И даже не обращает внимание…

Блин, чёт печаль какая-то…

Я стоял и молча наблюдал за тем, как его обхаживают и лелеют, после чего и вовсе завели в дом. И…

Всё на этом.

Толпа начала расходиться, бросая на меня и енота подозрительные взгляды, но тем не менее никто даже слова не сказал. Все просто разошлись по своим делам, оставив меня едва ли не единственного на площади.

Лол. А как же типа я? Эй, там меня не хочет никто обнять и сказать: «спасибо за спасение Зуара»? Это не ему теперь каждую ночь снятся кошмары, которые не дают нормально спать. Не о фигачил, иногда таща на плечах тело.

— Вот тебе и благодарность… — пробормотал я. Блин, вроде бы не маленький, но дико обидно.

— Да сейчас и про тебя вспомнят. Всё же к ним вернулся сын, которого они потеряли, подбодрила меня Люнь.

— И вернулся с тем, кто его нашёл как бы. За такое и приёмным сыном называют, а меня даже не заметили.

И честно сказать, я не знал, куда себя деть сейчас. Ну я точно буду ждать свою награду, а пока…

Постояв на площади и порассматривав местные достопримечательности, которых было не так уж и много, я развернулся и было уже решил пойти в другую сторону по улице, когда заметил в стороне необычную площадку.

Лишь подойдя ближе, я понял, что это было что-то типа тренировочного корта.

Манекены, мишени, столбы с вставленными палками для оттачивания ударов азиатских единоборств, всякие грузы, балки для подтягиваний и так далее. А за площадкой находилось большое квадратное здание, в котором я безошибочно опознал зал для тренировок воинов в китайском стиле.

А я смотрю, они не скупятся по поводу тренировок.

Хотя чё удивляться? Я так посмотрел на их уровень, и многие обычные деревенские уже имели уровень Созревания, а некоторые так и вовсе имели уже уровеньРасцвета. В опасных местах, где речь нередко идёт о банальном выживании, сильные воины занимают едва ли не важнейшую часть в жизни деревни, ведь чем сильнее народ, тем больше шансов выжить.

Я с интересом рассматривал тренажёры и уже собирался пойти, прогуляться в другом месте, когда меня окликнули.

— Чё ищешь, чужак?

Я обернулся.

Позади ко мне подошёл крепкий такой парень моего примерно биологического возраста с двумя дружками. Причём он был довольно крупным, что для меня было слегка удивительно — я обычно привык к утончённым культиваторам с длинными волосами, а тут такой аля китаец-викинг. Не сказать, что он выглядел враждебно, скорее быдловато и нагло.

Ну найс, давайте, ещё отпинайте меня всей деревней, чтобы уж наверняка.

— Я с Зуаром пришёл, жду его.

— А… ты тот самый, кого он притащил на себе в деревню?

Чё?

Я аж рот открыл от лёгкого шока.

В смысле, он меня притащил? Нет, ну сейчас ваще обидно было, реально. Как быстро меняют слухи реальность.

А эти ещё и заулыбались, закивали. Причём улыбались они без издёвки надо мной, нет, они улыбались с гордостью, что вон какой Зуар у них молодец.

— Что? Нет, я его притащил на себе в деревню, — я даже обиды не смог скрыть в голосе.

— Ты? — а вот здесь удивлению его не было предела. А потом и вовсе разулыбался. — Серьёзно?

Так и хотелось сказать: «а видно, что я шучу?», но как — то ругаться желания не было.

— Да, серьёзно.

— Зуара?

— Того Зуара, что сегодня вернулся, да. Кстати, не подскажешь? Я бы хотел переговорить с ним кое о чём.

— Он сейчас с роднёй и невестой, им вряд ли до тебя сейчас, чужак. Все думали, что он погиб, поэтому… — он развёл руками. — Подожди пока. И пока ты ждёшь, может тогда покажешь, что умеешь?

В принципе, ожидаемо. Если в деревне культ силы, то молодым дай только возможность сразиться с другим, чтобы испытать себя и показать свою силу. Это не враждебность, это скорее как само собой разумеющееся: побороться, показать свои возможности и так далее.

— Нет, извини, нет сил.

— У мужчины и нет сил? — попытался он взять меня на понт.

