­— У неё всё хорошо, спасибо за заботу о ней. Однако в данный момент тебе стоило бы подумать о себе, дорогая Мимань, — произнёс он невозмутимо.

— О себе? — переспросила она с растерянной улыбкой.

— Ёхендхай.

Всего одно слово, и Сяо Хуци внимательно всмотрелся в её глаза.

Увидел то, чего хотел. Больше ему и не надо было.

Не успел никто опомниться, как он уже сделал шаг вперёд.

Раздался металлический щелчок.

Мимань с удивлением посмотрела на металлические кандалы, что защёлкнулись на её запястьях, будто пытаясь понять, как они здесь оказались. Едва раздался щелчок, она почувствовала, как вся тяжесть мира легла на её плечи. А на лице застыла всё та же улыбка с растерянным взглядом, который буквально спрашивал «что?».

А Сяо Хуци уже зачитывал перед ней слова, которые боялся услышать любой из империи.

— Люй Мимань, дочь из правящего рода Люй клана Холодного Бриза города Юйхото. От имени нашего Великого Достопочтенного Императора Ли-Лан Минцяо я, чэнсян империи Пьениан Сяо Хуци, предъявляю тебе обвинения в преступлениях против империи Пьениан, а именно: измена; террор мирного населения; покушение на убийство одного и более человек; убийство одного и более человек; участие в незаконно деятельности, направленной против императорского рода; подготовка переворота с целью свержения императорского рода; совершение преступлений против империй, не состоящих в состоянии войны с империей Пьениан. Люй Мимань, по закону империи Пьениан ты заключаешься под стражу и будешь препровождена в имперскую темницу до выяснения всех деталей произошедшего. Как член клана, ты имеешь право хранить молчание, ты имеешь право на защиту чести и достоинства силами клана Холодного Бриза, ты имеешь право в чистосердечном признании и просьбе о помиловании.

Его голос был твёрд, лишён эмоций, в нём не было ни капли вражды или неуважения — это была его работа, и это была её ошибка.

Мимань выслушала его со всё той же застывшей глупой улыбкой, не в силах прийти в себя от кошмара, который раскрывался перед ней во всей красе, лишь под конец сумев выдавить из себя лишь:

— Ч-что?..

А через мгновение двое людей в доспехах уже подхватили её под локти и потащили к карете. Именно что потащили, так как Мимань от шока не могла не то что вымолвить слово — двигаться. Растерянно и испуганно оглядывалась на стражников, что конвоировали её, открывала и закрывала безмолвно рот, ад и только. Носки её гэта волочились по камню и отбивали стук по ступеням, пока её несли вниз под локти.

Словно очнувшись от сна, её мать среагировала первой, бросившись следом.

— Стойте! Это какая-то ошибка! Погодите!!!

Но была поймана за плечо крепкой и тяжёлой Сяо Хуци.

— Не усложняйте ситуацию и без того сложную, достопочтенная Люй Гаетэйн. Лучше подумайте, чем вы сможете ей помочь.

— Что? Да за что её забирают?! Какая измена?! Какие убийства?! Она же ребёнок!!!

— Вы слышали мои слова. Люй Гаетэйн, дочь из правящего рода Люй клана Холодного Бриза города Юйхото, вы имеете право на посещение вашей дочери раз в десять дней не более двадцати минут. Вы имеете право подать прошение о помиловании вплоть до вынесения приговора.

— Какого приговора?! — взвизгнула она с обезумевшим видом.

— Казнь через отсечение головы, — холодно ответил он и сам спустился со ступеней.

— НЕТ!!! —­ взвизгнула Гаетэйн, прыгнув следом, но вальяжным взмахом руки отлетела обратно, да так, что врезалась в ступени, проломив их.

— Достаточно! —­ рявкнул Сяо Хуци и казалось, что сотряслось всё небо. — Вы уже достаточно сделали! Не ухудшайте и без того тяжёлую ситуацию вашей дочери. Теперь её судьба только в её руках.

Гаетэйн уже было ринулась вновь к карете, в которую затащили её дочь, но в этот момент её сзади поймал муж. Хотя по одному его лицо было видно, что он тоже пребывал в шоке, до конца не понимая, как их обычная и светлая жизнь так обернулась.

