Иногда лучшее оружие, это напу…

Ах ты ж сука!

Я дёрнулся назад ровно в тот момент, когда из-под земли вылетел уже знакомый мне стальной хлыст, явно пытаясь содрать кожу с моей несчастной жопы. И тут же увернулся от удара второго, когда ещё трое попытались схватить детей.

А хрен вам за щёку не надо?!

Я сорвался с места, спрятав меч в ножны. Пятые и всего один шестой уровень были для меня не помеха. Особенно пятые, которые ничего из себя не представляли при разнице в пару уровней.

Первый попытался ударить меня плетью, но я не сбавляя скорости, уклонился и настиг его, лещом отправив отдыхать на землю. И тут же настиг второго, которому хватило так же одной плюхе по голове.

Те трое, что покусились на деток слишком поздно поняли, что прозевали свой шанс удрать с мелкими. Обернувшись, они выхватили оружие, но даже применить его не успели. Шестой отправился в нокаут, едва его сабля покинула ножны, слегка хрустнув челюстью и отлетев на пару метров назад. Вертушка, нога врезалась вбок и ещё один отлетев, замер.

Последний, явно понимая, что расклад сил уже не в его пользу, попытался улететь, возможно, даже за подмогой, но я подпрыгнул, схватил его за ноги с дёрнул на бренную землю. Тот распластался на земле, и я, подняв его за шиворот, лёгким ударом по затылку отправил чела отдыхать после сложного рабочего дня.

— Так, живы-здоровы? — посмотрел я на жмущихся в кучу детей, которые облепили несчастного Зу-Зу. Господи, да отстаньте от него, посмотрите, как ему жарко!

Те дружно закивали, глядя на людей в плащах.

— Знаете их?

Дружно закачали головами.

Я подошёл к одному из тел и поднял за шиворот, после чего содрал капюшон.

— А так?

— Похож на бойца, — негромко ответил Газзенесс.

— Бойца?

Я и сам глянул на рожу супостата, которого отловил. И что сразу бросилось в глаза — пирсинг. Пирсинг и татуировка, которая поднималась откуда-то с шеи на лицо. У меня тоже такая была на правом плече, только от отравления: шла от самых кончиков пальцев до плеча, и там, захватив правую часть груди, поднималась к шее. По мне, у меня была красивее.

Нет, ну это точно почерк кошатников. Я видел, как выглядят разбойники здесь, и видел тогда на турнире, как выглядят рабы кошатников, и те представляли из себя вот такое вот чудо-юдо. Все растатуированные в пирсинге люди вне зависимости от пола, как оружие использовавшие…

Я поднял кнут.

Да, именно это. Металлический кнут, который был собран из множества небольших треугольных металлических деталей. Такой как ударит по коже, живого места не оставит. Знаю, проверено на себе.

А ещё сабля, которая была в ножнах.

Это точно были люди кошатников. А значит те точки, что я увидел, были ничем иным, как караваном или каким-нибудь поселением посреди пустыни. Видимо эти облетали округу, следя за подступами к дому хозяев и заметили детей кошатников, которых и решили забрать с собой.

По крайней мере именно так это выглядело со стороны, и проверить можно было только одним способом.

— Дети, ко мне, — хлопнул я в ладоши.

Детвора, уже приученная к нашему путешествию тут же оказалась вокруг меня и я, словно мать-опоссум, облепив себя ими, взмыл в небо. Благо лететь было не сильно далеко, и мы быстро доберёмся до места. В этот момент я даже какое-то воодушевление почувствовал, что наконец-то как избавлюсь от пассажиров, так и выясню тайну тех монет. Ну может не сразу, но выясню же!

Долететь до места у нас заняло не больше часа. Последние километры я летел уже очень близко к земле, над самыми гребнями барханов, едва не касаясь их, чтобы меня было сложнее заметить. И когда до лагеря, как мне показалось, оставалось буквально бархана три четыре, я осторожно высадил детишек вместе с Зу-Зу.

— Ведите себя хорошо, ясно? Зу-Зу за хвост не таскать, за уши не кусать, и вообще, слушайтесь его. Всё ясно?

— Ты на долго? — хлопал глазками Рушшсен.

— Я быстро. Надо посмотреть, что там за люди. Возможно, очень скоро вы встретитесь с мамой.

