— Так, что тут у нас… — пробормотал я, откинув её.

И…

Золото. Достаточно много золота, даже с небольшой горочкой, как показывают в мультиках про пиратов. Золотые монеты, драгоценные камни, бусы, какие-то золотые кубки, кольца, колье, цепочки…

Это была мечта любого кладоискателя. Найди я это в своём мире, это бы охренеть как обрадовало меня, заставив ссаться кипятком от экстаза, но теперь золото выглядело в моих глазах не более, чем простым металлом, пусть и красивым.

И всё же кое-что да привлекло моё внимание, а именно странная блямба в форме звезды. Простая золотая звезда без каких-либо украшений или ещё чего-то с семью лучами, достаточно массивная на фоне всего, что здесь было. Но у неё на обратной стороне были зубчики, как у шестерёнки, что как бы намекало не просто на декоративную функцию.

Я задумчиво покрутил её в руках, после чего пожал плечами и забросил в сумку. Ну мало ли что, верно? С чем чёрт не шутит, вдруг где-то да пригодиться. Собственно, кроме этой звезды я больше ничего и не взял. Ну ладно, ещё маленький брелок в форме рожицы обезьяны, как маленький трофей на память и всё.

А после запер сундук на ключ, после чего выкинул его через разбитое стекло на улицу.

— Зачем? — удивлённо посмотрела на меня Люнь.

— Чтобы вопрос не было. Скажу, что ключа не нашёл и всё. А вот если будет ключ, будут ещё допытываться, стырил ли я что-то или нет.

— Ну ты же…

— Седьмой уровень? Да, но смысл отношения накалять между нами, верно? Недоверие это и всякое такое. А так ящик не открывал, ничего не знаю.

Так, с сундуком мы покончили, теперь на очереди были мелкие кошатники. Или лучше котята? Да, котята однозначно лучше звучит, так их и буду называть.

И я уже взялся за дверцы, когда неожиданно замер, задумчиво глядя на шкаф.

А причина в том, что в этот момент у меня мелькнул вопрос, спасать ли этих котят или оставить в шкафу и сделать вид, что не заметил. Просто вспоминая прошлый случай, когда я протянул руку помощи мальцу, меня тогда едва не сожрали нахер, что было немного неприятно…

Нет, стоп, погодите-ка, меня сожрали! Нет, меня реально сожрали тогда и пипец как мне это не понравилось! У меня до сих пор шрамы от ожогов из-за желудочной кислоты остались! В прошлый раз мне это боков вышло, хотя…

Хотя, если быть честным, тогда я получил ядра, которые помогли мне подняться, а потом мне помогли сбежать не без благодарности за спасение этого мальчишки.

Однако это не отменяет того факта, что любая попытка помочь другим — это взятие лишний ответственности за этих людей. И как следствие, взваливание лишних проблем на свои плечи, так как за ними надо следить, особенно, когда это дети. Их, в отличие от взрослых, просто под кустом не оставишь.

И всё же я распахнул створки шкафа. Дети, едва я появился перед ними, вжались в кучу, разревевшись ещё пуще и так громко, что я невольно поморщился.

Может кто-то и взглянул бы на это с точки зрения выгоды, но у меня первой мыслью было именно помочь. Просто помочь, потому что… потому что это дети, блин. Не могу пройти мимо, так как потом буду вспоминать о них и думать, какое же я чмо после этого. К тому же, как я буду смотреть в глаза той же малышке Ки, когда сам проходил мимо других, таких же людей, которым мог протянуть руку помощи. Одно дело, когда есть риск или уже не поможешь, а другое, когда тебе просто не хочется замариваться — в первом случае приоритеты, а во втором — поступок обычного морального урода.

И… честно говоря, от решения эту мелочь здесь не оставлять мне даже как-то легче стало что ли… Правда надо было теперь вытащить их из шкафа, а то вон, один и вовсе подыхает, как погляжу.

— Эй…

Ревут. Меня даже не слышно.

— Да не плачьте…

Ага, как же, так меня и послушали.

— Да послушайте…

Ревут ещё громче.

— А ну заткнулись!!! — рявкнул я…

И они смолкли, перепуганными большими глазами глядя на меня.

Во-о-от, так-то лучше.

— Так, дети, вы меня понимаете? — спросил я.

