По крайней мере именно это я прочитал в интернете с Джеком. Учитывая возраст Кассандры, мы сразу предполагали, что что-то может пойти не так, потому забронировали там для неё место, оплатив накладные расходы. Как видно, совсем не зря. Но даже так, я чувствовал едва заметное волнение, прекрасно понимая, что даже самое дорогое оборудование с самым лучшим персоналом не всегда способны спасти ситуацию.

Выехав с подземной парковки, мы попали на пустынные улицы ночного города, ярко освещённые фонарями и светом из окон. Иногда мимо нашего картежа проносились местные гонщики, словно стремящиеся найти столб покрепче или поворот покруче. Ближе к центру город неожиданно оживал, будто ночь его совсем не касалась. Здесь было много людей, дорогих и не очень машин. Всякие клубы, бары, рестораны, которые не пестрили надписями, как в районе бабочек, а вполне себе неплохо вписывались в общую атмосферу города, зазывая людей. Здесь наиболее чувствовалась жизнь города, которая пульсировала словно сердцебиение.

Наш кортеж проехал центр, следом закрытые офисные высотки и деловые центры, жилые массивы. Когда едешь вот так по городу, которому не видно ни конца, ни края, кажется, что он бесконечен и у этих стеклянных башен нет предела. Но вот мы проехали последние небоскрёбы, за которыми была большая дорожная развязка, и уже за ней попали в небольшую индустриальную зону. Словно дорога была своего рода границей. Здесь располагались склады, всякие технические здания и прочие постройки, обеспечивающие мегаполис. За ними начинался небольшой символический лесок, который отделял сам город от пригорода с коттеджами. Чуть дальше там же на сопке располагался и перинатальный центр. Обнесённый высоким забором с охраной и пропускным пунктом, словно на военной базе, его можно было назвать одним из самых надёжных мест.

Дело в том, что там рожали жёны и дочери тех, кто готов отдать миллионы за их сохранность. А учитывая войны домов, причины превратить это место едва ли не в самое сохранное в городе были. Там в состав охраны входили даже импульсники класса Магистр. Это не говоря о том, что само заведение было государственным и защищалось не только законом, но полицией. Но, как известно, иногда дома заходят слишком далеко в попытке победить или убить, нарушая при этом все правила, потому такие меры были вполне обоснованы.

Пока мы ехали через индустриальный район, я всё гадал про себя — девочка или мальчик родится у Джека? Я у него не спрашивал, кого он конкретно хотел бы видеть, но думаю, что такому, как Джек, было бы всё равно. Девочка или мальчик, результат один и тот же — он будет в восторге.

Ещё меня волновала Кассандра. Не хочу показаться циничным и жестоким, но волновала она меня даже больше, чем ребёнок. Значительно больше. Я не говорю даже о том, что она ценный сотрудник, хотя и это тоже. Без неё за Джеком некому будет приглядеть. К тому же, если с ребёнком что-то произойдёт, то им будет легче пережить это вдвоём. Но если что-то произойдёт с Кассандрой, у Джека может случиться нервный срыв. Слишком уж он около неё трясётся в последнее время. А преждевременные роды так вообще удар ниже пояса. Джек если не достал сейчас всех там, то точно распугал своим поведением. И я туда ехал чтоб не Кассандру поддержать, а чтоб за Джеком присмотреть. Он вроде и стал в последнее время более… взрослым, если так можно выразиться, но всё равно пока доверия у меня особо не вызывал.

И всё же, мальчик или девочка?

Я пока думал над этим, невольно задумался и о нас с Марией. Ведь если так дальше продолжится, нас тоже будут ждать дети. У меня уже есть, конечно, но тут будут свои. Непривычная мысль, даже несмотря на тот факт, что я уже пытаюсь с горем пополам воспитывать двух девиц с характером. И…

Меня невольно посетила мысль, что такая жизнь, которой я живу, не то, что бы мне хотелось пожелать своим родным детям.

Эта простая мысль пришла как озарение, словно взгляд со стороны. Как иногда ты просыпаешься или же неожиданно находишь решение к сверхсложной задаче, которое оказывается совсем простым. Иногда ты просто понимаешь что-то, что раньше почему-то до тебя не доходило. А иногда ты просто видишь всё как есть, без прикрас, в его реальной форме, понимая, что именно тебя смущает.

