Часть города и вовсе лежала в руинах, напоминая собственную версию Сталинграда. Нам попался целый квартал такой, где явно когда-то давно шёл бой. Следы от пуль, разрушенные стены и даже какие-то таратайки, что уже почти сгнили. Они попадались на и до этого, но эти явно были военными. Сложно не узнать броневик, обшитый металлическими листами и с башенкой под пулемёты наверху.

Явно нешуточный бой разыгрался здесь когда-то. Возможно, войска этого мира держали оборону и защищали город до последнего солдата. Я даже видел огневые точки и пулемёты, которые торчали из окон. Стрекоза так и вовсе случайно наступила на скелет и пискнула:

­— Простите.

Здесь мы и затаились.

— Они явно не ходят в эту часть города, — заметил я.

— Да и зачем? Они около моста сидят, сто процентов, — ответил Бао. — Хотя патрули здесь тоже ходят.

Он кивнул на одну из ям от бомб, где виднелись узкие следы колёс. После веков любые следы бы уже сто раз затёрлись, а эти выглядели вполне себе свежими.

Мы продвинулись ещё дальше, внимательно прислушиваясь к округе и очень скоро сами столкнулись с патрулём. Грохот машины по мостовой и её шипение было слышно за долго до того, как появилась сама машина или хотя бы осветила фарами ночной город.

— Сюда, — тут же ринулся я к ближайшему крыльцу с открытой дверью.

Попал небольшой коридор, где наверх вдоль стены вела лестница и скользнул в комнату сбоку. Там и замер у окна вместе с остальными.

— Не нравится мне здесь, — прошептала Шонь.

— Не понравится ещё больше, если нас найдут, — шикнул я. — А теперь тихо.

Таратайка показалась где-то через минуту после того, как мы услышали её приближение. Это был самый настоящий бронированный грузовичок. Он медленно катился по улицам, окруженный десятком солдат. На верхушке спереди и сзади было аж две пулемётные башни.

Они двигались по улице, постоянно оглядываясь. По домам и конам гуляли круги света из прожекторов, что были установлены на машине. А ещё она постоянно шипела, как паровоз. Не иначе, как на паровой тяге работает.

Они медленно проехали мимо нашего укрытия и скрылись за ближайшим поворотом. Город вновь стал мёртвым.

— Наверняка здесь и наблюдатели есть, — подал голос Бао, когда всё стихло. — Сидят на верхушках зданий, осматривают улицы.

— Наверняка есть, — согласился я. — И поэтому ты полетишь по воздуху. Если что, предупредишь или устранишь, если обнаружишь.

— А-почему-бы-не-всем-вместе-лететь? — предложила Стрекоза.

— Шонь почему-то летать не умеет…

— Ну не принято у ведьм так, — возмутилась та.

—…а Зу-Зу будет чуть-чуть заметен своей тушей. Без обид, пушистый.

Тот лишь махнул головой, типа ничего страшного.

Мы разделились. Теперь Бао мельком перелетал с крыши на крышу в то время, как мы перебежками крались вдоль стен.

Здесь мёртвый город уже ожил. Патрулей стало заметно больше, да и наблюдатели появились на крышах. Мы старались обходить такие места, крались через здания, однако один раз нас едва не зажали между команд.

Как обычно, мы прятались в тени зданий, после чего перебегали улицы, но в этот раз всё пошло немного через жопу. Вот перебежала Шонь, следом просеменил Зу-Зу, и уже собирался перебегать я, как улицу осветил прожектор.

Они не были мощными, не электрические явно, однако такого света хватало, чтобы раскрыть того, кто предпочёл остаться бы в тени.

— Что за…

Я поднял взгляд и увидел, как Ба махнул рукой, типа сидите. По улице в нашу сторону внезапно приближался броневик. Почему мы его так поздно услышали — вопрос на миллион, но сейчас это было и не важно. Важно, что…

­— Юнксу-сзади, — дёрнула меня за рукав Стрекоза.

Важно, что сзади тоже приближался броневик, освещая всё фарами.

— В окно, — шепнул я, подхватил Стрекозу, забросил в ближайшее окно и сам туда залез.

Замер, стал ждать.

