Здесь уже я взялся за меч, вернув клинки обратно в веер. Хотел был ударить по нему ураганом, но подумал, что такое вряд ли убьёт орла, а вот пещеру мне на голову обрушить вполне себе сможет, чего бы мне хотелось избежать всей душой.

Поэтому я просто начал наносить удары лучами счастья, высекая из орла перья. Тот совсем уже не понимал, что происходит, горлопаня так, что глаза болели. Ещё одна дощечка с тысячей клинков и…

Он ещё жив.

Здесь я смог прочувствовать практически на своей шкуре, что такое высокоуровневое животное и почему его так сложно убить. Мои удары один за других обрушивались на эту птицу-хреницу, кромсали её, были током, подпаливали, а она до сих пор жива, будто не хватало силы. Словно я оса, а это человек — ему больно, но мои одиночные укусы его не убивают.

Правда длилось это не так уж и долго, как мне бы хотелось. Уже разнеся в дребезги своё гнездо и мечась по пещере, орёл в очередной раз влетел всей тушей в барьер, видимо пытаясь пробиться наугад, но на этот раз у него это получилось. Купол не выдержал удара, раздался треск как будто пластмассы, и тот осыпался сотней голубоватых кусочков, похожих на стекло.

Огромная птаха вывалилась кубарем в проход. Видимо почувствовав свободу, она тут же оттолкнулась лапами, дёрнулась вперёд из последних сил и просто перевалилась через край мешком, сорвавшись вниз.

Но теперь я не мог позволить твари просто уйти, не после того, как на неё было потрачено так много ресурсов.

Я стремглав бросился к обрыву и немедля ни секунды сразу сиганул следом за птицей вниз.

В лицо ударил ветер.

Весь мир был прямо передо мной, я вновь чувствовал это странное чувство свободы.

Однако мои мысли были заняты совершенно другим. Всё моё сознание сконцентрировалось на птице, что падала прямо подо мной. Я видел, как она кувыркнулась в воздухе, как расправила сильно потрёпанные крылья, истошно крича.

И поймав момент, я приземлился ей на спину, воткнув в тушу меч, чтобы не скатиться.

Израненный орёл закричал, судорожно забил крыльями, пытаясь влететь. Теперь полёт ему давался с однозначным трудом, я чувствовал, как напрягаются мышцы подо мной, как он хрипит и борется за свою жизнь, видимо не привыкнув быть добычей.

Однако… теперь не она была главной проблемой.

Весь уступ ожил.

Я бросил взгляд назад и увидел, как в небо поднялось не меньше десятка орлов. У меня бы сейчас сердце остановилось от такого зрелища, но блин, я не чувствовал ничего, кроме адреналина, который стучал в висках.

Могу поспорить, что твари прилетели на крики своего собрата. А это значит, надо было его поскорее успокоить.

Втыкая меч и кинжал, как ледорубы, я карабкался по спине орла к его голове, чтобы покончить с этим, пока тот слепо кружил в воздухе в воздухе, пытаясь меня сбросить. Местами его перья были все обуглены, местами вырваны или срезаны. Моё лицо постоянно орошало кровавой пылью из ран. Всё его тело было истерзано, но птица до сих пор показывала чудеса живучести.

И когда я уже практически добрался до её головы, на нас налетели его товарищи.

Их крики расходились, словно раскаты грома на всю округу. Разъярённые, стая орлов летала вокруг нас, словно ласточки вокруг единственной мухи, заслонив собой как небо, так и землю. Порой они налетали, маша крыльями, пытаясь сдуть меня с собрата, а парочка и вовсе сделала попытку сцапать меня когтями, но промахнулась.

По итогу они не могли сильно мне навредить, так как рисковали задеть своего пернатого друга. Могли лишь попытаться сдуть, да филигранно схватить меня клювом или когтями, что было в такой обстановке практически невозможно, и это было моим спасением.

Да и я не собирался им облегчать задачу. Мой орёл явно рано или поздно упадёт, а значит мне надо было просто ждать, когда он выбьется из сил. Поэтому я выхватил веер и что было сил махнул в сторону преследователей ураганным ветром. Правда только одна из птиц попала под неё. Ударом бури из неё выбило перья, она полетела вниз, но через пару секунд взлетела обратно, обиженно и громко крича.