Я бы вряд ли пожелал такое своим детям. И глядя на Соню с Эйко, которые сидят в пентхаусе, как в осаде, разве это то, чего мне хочется?

Я уже не раз задумывался над этим и каждый раз принимал разные решения. Сначала говорил, что мне эта жизнь нахрен не сдалась и нужна лишь для шага дальше. Потом говорил, что для меня это и есть жизнь, моё детище, как правильно заметил Маркус. Сейчас, подумав о своих родных детях, задумался — а действительно ли это и есть весь мой смысл жизни? Может такая жизнь просто временная замена для моих реальных желаний?

Всё сложно — это мой девиз по жизни.

Задумчиво глядя в окно, я раз за разом обдумывал новые вводные данные в своём мозгу. У меня тоже будут дети. Рано или поздно с Марией у меня будут дети. Уже есть. И это действительно счастливое детство, когда всегда найдутся враги, которые захотят тебя достать, в первую очередь через самых уязвимых.

Надо будет об этом подумать потом, когда будет поспокойнее. Дома. А пока что доехать бы и присмотреть за Джеком, который там может уже с ума сходит. Сегодня я рассчитывал ещё и домой обратно вернуться, чтоб успеть доспать, так как сегодня мне предстояло ещё…

***

Вспышка и темнота…

***

София посреди ночи изошлась таким визгом, что Мария едва не свалилась с кровати. Она находилась в другой комнате, но крик был таким оглушительным, будто и не было стен между ними. Визг, словно бедную девочку рвали на части, резал даже не уши, а само сознание своей пронзительностью.

Позабыв саму себя, Мария бросилась к девочке в комнату, буквально сорвав с петель и не заметив дверь в спальню. Пролетела весь коридор, не обратив внимания на крик Эйко, влетела в комнату Сони, подбежала к кровати… и полетела обратно, но уже в стену. От удара из Марии выбило дух, и она потеряла сознание.

А Софию ломало, она изгибалась под страшными углами, визжа, как сумасшедшая. Визжала и визжала, пока неожиданно не вскочила на ноги.

— УИ-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Со страшным боевым кличем София оттолкнулась от кровати, на которой спала. Бедную мебель от такого толчка отбросило в стену, хотя она весила десятка два килограмм, как и сама девочка. Но София и не заметила этого — она снарядом врезалась в бронированное стекло, разбив его так, будто того и не существовало, и была такова.

Улетела куда-то в темноту ночного города творить и кошмарить.

***

Это был всё тот же ничем не отличающийся от остальных вечер. Парень по прозвищу Цент сидел и скучал перед мониторами. Такой скучной работы, как он считал, не было ещё нигде. С одной стороны, только знай, что сиди и смотри в мониторы, ожидая сигнала тревоги, да координируя действия. С другой — ничего не происходило ещё с тех пор, как победили последнего наркобарона.

— Умру… — пробормотал он, облокотившись на спинку стула и играя монеткой между пальцами.

Поскорее бы смена прошла. Он собирался сегодня отправиться по проституткам, чтоб скрасить своё одиночество, которое особенно чувствовалось после таких дежурств. Или же лучше в клуб подцепить себе тёлочку, с которой можно будет совсем бесплатно провести вечер, а то и несколько.

Он настолько погрузился в свои бурные фантазии, что вздрогнул, когда раздался писк сигнализации.

— Сука… — выронил он монетку, что со звоном укатилась куда-то под стол. А через мгновение, взглянув на монитор, он позабыл о ней.

Тревога. Она шла сразу от четырёх машин сопровождения их босса. Бывали случаи, когда случайно зацепят кнопку и одна из машин пикнет, но чтоб сразу четыре…

Цент бросился к внутренней связи.

— Внимание, красный код! Всем красный код! Нападение на конвой! Всем красный код! Нападение на конвой! Адрес! — он посмотрел на монитор, на котором уже высветились координаты с машин. — Котельная тринадцать А. Повторяю! Тревога! Красный код! Нападение на конвой! Котельная тринадцать А!