— И мы сильно рискуем, — вступил в разговор Массе. — Он не сможет перемещать крупные камни, из которых построены дома, а если случится новое обрушение и он окажется под завалом — другого у нас не будет. Так что я предпочитаю сперва взглянуть собственными глазами.
— Если ты проникнешь в дом, это будет погружение в надголовную среду, «под потолок»[587]. Что-то вроде «пещерного дайвинга», а у тебя, как ты знаешь, на это нет права, — возразил ему Лансон. — Мы не первый день знакомы, я понимаю, что ты не останешься на платформе, а непременно захочешь залезть вовнутрь. Так что нет.
— Ты берегов не попутал? Твой начальник я.
— Только не тогда, когда ты становишься козлом.
Лансон резко прервал перепалку и обратился к Сонару:
— Поднимай «Центурион» и доставай робота.
Второй желтый чемодан был открыт, и из него появился ТПА. Поставленный на два поплавка длиной восемьдесят сантиметров пузырь из толстого пластика вмещал в себя вращающуюся камеру, позволяющую увидеть, что происходит вокруг. На пузыре был закреплен мини-прожектор, а слева и справа от него — пара суставчатых рычагов, заканчивающихся мощными клешнями. Сзади два винта, позволяющих двигаться при нейтральной плавучести[588].
— А у этого что, тоже есть имя? — пошутил Валант.
— Пока нет. Но мы назовем его «Попкорн», в память об Авалоне.
Лансон размотал кабель длиной метров сто, который должен был обеспечить связь между роботом и контрольным монитором.
ТПА был спущен на воду, и поплавки частично наполнились водой. Пластмассовый пузырик потихоньку стал погружаться. Десять метров. Двадцать метров. Тридцать пять метров. Наконец на расстоянии пятидесяти сантиметров от дна он остановился.
На борту лодки Лансон включил камеру подводного аппарата, и на мониторе появилась картинка.
Там, перед их глазами, находился старый Авалон.
«Попкорн» активировал фонарь, и сумерки расступились, открыв невероятный подводный пейзаж. Улица, покрытая песком и мелкой галькой, по сторонам которой колыхались высокие водоросли, была застроена поросшими различными мхами домами. Серебристая стайка любопытной мелкой рыбешки окружила робота, а потом юркнула в дверной проем какого-то дома и вынырнула через разбитое окно помещения, некогда бывшего кухней.
Лансон специально запустил винты на малой скорости, чтобы не поднимать облако ила. Отважный маленький робот-водолаз «Попкорн» двигался по этой забытой Атлантиде в свете лучика встроенного фонаря, словно деревенский воришка. Он миновал дома, которые вот уже двадцать пять сонных лет не видели ни одного гостя, и изображал туриста-путешественника, пока не добрался до номера 6 по улице Алари. Тогда ТПА привел в действие систему картографирования, каждые три секунды выдающую снимок. Как только он поднимется на поверхность, полицейские речной бригады смогут составить трехмерный план местности и внутренних помещений здания — если робот найдет проход в него.
Подняв оба винта вертикально, «Попкорн» набрал высоту, чтобы проплыть над общинным домом, в это время Лансон в лодке зафиксировал изображения пролома в крыше, однако отверстие было завалено внушительным куском балки и обломками досок, ощетинившимися кверху, словно копья. В некоторых местах виднелись проемы, достаточные, чтобы пропустить предмет размером с бочку, но «Попкорн» был гораздо шире, и заставлять его протискиваться там было совсем неправильно.
— Мы наверняка обнаружим дыру в стене или разбитое окно, — предположил Массе.
— О’кей, перехожу в режим «ограбление».
ТПА снова скользнул на глубину и занял позицию перед домом, направив свет на его фасад. Обрушение крыши серьезно повредило одну из несущих стен, которая частично развалилась, так что проникновение внутрь обеспечивала внушительная расщелина. Проворными движениями джойстика Лансон поместил «Попкорн» точно напротив пролома в стене, и едва заметным толчком вперед робот на добрый метр заплыл в дом: вполне достаточно, чтобы получить круговой обзор холла. Операция потребовала почти хирургической точности.
