Но соглашусь, это сводит с ума. Тут зависит от каждого человека, от его строения психики, поэтому кто-то может выдирать ногти, ломать пальцы и отрезать уши, а вечером спокойно ужинать, рассказывать сказки детям и трахать жену. А у кого-то картины прошедшего дня зацикливаются настолько, что он не способен думать.

— Так… а в чём проблема? Я же не заставляю его этим заниматься, верно? В смысле, да, ему надо прийти, проконтролировать, проверить, если что, выписать штрафные, но для грязной работы у нас и так полно парней, которые сделают всё за него.

— Просто дай отпуск ему. Пусть придёт в себя.

— Отпуск не дам. Сейчас не дам. Ты просишь меня сделать это прямо перед бучей с бандами, понимаешь? — я вздохнул. — Завтра намечается веселье, поэтому мне нужны люди здесь. К тому же… я вообще не пойму, в чём проблема? Я его что, заставляю, как палача, ходить и убивать?

— Нет, но…

— Как закончится всё, будет перерыв, а пока что у нас работа. Пусть делает то, что делает, без переусердствований, у нас для этого люди есть. Ты говорила, что усердствует, что боится показать слабость. Так вбей ему в голову, что сейчас это уже не обязательно и пусть сбавит обороты. И… вообще, скажи, что это приказ — теперь он этим не занимается. Приехал, проконтролировал результат, уехал. Пусть ездит и своим видом всех пугает. Господи, вам же не пять лет, Фея.

— Ты должен знать, что происходит с твоими людьми.

— Но не должен за ними вытирать сопли. Если он не может сам понять, что происходит…

— Он понимает. Боится разочаровать.

— Плохо понимает. Всё, иди, — махнул я рукой. — Дайте хотя бы свободный день перед завтра мне. Я так-то тоже от своих планов отказываюсь ради всего этого.

Очень важных планов. Например, прогулка с Марией.

Я и раньше понимал, почему некоторые люди рушат свою личную жизнь из-за бизнеса. Но сейчас прочувствовал это на себе. Ты и бросить всё не можешь, так как едва ли не вся твоя жизнь повязана на этом, но и с человеком хочешь встретиться. Хотя…

Хотя стоп, я же сам сказал, что сегодня у меня выходной!

До этого я или лечился, или разгребал проблемы, или готовился к войне. Да, говорил, что не стоит отвлекаться и так далее, но сейчас уже всё подготовлено. На что отвлекаться? Уже точно ничего не исправишь, если даже захочешь. Всё решено, согласовано, подготовлено, и теперь остаётся лишь наблюдать.

Я быстро подошёл к зеркалу и глянул на себя. Про шрамы не говорим, но вот общий вид нормальный. Бледность прошла, цвет кожи здоровый, глаза ясные, сам я выгляжу хорошо, не заросший, уже не тот скелет, что был до.

Как по мне — отличный просто момент. Сейчас схожу, подниму настроение себе, и потом после всей этой операции.

Да, так и поступлю. А то откладывать можно вообще до бесконечности. Я в последний раз МАрию видел…

И здесь меня осенило. Осенило так, что пробил пот, будто в одночасье я снова стал наркоманом, у которого ломка. Я совсем потерял счёт времени…

Потому что видел я её в последний раз четыре месяца назад.

Это было… десятое декабря, если не ошибаюсь. Потом мы ловили предателей — ложные отправки, ложные вызовы и так далее. И так вплоть до первого января, когда я запустил свой мозговой штурм. Месяц работы и выверки, и только в десятых числах февраля мы взяли виновников наших злоключений. Потом бросал наркотики до конца февраля, в начале марта ещё и с Ишкуиной встречался, потом месяц возни со всеми грузами, документами, контролем всего, что происходит, договаривался, беготня туда-сюда, пока всё было готово, и вот, блин, уже третье апреля. Весна.

Охренеть, за всей этой работой я потерял счёт времени. Я тут радовался, что штаб возьмёт на себя часть проблем и логистики, но по итогу я сам всё и контролирую. Спрашивается, зачем тогда мне штат людей, если я на них не складываю всю работу?

Слово «трудоголик» теперь стало для меня куда более понятным.

Чёрт, а Мария меня вспомнит за эти четыре месяца? Или может у неё уже другой… Хотя какой другой, она же монашка, сама считает, что это нехорошо, иметь парня, когда ты служишь свету или кому там ещё. И всё же девушка на то и девушка, что может поменять своё мнение… в принципе, как и мужчина, но не суть.

