Плохие мысли. Они словно готовят тебя к чему-то нехорошему, но как бы я с ними ни боролся, они всё равно невольно закрадывались мне в голову.

Пока Стелла оплакивала своего мужа, сидя перед надгробием на корточках под присмотром моей охраны, я навестил могилу Саки. Рядом, буквально в десятке метров, были могилы брата и сестры, Дуси и Романа. До сих пор помню их имена. Они были, наверное, единственными, за чью смерть я чувствовал вину. Ни Француз, ни Бурый, ни Гребня, вообще никто — их я убивал и предавал, не моргнув взглядом, потому что делал то, что делают в этом бизнесе. Но вот они вдвоём… да, зацепили почему-то за живое. Доверились мне, а я их убил.

Практически вся суть криминала в одном моём поступке — сегодня ты друг, а завтра враг.

— Это она? — негромкий голос Стеллы раздался за моей спиной. Я как раз стоял с Эйко на руках перед могилой её матери. Скажем так, привёл дочь навестить её.

— Да, она, — негромко ответил я, бросив на неё взгляд. Стелла стояла с красными немного опухшими глазами, разглядывая надгробие. После чего её взгляд переместился на мои руки.

— Её?

— Да, дочь.

— У меня сын, — глухо отозвалась она. — Михаилом назвала.

— Эйко. Мать дала ей это имя.

Стелла, словно пытаясь кого-то найти, окинула взглядом кладбище. Сейчас здесь было туманно и влажно, словно сопку накрыло облако. Но это было даже лучше — была… спокойная обстановка, которая не мешала насладиться этим чувством тоски.

— Зря ты промахнулась, — прохрипел я, сделав глубокий вдох. — Очень зря.

— Но если бы я убила тебя, то тогда бы не вышла оттуда живой, верно? — не глядя на меня, спросила она.

— Верно. Иронично, да?

Смолкли. Постояли так над могилой, после чего Стелла негромко сказала:

— Мне жаль. Мне действительно жаль, что я промахнулась… и попала в ту девчонку с ребёнком, Том, — пробормотала она, глядя над надгробие. — Я сожалею, что так вышло. Я тебя до сих пор ненавижу и желаю скорейшей смерти в канаве в муках, но… прости, что я попала в неё. Просто чтоб ты знал.

С этими словами она развернулась и медленно направилась к машинам, припаркованным у обочины.

Не хочется признавать, но мне частично тоже жаль. Почему частично? Потому что даже при таком горе, при такой работе и понимании, что кровь ещё будет проливаться, я был не готов отказаться от своей жизни. Даже идя по трупам других, видя смерть близких, я был не готов добровольно закончить всё это.

***

Отправка Стеллы из города прошла без эксцессов. Её привезли на станцию, где под сопровождением буквально погрузили на автобус и сопроводили до границы Сильверсайда. Можно сказать, что одной проблемой стало меньше, хотя Джек был не слишком доволен этим.

— Надо было её хлопнуть всё же, — буркнул он, когда мы возвращались. — Эта сука же чуть не убила тебя.

— Не убила же.

— Но могла!

— Успокойся, — вздохнул я.

— Ты ещё и денег ей дал!

— Немного. Предлагаешь девчонку просто вышвырнуть на улицу? — вздохнул я.

— Я не пойму, она же убила твою Саки, — посмотрел он на меня внимательно. — А ты её не убиваешь, даёшь денег и отпускаешь.

— Хочешь знать мотивы? — вздохнул я.

— Ну… ты только не подумай. Если сделал так, то окей, хорошо, я ничего не имею против, но… разве ты её не должен ненавидеть? Мне просто интересно, если честно.

— Гурман, — я покосился на водителя. — Не думаю, что сейчас удачное время для такого разговора.

Джек всё правильно понял. Только вот расценил это не как намёк, а как прямой приказ к действию.

— Так, Воля, в другую машину перебрался, — рыкнул он на водителя, и тот практически сразу остановил машину. Выпрыгнул из неё как ужаленный, по пути сказав, что босс хочет поговорить с Гурманом наедине. Когда мы остались одни и Джек сел за руль, тронув машину дальше, разговор продолжился.

— Ну? Так чё? — он прямо светился от любознательности.

— Ты действительно хочешь знать?

— Ну… было бы неплохо понимать твои мотивы, чтоб знать, как поступать, — пожал Джек плечами.