— Моя мама умерла, — расстроенно произнёс Газзенесс. — Можно мне как-нибудь избежать этого?

— Блин, я имел ввиду другое. Короче, вы скоро вернётесь домой, если всё пройдёт хорошо, поняли?

Они дружно кивнули, состроив ответственные мордашки, будто на их плечи легла задача по спасению всего мира. Ути мои какие ушастые и ответственные… ладно, смотрите у меня тут. Бросив на них прощальный взгляд, я поднялся в воздух.

На этот аз я не пытался спрятаться за барханами, наоборот взлетев повыше, чтобы меня точно заметили. А ещё я не прятал свой седьмой уровень — пусть знают, с кем им придётся иметь дело. Может даже глупостей меньше сделают. А то я уже насмотрелся на хвалённую честь людей из пустыни, где они всегда протянут руку помощи.

Пока что я видел, что здесь людей или в рабство забирают, или просто бросают на произвол судьбы, чтобы не тратиться.

Меня заметили, это было ясно как день, стоило лишь обратить внимание на то, как все заволновались. Как дети (судя по росту) начали быстро сбегаться к матерям, которые как бы невзначай загоняли их в домики на санях или небольшие шатры, или как мужчины куда-то заспешили (они отличались по оттенкам одежды, а некоторые не прикрывали голову).

И к тому моменту, когда я подлетел поближе, этот караван вроде бы и продолжал жить своей размеренной жизнью, но напряжение было такое, что поднеси лампочку, и она загорится.

Приземлился я метров за сто до каравана, посчитав, что это будет даже просто невежливо приземлиться в центре посёлка, да и лишний раз напрягутся почём зря. Спокойно зашагал в их сторону, позволяя людям рассмотреть меня, да и сам разглядывая их.

Это были самый нестоящие кошатники. Хвосты и уши немягко намекали на это, как в прочем и глаза-веретена с характерными чертами лица, типа слегка вздёрнутого носа и хищноватых острых черт хищников.

В основном то были пятые уровни, хотя среди них я видел и шестых. Хотя среди них я видел парочку обычных людей, как я понимаю, рабов, которые были шестого уровня, выше собственных хозяев. Может это и выглядело странно, однако у каждого на шее красовался ошейник, который вряд ли позволит им своевольничать.

— Доброго здоровья и спокойных песков тебе, чужеземец, — поднял руку самый старший из кошатников, когда нас разделяло метров двадцать. Я остановился. — Что тебе надо в наших землях?

Как-то слишком резко он поприветствовал. Не «что тебя привело к нам», а «чего тебе в наших землях», что как бы звучит грубее. Ну что ж, окей, отвечу в том же стиле, это даже и лучше будет.

— Доброго здоровья и спокойных песков, — начал я спокойно. — На меня напали пятеро человек, когда я пролетал мимо. Пятеро очень агрессивных человек, которые попытались похитить моих детей.

Мужчина-кошатник нахмурился, едва заметно взбледнув.

— И вы решили, что они наши?

Вот! Вот оно! Он прекрасно знает правду, но вместо того, чтобы признаться, пытается юлить!

— Решил? — усмехнулся я, подходя ближе. — Я знаю, что они ваши, четверо пятых и один шестой.

Тут они совсем насторожились, явно поняв, что пахнет жаренным. Потому что в этом мире существовал только один институт правосудия — сила. Кто сильнее, тот и прав. И в данный момент сильнее был я, и они прекрасно понимали, что я могу устроить здесь просто за то, что меня оскорбили, не говоря уже о нападении. И… да, им было за что беспокоиться.

— Что ж, нам жаль…

— Жаль? — приподнял я бровь.

— Нам очень жаль, что так произошло, — он слегка поклонился, вежливо, но не раболепски. Что-что, а гордость у кошатников всё же была. — Надеюсь, мы сможем сгладить это недоразумение с вами. Может мы можем чем-то помочь вам?

— Надеюсь, что да, — кивнул я и подошёл ближе. На заднем фоне заметил, как забеспокоились женщины, между делом скрываясь подальше от моих глаз и как стало больше мужчин вокруг. Боятся, они все боятся меня. Вот и чудненько. — Вы не покупали в последнее время рабов?