После того случая с Реем Намбира больше не предпринимала никаких попыток засосать его до смерти, словно, получив от него ответ, она успокоилась. Рея такие резкие смены настроения немного беспокоили, потому что логичного объяснения он найти не мог. То она спокойна, то превращается чуть ли не в нимфоманку. Но ту тему он больше не затрагивал.

Что касается его способности, то он неплохо натренировался сразу создавать те вещи, что у него были в базе данных. Стоило ему просто захотеть, и они уже были у него в руке или на нём. К тому же он научился неплохо управляться ускорителями. Он мог даже при желании сделать сальто на месте. Сколько раз Намбире пришлось поймать его, чтоб Рей не сломал во время своих попыток шею, подсчёту не поддавалось.

И вот наступил момент, который должен был стать знаменательным для семьи Шатен Дер Дункехайт. Это был последний рабочий день и впереди Рея ожидали один выходной и ещё семь дней праздников. Хотя для него этот праздник обещал стать настоящим испытанием. Он с ужасом иногда представлял, что всё семейство Адель такое же язвительное, как и она сама. И он был не уверен, что сможет их вытерпеть. Стоило Рею представить как там будет ещё человек десять таких же как Адель и у него мурашки по коже начинали бегать.

Стук в дверь.

Спокойный, но отчётливый стук в дверь заставил Рея занервничать ещё больше. Вспомнишь Адель, и она тут же явится. Словно горе на голову.

— Я думал, что она придёт завтра за мной, — сказал Рей Намбире, вставая с кровати.

— А может это не Адель, — ответила она, читая книгу на балконе.

— Тогда ты знаешь, что делать, — ответил он и направился к двери. — Хотя кому ещё я могу понадобиться? Если только Вос или Ши.

Однако практически все варианты, которые были у него в голове оказались абсолютно неверными.

На его пороге стоял Агустин.

Вот кто-кто, а Агустин был последним человеком из тех, кто сюда должен был прийти. К тому же Рея забеспокоился, что забыл он здесь? Может разнюхивает что? Скорее всего так оно и есть, больше причин быть не могло.

— Добрый день, Рей. Меня зовут Агустин. Я был твоим соперником на турнире, — он протянул руку.

Рей ответил на рукопожатие.

— Да, я помню. Чем… обязан твоему визиту?

Агустин улыбнулся. Странно улыбкой, которая на мгновение изменила его лицо. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтоб понять одно. Этот человек как Адель — они оба носят маски.

— Прежде чем мы начнём, можно зайти?

— Нет, — тут же отреагировал Рей, перегородив рукой вход.

— Отлично, тогда может прогуляемся?

Прогуляться с ним? Рей и так в центре слухов, а сейчас ещё и Агустином гулять? Тогда какие слухи поползут после этого?

— А в коридоре никак?

— Боюсь, если кто услышит о том, что у тебя есть рабы, проблем не оберёшься. Особенно после слухов с Адель.

Рей мгновенно вспомнил ту картину, где видел Агустина и Нэнси вместе. Так вот зачем этот сладколицый сюда притащился.

— Они не продаются.

— Я не говорил, что хочу их купить. Хотя если таков будет твой выбор, то и его я приму без проблем.

— Тогда в чем вопрос?

— Прогуляемся? — настойчиво попросил Агустин ещё раз.

— Ладно, только быстро.

Рей вздохнул и, заперев дверь, отправился за ним.

Вечер в Твердыне мира перед праздниками проходил на удивление тихо. Нечастые встречные бросали на странную парочку косые взгляды, но тут же уходили, не проронив и слова. В другие дни людей было обычно намного больше, но сейчас одна часть разъехалась по домам, а другая уже потихоньку начинает праздновать. Это можно было понять, проходя мимо некоторых дверей, за которыми слышались весёлые голоса. Все словно готовились к будущей неделе.

Это было к лучшему. Меньше свидетелей их разговора будет.

Молча пройдясь около Твердыни мир, Агустин сел на одну из скамеек под карнизом и жестом пригласил Рея сесть рядом. От сюда открывался приятный вид на закат, часть которого закрывали величественный стены замка. Удивительно, что они своеобразно дополняли эту картину и совершенно не портили.

— Так что ты хотел от меня?