— Парень, — раздражённо посмотрел я ему в глаза. — Я тащил Зуара на себе больше недели в снегу по колено после того, как отбил его у одной твари, что хотел его съесть. Как ты думаешь, это нормально, уставшему мне драться с отдохнувшим тобой?

— Да.

Честно говоря, я даже растерялся. И не могу сказать, отчего я растерялся больше: от наглости или от того, что это было сказано, как само собой разумеющееся. Парень передо мной будто действительно не понимал, что в этом такого.

— Извини, парень, не сегодня.

Мне нечего было им доказывать. Всё, что нужно, я и так сам знал, а что думают какие-то первые парни на деревне, меня не сильно интересовало. К тому же я знал, что в том же фехтовании они предпочитали силу и напор тактике и приёмам. И что против живности работало хорошо, против людей было проигрышным вариантом.

— Ну как знаешь, чужак, как знаешь, — усмехнулся он и пошёл дальше своей дорогой, оставив меня в покое.

— А ведь ты мог его победить, — заметила Люнь.

— И?

— Зауважали бы.

— А мне нужно это уважение?

— Как знать, как бы к тебе тогда отнеслись. Может даже отплатили бы лучше. Это ведь деревня, — она окинула её взглядом. — У них здесь всё просто: честность и сила — залог хорошего будущего.

— Мне сложно представить, что вот так всю жизнь провести здесь, в окружении гор — это залог хорошего будущего. Чтобы потом твои дети и внуки вот так жили одной и той же жизнью.

— Не хватает цели? — улыбнулась Люнь.

— Стремления к чему-то. Жить каждый день, понимая, что завтра будет то же самое, — вздохнул я. — Ну для кого-то это и есть счастье.

Я стоял, облокотившись на ограду, когда мимо ходили туда-сюда люди, суетились, общались. Девушки, что проходили мимо, бросали на меня заинтересованные взгляды. Мужики более подозрительные, которые практически граничили с враждебностью.

Я буквально слышал их мысли: «чужак, чужак, что этому чужаку здесь надо, что он замыслил против нас, а не выйдет ли это нам боком?» и подобное в том же духе. И я бы им хотел сказать, что сам бы рад свалить отсюда подальше, но увы, мне нужна плата за помощь, так как вся моя снаряга пала смертью храбрых.

Но в конце концов, и на меня обратили внимание. Девушка, всё той же характерной внешности: глаза довольно узкие, будто щурится, щёчки округлые — она вышла из дома и подошла ко мне, мило улыбнувшись.

— Янксу?

— Юнксу, — поправил я её.

— Ой, прошу прощения, — улыбнулась она. — Фрио, рада встретить вас.

Я не удержался и окинул её взглядом.

Такой не совсем обычный наряд, что-то типа ципао, но конкретно утеплённое, с рукавами, которое носят с штанами. Она была в теле, именно что не толстая, очень даже плотненькая, стройная и крепкая. Особенно взгляд задержался на её груди, которая у девушек такого телосложения всегда была крупной. Да не удержался, слегка тормознул на такой красоте…

Мой взгляд она тоже заметила, улыбнувшись чуть шире, и слегка выпятив грудь, отчего та стала ещё красноречивее. Дразнит, зараза…

— Идём? Старший хочет увидеть того, кто спас Зуара.

Всё же признали! А, а что я говорил?! Вот кто молодец! Я молодец! Сука, как горд собой…

— Глава деревни?

— Да. А Зуар его внук. Он тебе не говорил?

— Было не до этого, — честно ответил я.

— Его дядя Теер, один из сыновей старшего взял его в первый раз в охрану каравана и такое несчастье. Сход лавины. Мы думали, что нет больше Зуара, — вздохнула она.

— А ты для них…

— А я прислуживаю в доме старейшины, — улыбнулась девушка. — А потом, возможно, займусь делами деревни.

Втроём (включая енота) мы подошли к двери, на вид довольно крепкой, и при этом с узорами из металла, которые вычерчивали дракона (опять), в которую Фрио и постучала. Дверь нам открыл уже знакомый мне Теер, глава каравана.

— Здравствуй, чужеземец, — уже не чужак, а чужеземец. Растём однако.

— День добрый, Теер, — кивнул я.

Дом был не маленький, учитывая, что мы сначала попали в прихожую и уже потом в главный зал, где в центре стоял квадратный стол и было… достаточно много народу.