Следом за ураганом полетели и клинки, которые начали отгонять эту шалупонь, целясь им в глаза. Я был словно летающая крепость, отбивающаяся от юнкерсов.

Но тем не менее они не отставали. Летали вокруг своего собрата, пытаясь его отбить у меня, но без особых успехов. А огромный орёл подо мной уже выдыхался, я чувствовал это по его взмахам и…

И он неожиданно упал в низ.

Просто сложил крылья, будто отдавая себя на откуп судьбе и камнем полетел вниз.

— Юнксу!!! — пронзительно взвизгнула Люнь, но что-то исправить было уже поздно. Кажется, птица приказала долго жить.

— Не ссать! — крикнул я, прижавшись к ней, чтобы меня не сорвало встречным потоком воздуха.

Один из орлов и вовсе бросился следом за нами. Вниз головой, сложив крылья, он пулей летел к нам, но в последний неожиданно распахнул крылья и схватился лапами за своего товарища, будто пытаясь его удержать.

Да хрен тебе!

Я взмахнул веером и его расправленные крылья сыграли роль охранительного парашюта — орла таким потоком воздуха отбросило вверх, и он банально не смог нас удержать. Тут же следом слетела и разломанная дощечка, которая образовала огромное огненное облако, которое разделило нас и остальную часть стаи. Орёл, что пытался поймать своего товарища с криками взмыл ввысь, весь опаленный и дымящийся, как курица.

А через мгновение…

Мы врезались с верхние кроны деревьев. Всё тело орла содрогнулось, дёрнулось, меня подбросило, но я лишь плотнее уцепился в него, схватившись за перья. Огромная туша с грохотом проламывала ветви деревьев, ломая стволы и обрывая лианы. Шум срываемой листвы, несколько раз нас очень сильно дёрнуло и…

В последний момент я всё же решил покинуть борт своего судна, оттолкнувшись ногами и отпрыгнув подальше. Каким-то чудом сумел приземлиться на ноги, отбив себе пятки, когда израненный орёл с грохотом рухнул мешком в десятке метров от меня на спину — держись я за него и меня бы размазало по земле.

Ещё несколько секунд стоял хруст веток и шелест листвы, которая сыпалась сверху, но потом всё стихло. Только крики ястребов слышались сверху, но не более.

Я думаю, что орёл сделал нам одолжение, успев тогда схватить, тем самым заметно затормозив падение, что спасло от более тяжёлых последствий. А потом и деревья послужили определённым амортизатором для нас, так что такую посадку можно было действительно назвать мягкой.

Ну…

— Вот же… — выдохнул я, стряхнув с меча кровь. — Фух… вот это посадочка…

— Ты как? — спросила Люнь.

— Лучше, чем могло быть, но хуже, чем предполагалось. Зу-Зу, ты как?

Тот буквально вывалился из моей сумки и на покачивающихся лапках криво побрёл к стволу дерева. Встал на задние лапки, облокотившись передней, после чего его вырвало. Господи, да у него повадки, как у человека!

— Вижу, что жив… — выдохнул я и посмотрел на птицу, что лежала перед нами.

Огромная.

Да, я погорячился с самолётом, наверное, но тем не менее она всё равно очень большая. Настолько, что я мог спокойно пройтись по ней и даже пробежаться, и от такого зрелища у меня сразу просыпается мегалофобия.

Орёл всё ещё был жив. Тяжело дышал, хрипел, но уже не пытался пытаться сопротивляться, будто смиренно принимая свою судьбу.

Ну вот и молодец.

Я медленно направился к птице, чтобы завершить начатое, готовый в любое мгновение отпрыгнуть влево или вправо, если она попытается напоследок кусь-кусь меня.

Одновременно я следил и за небом. Сквозь дыру в густых кронах я видел, как над этим местом кружат орлы. Они истошно кричали, я бы даже сказал жалобно, с какой-то болью и скорбью, не в силах помочь собрату и распугивая всю окрестную живность, что мне было лишь на руку.

— А мне его жалко, — неожиданно сказала Люнь, когда я подошёл поближе.

— А мне жалко корабль, — ответил я, не сводя с него глаз.

Но едва я попытался подойти ближе, как через дыру, проделанную нами, попытался опуститься орёл, чтобы прикрыть своего собрата. Взмах его мощных крыльев, и в мою сторону полетели сотни острейших игл, которые дождём залили всё поляну.