Теперь, когда Мимань была в его руках и некуда уже не денется, больше всего Сяо Хуци волновало, как бы клан не попытался воспрепятствовать им. Он прекрасно знал, на что способны обезумевшие люди, и именно для того его команды ждали другие, готовые вмешаться в случае проблем. Тогда будет очень шумно и они сами себе вставят палку в колесо, однако…

Однако они покинули поместье без каких-либо препятствий со стороны главы клана.

Можно сказать, что Сяо Хуци ещё сделал им одолжение — сделал это в частном порядке при личной встрече, а не у всех на виду. Но вряд ли они будут благодарны такому.

Мимань так и не проронила ни единственного слова, пока они направлялись к залу прибытия. Но Сяо Хуци и не был настроен сейчас разговаривать. Самое главное уже было сделано — он ухватился за ниточку, что позволит распутать этот опасный клубок. А время провести с ней беседу ещё будет.

Он был готов даже дать подруге его единственной дочери шанс исправиться за то, что она поддерживала Киаолиан в самые трудные моменты её жизни. И если Люй Мимань будет сотрудничать и поможет всё разрешить, вопрос можно будет уладить, и соучастница станет свидетельницей. Если же нет…

Но его ждало ещё одно испытание.

Едва Сяо Хуци оказался в своём кабинете, как дверь распахнулась и в комнату влетела, кто бы мог подумать, Киаолиан с собственной персоной.

— Ты схватил Мимань! — пискнула она не в себя от ярости. От неё буквально расходились волны мощи, который были готовы выплеснуться наружу.

— Киаолиан, я сколько раз тебе говорил так не врываться… — вздохнул он, потерев виски.

— Ты схватил Мимань! — она казалось его и не слышит.

— Да, я поместил её под стражу. А тебе, гляжу, всё уже известно. Может даже известно, за что?

— Государственный переворот?! — взвизгнула она. — Да Мимань даже залезть в библиотеку империи не решилась, а ты говоришь о государственном перевороте?! Что за ерунда?!

— Если это ошибка, я не поленюсь попросить у неё прощения при всех, и выдать ещё медаль за верную службу империи, ­— ответил он невозмутимо. — Однако прежде чем бросаться вот так, может ты вспомнишь, чему я тебя учил?

— Логика вперёд, а эмоции на потом? — рыкнула она.

— Именно.

— Но она моя подруга и ты знаешь это! И то, что ты говоришь, звучит как бред!

— Значит тебе пора привыкать, что иногда и близкие люди могут быть совсем не светлыми и добрыми, как может показаться сначала. Но справедливость одна на всех

­— Да какая справедливость?! В чём её вообще в действительности обвиняют?!

— В том, что она буквально помогала человеку, который действовал против империи. Мне хочется верить, что она не понимала, что делает, что её ввели в заблуждение, и едва я зайду в камеру, она сразу всё расскажет. Но если нет…

— Если нет, то что? — напряглась она.

— Это государственная измена, Киаолиан.

— Да это просто бред!

— К сожалению, нет.

— Бред! — взвизгнула она и выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что рядом висящая картина слетела со стены.

И непонятно, что прибегала, высказать свой протест? Лучше бы помогла разговорить Мимань перед допросом. Хотя и допросом это было сложно назвать — девушка была из знатной семьи, и тронуть пальцем будет себе дороже. Слишком много проблем посыплется на голову. К тому же может и не придётся до подобного заводить, едва она узнает всё.

Мимань расположили в самом глубоком коридоре под замком, куда не проникал солнечный свет. Выложенные камеры из булыжника, который одним видом вызывал тревогу и депрессию, комнаты были освещены тусклым факелом, а вместо одной из стен была обычная решётка, чтобы заключённый был всегда на виду.

Это была его основная тактика — запугать до чёртиков, после чего мягко предложить сотрудничество, показав свою радушие. Кто-то соглашался, и Сяо Хуци сдерживал своё слово. Кто-то противился, и приходилось спрашивать более жёстко.

Но когда Сяо Хуци спустился Мимань сидела на дальней скамейке, разглядывая свои ладони и не выглядела напуганной, что сразу ему не понравилось. Желания сотрудничать в ней явно не появилось и на смену её вечно счастливому лицу пришло какое-то… спокойствие?