всемирный ретроград, решила отправить ваших клиентов в ад! Кого еще процитировать, уважаемый коллега, чтобы вы наконец поняли, что находитесь в опасности?