Вот и вся верность — видят, что хозяин сдаёт позиции и слабеет, не в силах поставить на место или элементарно отстоять трон, и все будут просто наблюдать за ним, ничего не предпринимая. Потеряли страхи и уважение к боссу. И это солдаты, что должны за него бороться. Стая волков, которые признают лишь силу. Будь он сто раз богатым, они не будут за ним идти, а просто загрызут и всё отберут.

Хотя мне кажется, что просто Соломон плохо людей подбирал, что не собираются его прикрывать. Или другая догадка, которая тоже имеет место быть — лейтенанты уже давно перетаскивали и переманивали боевиков на свою сторону, чтоб в подобной ситуации создать вот такую неопределённость.

А пока мы говорили на эту тему, я наконец смог вспомнить имя заведующего финансами человека.

Тольков Владимир.

Я даже мог вспомнить, как он выглядит. Очкастый умного вида мужчина, похожий очень сильно на профессора, седой и худой как скелет, который, кроме как заниматься финансовыми делами картеля, ничего не умеет. Он был ключом ко всем деньгам. Иначе говоря, кто владеет Тольковым, тот владеет всем картелем.

Уверен, что Бурый думает точно так же. Как и Мачо. Возможно, они уже пытаются его достать, но вопрос лишь в том, кто первый? Имеет ли смысл пытаться перехватить его или уже поздно делать какие-либо телодвижения?

Можно спросить это и у самого Бурого.

— Ты говорил про денежные потоки. Что кто их перехватит, тот и будет рулить всем. А кто их перехватит? Не получится так, что Мачо возьмёт их?

— Одних денег мало здесь. Ты сам видишь, что Соломона они не спасают.

— Но спасут Мачо.

— Спасут, не спорю. Но мы уже занимаемся этим. А теперь по коням, и линяем.

Мы принялись перетаскивать свой склад, где хранилось оружие, в грузовичок на заднем дворе. Никто так и не тронул Гильзу, что дрыхла на диване. Подозреваю, что толка никакого, всё равно не проснётся. После оружия мы перетащили огромный сейф, в котором, скорее всего, были деньги.

— Получается, сейчас можно не беспокоиться по поводу того, что нас грохнут прямо в коридоре, да? — спросил я Бурого, когда грузил с ним вещи в грузовик.

— Я бы не рассчитывал на это, серьёзно. Мачо тот ещё уёбок.

— Значит, все живём в одном месте.

— Сейчас да.

— А Соломон не отберёт зарплату?

— Такие тёрки всегда происходят между группами заинтересованных. Он будет притуплять наше внимание и платить деньги. Если перестанет — это будет явным объявлением войны нам, на что Соломон не пойдёт, так как нарушится эффект неожиданности. Будет платить, чтоб притупить осторожность до последнего, после чего и попытается прихлопнуть. Сейчас он ещё не в курсе, как всё обернулось, а мы с Мачо будем разыгрывать спектакль, будто до сих пор боремся друг с другом, водя его за нос. Пусть думает, что мы воюем, и ждёт. А мы пока будем готовиться.

— А наёмники? Если он наймёт их?

— Не наймёт. Соломон до сих пор уверен в том, что сможет удержать власть, плюс у него есть импульсники, и очень сильные, что нас просто разнесут, так что до наёмников он дойдёт не сразу, только в конце, когда прижмут.

— А когда прижмём?

— Он ничего не успеет сделать, — оскалился Бурый.

Странная система какая-то, если честно. Просто не могу взять в толк, как так — босс не может управлять людьми, которым платит, из-за чего вынужден воевать под ковром. Он просто не может сказать бойцам: «убейте их», после чего нас уже ничего не спасёт.

Единственный ответ — он настолько расслабился и потерял контроль, что перестал быть боссом и сейчас на уровне тех же лейтенантов. Но как так можно довести своё положение до откровенно критического, я даже ума приложить не могу.

Мы перевезли всё только под утро, после чего нам было велено постараться найти в Верхнем городе Толькова Владимира. Бурый предположил, что его могли прятать именно там, подальше от разборок, чтоб финансист не получил шальной пули. Потому мы взяли обычную машину на прокат и поехали его искать. Вернее, поехал Француз, а я сменил сим-карту и созвонился с Джеком.

— Это я. Как дела? — спросил я кратко.

— Люди собираются. Вот ждём от тебя новостей пока.

