***

Я лежал на спине, заложив руки под голову, тупил и смотрел в потолок.

Сегодня я получил информации больше, чем на уроках истории в школе за всё время моего обучения, и это требовало времени, чтобы всё переварить.

— Ты знала?

— О чём именно? — спросила Люнь, вися рядом со мной.

— О богах? О том, что они решили вот так избавиться от тех, кого и создали.

— Если я это и знала, то уже не помню, — честно призналась она. — Прости.

— Да ничего страшного, — вздохнул я. — Просто сейчас, когда я так подумал, получилось забавно ведь. Демоны воюют против людей, и приходят боги, которые такие: народ, давайте мы вам поможем. Те такие: давайте. Ну и боги их разделили на чёрных и белых. Помогли победить демонов, после чего решили здесь и обосноваться. А испугавшись, что чёрные могут подняться и спросить «а фиг ли вы остались и пытаетесь рулить нашим миром, мы на это не соглашались», развязали войну уже между чёрными и белыми началами. И вот так избавились от последней силы, которая представляла им угрозу. И теперь подтирают остатки.

— Думаешь…

— Вьисендо работает на богов. Может быть не напрямую, а косвенно, но точно работал. Я бы может быть ещё и подумал над этой теорией, но тогда он прямо заявил, что участвовал в истреблении нас, а кому ещё это было нужно, как не богам? — провёл я логическую цепочку. — Меня интересует, зачем ему Ки? Или правильнее сказать, зачем богам Ки?

— Она… особенная?

— Ну это я уже понял, да, а в чём именно?

— Она… милая? Глаза радовать?

Я посмотрел на Люнь и рассмеялся.

— Что-то ты слишком много от меня набралась.

— Ну так мы уже почти… два года вместе, так?

— Да, где-то так… — кивнул я, припоминая те деньки. — Раньше всё казалось проще.

— Да жизнь вообще простая штука, когда ты не лезешь в тайны мира сего, — кивнула она.

— Я тут ещё подумал, а могло быть так, что если боги смогли разделить людей с великим пределом на Инь и Ян, заставить рождаться два противоположных начала, то могли и сделать так, что рождаться будет только определённое начало?

— Думаю, вполне, раз они смогли на это повлиять.

— Да, я просто подумал, что тогда это полностью объясняет, каким образом вдруг неожиданно перестали рождаться люди с чёрным началом. И почему пришлось идти на ухищрения и травить Ци едва ли не во время рождения, чтобы заставить их продолжать появляться.

Мир другой, а проблемы всё те же — вот уж точно неизменная истина, которая была, есть и будет всегда и везде.

— Что делать будем? — спросила Люнь, лёжа на животе рядом со мной прямо в воздухе и уперев руки в подбородок.

— Ну… ничего особо не поменялось, не так ли? — пожал я плечами. — Нам нужно найти наёмника, который, скорее всего, работает на Вьисендо. И уже из него всё вытрясти: где Ки, зачем она нужна, что с ней будут делать и так далее. Если им понадобилось кольцо, чтобы отыскать её в этом мире, значит, не так уж они и всемогущи. Просто надо будет её увезти обратно в деревню и всё, откуда она родом.

— А что насчёт колец?

— Каких колец?

— Ну, которые помогли её найти? Они принадлежат богам?

— Люнь, а чего это ты меня спрашиваешь? Ты же старее меня, ты жила ещё до войны чёрных и белых начал, вот ты мне и расскажи.

— А я не знаю, — беззаботно пожала она плечами.

Вот же разленилась жирная.

Хотя вопрос всё же имел место быть.

Кольцо создали древние. А кем были древние? Прародители людей? Сами люди до разделения? Пришельцы? Демоны? Боги? Всё это вместе? Хрен знает, у меня не было ответа на этот вопрос. Наверное, на некоторые вопросы уже никогда не найти ответа.

Но весь мандраж потихоньку сходил на нет, интерес к поднятой теме пропадал, как это часто бывает, когда ты усиленно думаешь над одним и тем же вопросом, и мысли возвращались к той женщине. А вернее, к тому, как мы попрощались.

Вернувшийся вечно весёлый мартышкообразный позвал меня с собой, если ничего покупать я не собирался.

— Насчёт ядер…

— Я уже поняла, — кивнула хозяйка лавки. — Возвращайся чуть позже, посмотрю, сколько смогу тебе их отдать.