— Сразу к делу, — усмехнулся он, — Ладно, я хочу свободу для Нэнси.

Подобного Рей никак не ожидал. Он ожидал просьб, угроз или вопросов, включая тот, кто он есть на самом деле. Но этот вопрос выбивался из общего списка. Рей бы больше поверил в то, что он хочет ими обладать для понятных каждому мужчине цели.

— Зачем?

— Зачем? — Агустин задумался, подбирая слова, — Ну… Рей, ты хоть раз чувствовал, что определённый человек тебе просто необходим?

— Нет, — тут же ответил Рей.

— Вот как… Тогда тебе будет сложнее понять меня. Видишь ли, в чём дело, Нэнси очень хорошая девушка. Я видел многих, но она такая первая. Исключительная, я бы сказал.

«Поёт словно влюблённый», — поморщился внутри себя Рей. Но теперь хотя бы было понятно, чего он так встрепенулся.

— Тогда мне не понять, почему ты не хочешь стать её хозяином, — сказал Рей.

— Если я стану её хозяином, то лишусь того, что мне в ней нравится.

— И чего же?

— Всего. Я не хочу видеть её рабыней. Хочу, чтоб она стала свободной и работала по собственной воле на меня. Ты знаешь такую птицу, марканку северную?

— Первый раз слышу.

— Она очень красиво поёт. Такое надо услышать, словами не объяснить. Но есть одна особенность, стоит её посадить в клетку, и она становится скучной серой птицей. Она перестаёт петь и теряет свою красоту. Даже есть такое понятие «стать марканкой в клетке».

— Я примерно понял, но Нэнси уже раб. А с твоих слов она продолжает «петь».

— Но она твой раб, а не мой. Во мне она видит просто человека. Стань я её хозяином, и она может перестать быть той, кто она есть.

Рей примерно понял, чего хотел Агустин, но кое-что всё равно уловить не мог.

— Тогда почему ты хочешь её свободы? Если она хочет на тебя работать, то какая разница, раб она или нет? Я просто разрешу ей работать на тебя и всё.

Агустин вздохнул.

— Ты бы хотел видеть человека, что тебе не безразличен, рабом? — он сказал это так, словно выдавил из себя эти слова.

— Ну… не очень, — согласился Рей.

— Вот и я тоже. Уверен, что она бы согласилась сама работать на меня, если бы ты дал на это согласие. Но стань Нэнси свободной и, скорее всего, она сможет смотреть на всё под другим углом. Сейчас ты для неё всё в прямом смысле этого слова. Ведь даже если она чего-то хочет, всё равно не осмелится сделать это без твоего согласия. Но если она станет свободной, то сможет сама принять решение.

— Хочешь сказать, что я ей не даю такой возможности?

— Верно, — кивнул Агустин. — Она не хочет чувствовать себя предательницей дорогого человека и хозяина. Ведь ты её хозяин, а тут она уходи к другому. Поэтому Нэнси наверняка почувствует себя виноватой, даже если ты сам разрешишь. Но стань она свободной и такие мысли уже не будут посещать её голову. Ты будешь ей по-прежнему дорог, но свою путь она выберет сама. Ей не придётся думать о том, что она как-то тебя предаёт.

Мимо Рея и Агустина прошли несколько девушек. Они весело замахали вежливо улыбнувшемуся и кивнувшему Агустину, после чего заметили Рея. Их лица на мгновение застыли, весёлый смех оборвался. Повисла напряжённая и неприятная тишина. Это выглядело так, словно они не знали, как отреагировать на Рея.

Но вдруг одна из них весело закричала:

— С наступающим вас праздником!

Её тут же поддержали подружки, тем самым разрядив обстановку. Рей и Агустин синхронно поклонились. Девушки же с весёлым смехом убежали.

— Вот и поговорили, — вздохнул Рей.

— Привыкай. К особенным особенное отношение.

— Это ты про меня?

— Сам как считаешь? — Агустин бросил в сторону Рея хитрый взгляд. — Но мы отвлеклись. Как я сказал, я бы хотел свободы для Нэнси. А ещё для Кио.

— А Кио тебе зачем?

— А ты думаешь, Нэнси будет счастлива без неё? К тому же я могу тебя заверить, что готов возместить любой убыток, который последует за разрывом контракта.