Кивнули. Ну хоть на этом спасибо.

— Вылезайте из шкафа.

Мотают отрицательно головой, плотнее сбившись в кучу.

Понятно… ладно попробуем иначе.

Я достал из сумки флягу, после чего открыл её и сделал большой глоток. Красноречиво посмотрел на них и вылил часть воды перед ними на пол. И глаза с вожделением и болью посмотрели на влагу, которую практически сразу впитало сухое дерево. Я прямо почувствовал боль в их взгляде.

— Так, ушастые, кто вылезет, получит воды.

И о чудо! Я моргнуть не успел, а оба уже были снаружи. Нет, они были столь же испуганными, однако жажда сделала своё дело, заставив их выползти из укрытия. Обезвоженные, словно обтянутые кожей с сухими потрескавшимися губами, теперь они послушно сидел передо мной на коленках на японский манер, переводя взгляд с меня на флягу и невольно высунув языки.

— Так-то лучше… — пробормотал я, вытащив поочерёдно две кружки и протянув их детям, которые с голодным проворством выхватили их из моих рук. И едва я наполнил кружки водой, как их уже протянули обратно пустыми. И глазами блестят ещё так.

— Знаете, давайте так. Я задаю вопрос, вы на него отвечаете и получаете воды. Договорились?

Парень, видимо, чувствуя себя ответственным, согласно кивнул. Девчонка, которая скорее всего была его сестрой, внимательно следила за братом, и лишь когда он дал согласие, тоже закивала.

— Отлично. Как вас зовут?

— Шелишша, — тихо, чуть-чуть хрипло ответила девчонка.

— Газзенесс, — чуть громче ответил парень и кивнул на того, кто был без сознания. — А его Рушшсен.

— Понятно, — я налил воды в кружки и через мгновение их вновь протянули пустыми. — Что вы здесь делаете? На судне?

— Прячемся от зверей и злых мертвецов, — ответил парнишка по имени Газзенесс.

— И вы смогли проскочить мимо них?

— Мы быстрые, —­ с ноткой гордости ответил он.

Я повторно налил им в стакан воды, и опять мне их протягивали пустыми.

— А как вы здесь оказались?

— Песчаная буря.

— Вы попали в песчаную бурю? — уточнил я.

— Наши попали в песчаную бурю, — поправил он меня.

— В смысле ваши это… ваше племя?

Оба кивнули.

И я вновь налил им в стаканы и, кажется, на этом им пока что хватило. По крайней мере, теперь мне кружки не протягивали. Я же перевёл взгляд на совсем мелкого, который продолжал лежать в шкафу. Но едва я подался, как этот двенадцатилетний оболтус оказался передо мной скаля зубы.

За что получил двумя пальцами по лбу и упал на колени, схватившись за ушибленное место.

— Я тебе поскалю тут зубы, — проворчал я, оттолкнув его в сторону. — Совсем попутали, я их тут спасаю, а они мне зубы скалят…

Парнишка на вид шести лет, которого со слов его маленьких друзей звали Рушшсен, дышал, но часто-часто, весь красный и горячий, что как бы немягко намекало на сильное обезвоживание. Я, конечно, не эксперт, но как бы других причин, чтобы он тут помирал, я не видел. Эти постарше и, как следствие, повыносливее, а этот совсем мелкий, вот и не выдержал первым.

Под внимательным взглядом двух котят, я вытащил мелкого из шкафа, после чего просто полил его из фляги водой. Ноль реакции, даже не поморщился. Пришлось приоткрыть рот и попробовать залить туда воды. Да, я знал, что так он может захлебнуться, но блин, а как иначе его напоить? Может кто-то и знает, конечно, но я-то нет.

Но понемногу, по чуть-чуть, и уже минуты через две парнишка закашлялся у меня на руках, хрипло задышав. Я надеюсь, он очнулся не от того, что едва не захлебнулся с моей помощью. В любом случае, мелкий оказался куда более сговорчивым и неразборчивым, отбросив предрассудки и слабо зацепившись ручонками за флягу.

Правда, едва он пришёл в себя, как тут же вскрикнул, выпрыгнув из моих рук и уронив фляжку, из которой на пол хлынула вода. Правда в отличие от своих собратьев он не шипел, а просто забился обратно в шкаф, откуда блестел своими кошачьими глазами.