Но прежде, чем меня отпустить, она сделала шаг вперёд, после чего неожиданно провела своим мягким пушистым хвостом мне по подбородку.

— И ты не стесняйся заглядывать ко мне, человек. Поболтаем поближе, покажу тебе свои пилюли и микстуры, помогу выбрать, чтобы рос быстрее. Возможно, у меня ещё что будет тебе рассказать. И показать, раз я тебе нравлюсь.

Последние слова она произнесла мне так, что казалось, не появись здесь мартышкообразный, она бы меня прямо сейчас и увела бы за собой.

Что я мог сказать по женщине: она-то, кроме хвоста, ладоней, ног и некоторых не сильно заметных особенностей, типа повышенной растительности на отдельных участках тела, больше ничем и не отличалась от обычной женщины.

Но я не страдал всплеском гормонов, особенно, когда их можно было выплёскивать на Цурико, поэтому предложение меня особо не зацепило.

Следующий день я вновь начал с завтрака с работниками дома, которые больше общались между собой, чем со мной. А потом меня вновь встретил мартышкообразный с ещё более радостной новостью.

— Ну-с. Надо тебя зарегистрировать!

— На турнир?

— Ну не на поход к нашей обаятельной любительнице молодых людей Рун, верно? Хотя к ней тоже можно тебя записать, но имей ввиду, ходят слухи, что она очень ненасытна и будет мучать тебя всю ночь! Знаешь, кто может быть страшнее женщины?

— Кто же?

— Женщина, которой нужен мужчина! — поднял он по своему обычаю палец вверх, когда думал, что говорит что-то умное. — Впрочем, это отлично работает и в обратную сторону. Но это уже вопросы, которые, мой мальчик, я буду тебя объяснять позже, а сейчас вперёд, за победой! А потом обучу тебя паре приёмчиков.

И, как выяснилось, повёл он меня в сам дворец. Именно там и проводилась запись на турнир, который мне надо было выиграть.

Чем ближе мы к нему приближались, тем богаче становились дома вокруг. Более того, некоторые дома имели свою территорию в виде садов — это я понял по верхушкам деревьев из-за высоких заборов.

По дорогам здесь тоже катались недешёвые повозки, а люди если и встречались, то исключительно как слуги, которые носили вещи, держали зонтики или работали извозчиками.

— Красотища, да? — выдохнул мартышкообразный, задрав голову к небу. — Вот оно, сердце города обезьян.

— Как по мне, не сильно отличается от всех тех городов, что я уже видел, — пожал я плечами.

— Ой, да что вы понимаете… — отмахнулся он. — Ты ещё дворец не видел. Вот это действительно произведение искусства. Говорят, его создал сам Сунь Укун.

— Вот сам взял и создал?

— Ага, он же умел воплощать желаемое в действительное, ты знал? То есть подумал, что хочет этого, и раз! Оно появилось. Вот такой наш король обезьян.

Блин, как бы я хотел тогда сейчас перед собой увидеть огромный Биг Мак с колой и картошкой…

— А он ещё жив?

— Обижаешь, он здравствует так, как бы здравствовать молодым! Просто последнее время он медитирует.

— Последнее время, это сколько? — решил уточнить я.

— Ну лет эдак триста-четыреста.

Ну да, действительно, в последнее время.

Ворота дворца, когда мы вошли в них, могли бы пропустить через себя Титаник, наверное, вместе с трубами, если его полностью вытащить из воды, настолько они были огромными. При этом ворота не были во всю высоту ворот, что было интересно, и издали они выглядели как дверцы какого-нибудь трактира на диком западе.

— Впечатляет, да?

— Ага, только нахрен такие большие-то делать?

— Ну чтобы выглядело красиво, разве непонятно? Ты такой входишь и сразу: о судьба милосердная, какой же я ничтожный перед великим замком великого короля обезьян Сунь Укун! — пропищал он. — Я просто мышь перед его ногами!

— Да он твой кумир.

— Ага, — кивнул он с гордостью. — О! О-О! Смотри! Смотри туда!

Мартышкообразный, не стесняясь косых взглядов, тыкнул пальцем в странно одетых людей, которых сверху до низу покрывала песочного цвета вуаль или паранджа, что носят в пустыне, чтобы полностью закрыться, оставляя открытым лишь лицо. Они практически скользили по земле по направлению к замку.