— Ладно, хорошо, — сдался я. — У меня был выбор — убить или не убить. Если начистоту, то надо было убить её в самом начале, тогда, в подъезде. Сразу. Но я не убил. А сейчас махать кулаками уже поздно. Как говорится, после драки ими не машут. Во-первых, у неё ребёнок, а это… конкретно для меня не очень хорошо. Неправильно.

— Но ты же убиваешь столько людей!

— И что? Если я убиваю людей, это значит, что мне чуждо что-то подобное? Что я не ведаю жалости и не понимаю, где заканчивается необходимость и начинается банальная неоправданная жестокость?

— Но она убила твою подругу. Тут типа месть, речь же даже не о жестокости, а о возврате долгов.

— И кому станет легче от этого? Саки? Или мне? Или её ребёнку? Убью я, и что-нибудь изменится, кроме какой-то мнимой справедливости?

— Душевное удовлетворение, — тут же нашёлся Джек с ответом.

— Не будет никакого душевного удовлетворения. Я должен был убить её, Джек, да. Сразу тогда, на месте добить. Но я дал слабину. А теперь что? Типа, ой, знаешь, я лучше тебя убью? Или типа ты родила, а теперь я тебя убью? — я с тоской вздохнул. Замолчал, глядя, как проплывает за окном пейзаж, сменяясь на наш родной грязный город. — У неё есть ребёнок, она теперь мать и сейчас убить её будет… просто неправильно. Тогда, в тот момент — да. Но не сейчас. Это просто прийти и в последний момент всё отнять, из принципа.

— Но она так и сделала, — негромко ответил Джек. — Отняла всё у той же Эйко. У тебя конкретно.

— Я знаю, что она пришла тогда не за Саки. Если бы она специально хотела её убить, то другой разговор, а здесь пришли за мной. Это раз. Два — я не она. Я не хочу поступать так же. Стелла сделала конкретное говно и заслужила смерть, но в тот момент. А сейчас — это сейчас. Я… глядя на неё с ребёнком, у меня просто не поднимается рука.

— У меня поднимется.

— Нет, Джек. Сейчас это не будет отличаться от обычного убийства. То есть сначала не тронуть, когда надо было убивать, а потом, когда она уже и отошла, приняла всё, просто прийти и отнять жизнь… я не буду так делать.

— Она всё равно желает тебе смерти.

— Мне многие желают смерти. Но я же не иду их убивать.

И как мне объяснить?

Слабак? Да, в глазах моих товарищей по бизнесу это и будет так выглядеть, но… Нет, я могу убить человека, без проблем. И даже если симпатизирую, могу убить, но чёрт… всё внутри меня против того, чтоб убивать мать, у которой ребёнок. Человек потерял любимого, пришёл мстить — это естественно. Как бы две враждующие стороны пытаются убить друг друга, и в этом как плохого, так и странного ничего нет. Это просто война.

Но вот уже война прошла, и осталась лишь недобитая девка. Правильно будет убить её, когда всё закончилось, и она сама уже вроде как смирилась и родила? Может это и не так, но я видел в ней жертву. Глупую эмоциональную жертву, что была втянута в разборки криминала, ни больше и ни меньше.

Я вздохнул.

— Ты никогда не задумывался, кем мы стали?

— Хозяевами города, — не моргнув глазом, ответил Джек. — Удачными бизнесменами.

— Мы ведём бизнес, да, но… чем мы становимся? Мы готовы убивать детей, беременных, красть детей у родителей…

— Поэтому ты не хотел забрать ребёнка у главаря Ли?

Гениальный идиот…

— Нельзя переходить некоторые границы, Джек.

— И какие это границы тогда?

— А сам как думаешь?

— Да хуй знает, — пожал он плечами. — Нет, Томми, я тебя понимаю в какой-то мере, серьёзно. И знай, я типа всегда буду тебя поддерживать, даже если буду не согласен, но здесь… в смысле, здесь я тоже поддерживаю твоё решение. Но сам бы их грохнул, — и тут же поправился. — Её грохнул. Если бы она убила мою девушку, то для меня не существовало бы срока давности, даже будь это случайностью и будь у неё ребёнок.

— Даже если она дура и поддалась эмоциям?

— Бля, ну тогда можно и пьяных за рулём оправдывать, — усмехнулся он. — Не, я понял, тебе стало жалко девку с ребёнком, да и времени уже сколько прошло. И ей как бы жалко, что она убила девушку ни за что. Но блин… я бы не простил это, серьёзно.