Прошла минута, другая, и вот на перекрёстке встретились два броневика. И естественно они решили именно здесь остановиться, как же без этого. Я с замершим сердцем прислушивался к тому, что происходит на улице.

— Заглох опять, старое корыто… — выругался кто-то из солдат снаружи. — У вас как?

— Как обычно, — отозвался кто-то, кто был ближе к нам. — Приказ такой, этот район проверяем и переходим в сектор сквера.

— Понял.

Кто-то постучал по металлу, и послышался топот десятка солдат.

Вот у меня вопрос, вам именно это место надо было проверить или что? Хотя этот важный вопрос я отложу на следующий раз, а сейчас нам надо было прятаться.

Подхватив Стрекозу на руки, я тут же попытался взлететь… и едва не упал. Видимо, они притащили этот подавитель с собой, так как я не чувствовал теперь собственных сил. Пришлось поставить её на пол и толкнуть в сторону лестницы. Ступеньки предательски заскрипели под нашими ногами, но тем не менее мы успели заскочить за угол ровно в тот момент, как кто-то из солдат и не один зашли в дом с лампой.

На стену упал свет.

— Ты слышал? — тихо спросил кто-то. Послышался лязг металла. В этот момент я испугался, что они могут увидеть следы на полу, но что-либо исправить уже было нельзя.

По лестнице медленно заскрипели сапоги солдат, которые медленно и неумолимо поднимались наверх за нами.

Я дёрнул Стрекозу за собой и бросился на цыпочках по коридору ища подходящее место, чтобы спрятаться. Первая комната — не то, вторая — тоже негде спрятаться, третья…

О!

Я молча дёрнул Стрекозу за собой, после чего указал пальцем на потолок, где зияла дыра на чердак. Подхватил её на руки и помог забраться себе на плечи, после чего она уже уцепилась за край и подтянулась.

Я шугливо бросил взгляд на дверной прём. Свет уже играл по стенам второго этажа — солдаты поднялись и начали планомерно проверять комнаты. Ещё секунд десять и найдут меня.

— Да быстрее… — одними губами выругался я, глядя на то, как Стрекоза забирается наверх. Сам я так высоко не подпрыгну, но…

Нет, Стрекоза была умничкой. Не забыв про меня, она опустила вниз две лапки, за край которых я и уцепился, после чего быстро начал подтягиваться наверх. И едва мои ноги поднялись наверх, как в комнату зашли солдаты.

Я как сидел на краю с отклянчиной жопой, так и замер, боясь пошевелиться, чтобы не издать звука.

Солдаты вошли, с порога осмотрелись в полупустой комнате, после чего двинулись дальше. Подними они голову наверх, увидели бы мою задницу, но у моему и собственному счастью они этого не сделали. Их шаги переместились дальше, к дальней комнате, после чего раздался голос.

— Показалось…

— Не показалось, мы все…

— Это мёртвый город, здесь всегда что-то слышится, — перебил более уверенный и твёрдый голос. — Дома старые, скрипят постоянно. Так, вы двое — за мной, по первому проскочим. Вы здесь постойте, дадите знак, что чисто.

— И свалим уже отсюда… — пробубнил кто-то недовольно.

Заскрипели ступеньки. Хорошо, что я догадался лететь, а не идти по ним.

— Мы такими темпами никого не поймаем, — пожаловался один из солдат, когда его товарищи ушли. — Могли бы пригласить тех пятерых. Они бы с закрытыми глазами проверили всё.

— Тебе же уже сказали, что они заняты, — вздохнул второй.

Я видел, как он подошёл к окну, облокотился на подоконник и подал кому-то знак рукой.

— Достало всё это…

— Всех достало.

— Поскорее бы всё закончилось уже…

— Закончится. И скоро. Но эту хрень надо поймать. Ей не место в этом районе.

­— А ещё и бойня на третьем аванпосте. А ведь я должен был пойти туда, блин… — вдохнул первый. — У меня плохое предчувствие. Когда такое начинается…

— То рано или поздно заканчивается, — ответил второй. — Радуйся, увидишь своими глазами конец всего.

Откуда-то снизу донеслось глухое «чисто» и тот, что у окна свистнул и махнул рукой, после чего с товарищем направились на выход.

Всё это время я не обращал внимание, как Стрекоза отчаянно дёргал меня за рукав, а когда поднял взгляд…