Я просрал четыре месяца и даже не заметил, как это сделал — они пролетели для меня едва ли не одним месяцем, а то и меньше… И я не устану повторять себе это.

Так, ладно, рано отчаиваться.

Я принялся усердно одеваться, не сильно пытаясь нарядиться во что-нибудь этакое. Обычная рубашка, джинсы, туфли, куртка сверху… Одеколон? Так, мне его дарил Джек, если не ошибаюсь. Попшикал на шею, взглянул на себя в зеркало, после чего посмотрел на малюток.

Эйко ползала за ползающей по полу Соней. Та ещё не ходила, хоть и пыталась, однако на четвереньках передвигалась бодро. Надо их с кем-нибудь оставить. Няньку звать долго… Фея!

— Алло, Фея, бросай все дела и дуй ко мне.

— Что-то…

— Дуй ко мне! — громче повторил я и бросил трубку.

Так… так-так-так… как я выгляжу? Всё взял? Телефон, паспорта нет, деньги, сразу штук десять на всякий… Пистолет надо взять! Надо поменьше, чтоб в кармане уместился. Хотя у меня и нет поменьше пистолетов так-то особо, все стандартные… Ладно, беру глок, и всё, чего думать?

Ещё раз проверил, всё ли при мне, и в дверь постучались. За ней меня уже ждала Фея.

— Что произошло? — она была немного взбудоражена, пусть и старалась выглядеть спокойно.

— Важно. Посиди с детьми, позови няньку, если надо, и вообще, меня сегодня нет.

— А? — только и выдала Фея.

— Я ухожу, Фея. В смысле, сегодня я вернусь, но времени ждать няньку нет, поэтому посиди, пока она не подойдёт.

— Да, хорошо, но что происходит? Брюссель?

— Нет, всё не настолько плохо. Просто дела, — я затолкал ничего не понимающую Фею в квартиру. — Я буду очень занят, беспокоить, только если всё плохо, ясно?

— Я поняла, но может хотя бы…

Я захлопнул дверь и бросился вниз.

Хватит звенеть яйцами и откладывать то, что должно быть сделано. Я так жизнь собственную пропущу.

***

Фея немного шокированно смотрела на захлопнувшуюся дверь, не понимая, что происходит.

По делам? Каким делам? Что могут быть за дела, раз он сорвался и пулей умчался чёрт знает куда? Напали? Разборка с Брюсселем? Проблемы на складе оружия?

Нет, она бы точно знала, будь что-то из этого разряда. К тому же, сегодня утром она только разговаривала с ним и всё было в порядке. Что-то произошло сейчас, пока её не было? Что-то другое? Куда он подорвался?

И…

Фея принюхалась.

Чем пахнет? Одеколоном? Откуда здесь вообще одеколоном пахнет? От неё, что ли?

***

Так… надо как-то добраться туда…

Я остановился на первом этаже, задумавшись.

Обычно я боялся покушения и ездил на бронированных машинах, но в последнее время злопыхателей, кроме двух — Брюсселя и банд, у меня не осталось. В принципе, мне вполне безопасно теперь ходить по улицам, но вся охрана при мне была скорее на всякий случай, ведь мало ли что может произойти?

А теперь я хотел выйти без неё. Нет, я не боюсь, просто думаю о целесообразности такого варианта. С другой стороны, если я приеду к Марии в своих саркофагах, кто знает, как она отреагирует. Нет, лучше работу держать в тайне. Пойду пешком, как обычный человек. Вон, такси вызову где-нибудь на углу. Благо ездят здесь, проблем не возникнет с этим.

Поэтому я вышел через главный вход как ни в чём не бывало, поймав на себе взгляды охранников.

— Мясник, машину?

— Нет, я пешком. По делам. Если будут спрашивать, то так и скажите, — бросил я, не оглядываясь.

Уверен, что они сейчас удивлённо переглядываются между собой.

А мне-то что? Я быстро-быстро и за угол, чтоб скрыться от их глаз. Прошёл квартал и снова свернул. Здесь не дошёл до конца квартала и свернул в переулок, где попал в небольшой внутренний двор. Здесь стояли машины, на скамейках сидели мамы с детьми или бабушки, мальчишки гоняли мяч в углу двора.