— Где?

— Ну как где, у нас на складе, иначе не вместятся все.

— Понял, скоро буду, — я вновь вернул сим-карту обратно и обратился уже к Французу. — Подкинь меня до одного места и едь искать финансиста.

— А ты чего? На какую кухню собрался? — спросил он.

— На свою. Кое-что сделаю и вернусь к тебе. Сильно не лезь, позвонит Бурый, скажешь, что ищем. Спросит меня, скажешь, что в туалете.

— А если попросит передать тебе трубку, когда вернёшься? — спросил он недовольно.

— Тогда придумай что-то.

— Он прознает о тебе.

— И о тебе тоже, — напомнил я. — Нас обоих зацементируют, поэтому будь убедительным и не лезь никуда.

— Если бы была возможность, я бы тебя поджарил лично, знай об этом. Ты просто ублюдок, который паразитирует на людях, что впустили тебя к себе и дали возможность жить.

— А ты ублюдок, что сдал своего.

— Я не знал!

— А мне легче от этого? Если бы не ты, не твоё желание помочь, ничего бы не случилось и меня бы не пытали в подвале. Но ты же об этом не думаешь, верно? Даже прощения не попросил. Тебе плевать на других, действуешь по зову благородного сердца, подставляя других, а потом жмёшь хвост и прячешься. Ты волнуешься только о своей шкуре. Поэтому заткнись и не выводи.

— Или что?

— Или я убью тебя. А теперь поехали.

Он вывез меня на окраины города.

— Я позвоню, и ты заберёшь. Выкинешь фокус, и мы оба покойники. Только у тебя ещё и семья есть.

— Пошёл ты.

— Уже иду, — ухмыльнулся я, показывая, насколько он беспомощен передо мной.

Пришлось, конечно, пройти полчаса, но это лучше, чем приводить его под двери нашего склада. Так уже скопились люди, причём их явно было больше, чем десять, от чего моё сердце забилось чаще. Да и опоздал я, что меня ни капельки не красит.

Все взгляды на мгновение сошлись на мне, но секунда, и они вновь общаются друг с другом.

— Давно стоят? — спросил я подошедшего Джека.

— Не очень. Самое то, чтоб разогреть интерес.

— Сколько человек?

— Тридцать четыре.

Я слегка удивлённо посмотрел на него.

— Серьёзно? — просто не мог поверить в такое число. Тридцать четыре… А с уже имеющимися почти сорок! Едва ли не половина от группы.

— Абсолютно, — невозмутимо ответил он. — С трёх человек, учитывая тот факт, что у нас уже группа есть своя, да и деньги уже есть, о чём мы сообщили.

— Отлично… Вы говорили, сколько мы будем платить им?

— Нет ещё, чисто как ты сказал, предлагали. Без конкретных сумм.

— Спроси у остальных, чтоб быть точным.

Он вернулся через две минуты.

— Никто ничего не говорил про суммы.

— Отлично. И не говорите. Пусть Кондор встанет около меня, вы встаньте позади группы, чтоб видеть её полностью. На всякий.

— Окей, без проблем.

— Проверили, чтоб не было друзей и родственников из чёрного списка?

— Да. Ни у кого нет. Тут многие друг друга знают, так что всплыло бы уже.

— Хорошо, — кивнул я, рассматривая толпу. — И ещё, Фея что-нибудь говорила?

— Ну… она была не в восторге, когда я её поимел. Боялась, что ты прознаешь.

— Так она сама отказывалась? — уточнил я.

— Да. Ещё и немного ругалась, что я её подставляю. До поры, до времени. Но никаких опасных разговоров.

— Хорошо. Потому что она нам понадобится сегодня, — похлопал я его по плечу. — Всё, иди.

Сам же встал в центр ангара прямо перед группой, после чего очень громко похлопал в ладоши.

— Все, кто пришёл услышать предложение о работе, прошу внимания! — громко позвал я всех, после чего стал ждать, пока все развернутся, займут удобные места и уделят толику внимания мне.

— Благодарю. А теперь…

— Так ты главный? — тут же перебили меня, стоило мне раскрыть рот.

— Во-первых, сразу несколько правил. Мы НЕ перебиваем друг друга. Проявляем уважение друг к другу и получаем то же самое взамен. Во-вторых, я сначала рассказываю вам, что да как, после чего уже слушаю все ваши вопросы. А теперь о главном…