Из мутной воды, которую едва пробивал свет фонаря, ТПА посылал изображения гостиной с камином, креслами и диваном, разделенными низким столиком. Вероятно, прежде это был зал собраний. Окно в глубине помещения выходило в ночную темень воды; ее заслоняла пара гардин, обвисших, как уснувшие призраки. При других обстоятельствах обстановка могла бы показаться обыденной, но сейчас напоминала дом с привидениями. В конце помещения Лансон заметил коридор и, чтобы проникнуть туда, запустил винты на большую скорость.
Безмолвным посетителем «Попкорн» проплыл мимо растянутого на стене пластикового транспаранта образца 1993 года, возвещающего о сельском празднике, — до затопления Авалона оставался год. Он прогулялся по коридору и оказался в складском помещении, о котором говорил Валант. Груда хлама, школьные шкафы и парты, деревянные ящики, высокие кувшины, горшки самых разных форм, мебель и целые ряды металлических стеллажей, позеленевших и покрытых крошечными водорослями.
Развороченная крыша над роботом пропускала призрачный свет. Камера зафиксировала рухнувшую балку, нижний конец которой пробил ведущий в подвальное помещение люк с двойной дверью.
— Чтобы хранить тайну, погреб — лучшее решение, — прошептал Лансон. — Пошли посмотрим.
Он задействовал пульт управления, и робот встал точно над отверстием. Полученная тридцатью шестью метрами выше картинка была встречена в полном молчании.
На ней явственно запечатлелась раздавленная балкой красная бочка.
— Вы это искали? — спросил Лансон.
— Отчасти да, — выдохнул Ромен, впечатленный находкой. — Вы можете войти в подвал?
— К сожалению, нет. Слишком узко. На этом работа «Попкорна» заканчивается. Мне очень жаль.
Робот дал задний ход, снова проплыл по коридору, пересек гостиную и слегка задел оконные занавески, одна из которых намоталась на левый винт. Лансон послал робот назад — тщетно, вновь двинул его вперед — по-прежнему безрезультатно. «Попкорн» был парализован.
Ладно, решил Лансон, главное, спокойствие, попробуем отцепить его.
Один из суставчатых рычагов поднялся, повернулся на своей оси и прошел позади защищавшего камеру пузыря, чтобы добраться до ткани. Клешня раскрылась на десять сантиметров и крепко защелкнулась на ней. Поначалу легкое, а затем более сильное натяжение ничего не изменило. Несмотря на проведенные под водой четверть века, гардина крепко держалась на карнизе. Простым нажатием кнопки Лансон перевел клешню в режим ножниц, плотная ткань поддалась и была без усилий разрезана. Однако с инертным, совершенно обездвиженным запутавшейся в нем гардиной винтом управлять ТПА сделалось небезопасно. Следуя командам с поверхности, «Попкорн» дал задний ход, ударился о камин и принялся вертеться вокруг себя, словно собака, пытающаяся ухватить свой хвост. Единственный рабочий винт непрестанно посылал его в одном и том же направлении, так что становилось почти невозможно обуздать аппарат. Однако Лансон резкими толчками сумел заставить робота найти дорогу к прихожей. К несчастью, если коридоры были достаточно широки, то пройти сквозь небольшое отверстие в стене не получилось, хотя именно через него в дом проник ТПА. Операция стала напоминать попытку одной рукой продеть нитку в игольное ушко.
— Черт, в Париже нас сразу вышибут вон, — вздохнул он, как мальчишка, который только что загнал в кювет семейное авто.
— Прекрати! — потребовал Массе. — Полностью страви воздух из поплавков и дай ему погрузиться на дно. Мы у самого входа в дом, чтобы забрать его, мне придется проплыть всего два метра под «надголовкой».
— А вот для этого, Юго, тебе требуется согласие руководства. Без него не разрешу. Клянусь, я сейчас же выпущу газ из твоих баллонов!
— Ну, знаешь, это почти признание в любви!
