Обычный человек, но настолько… неординарная и сумасшедшая, что ты начинаешь бояться её. Человека пугает всё новое и странное, неестественное, выбивающееся из нормы — это способ защитить себя от опасности. И она отлично подходила под эти параметры, заставляя меня действительно бояться и не знать, чего от неё ждать.

Если этого она и добивалась, то у неё получилось.

— Ты всего лишь мальчик, маленький мальчик с большими мозгами, но не более. Надо стать мужчиной! Ударь меня!

— Иди к чёрту, — сделал я шаг назад.

— Сделки не будет. Что ты там собираешь? Амуниция, деньги, патроны… Ты хочешь войны? Да, это ведь так? То есть яички не сжались от убийств, но ударить меня не можешь? Какой же ты привереда, — смеялась она, как ненормальная, погрозив мне пальцем. — Сразу видно, девственник.

— Я…

— Отменишь сделку? Аха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — её истерический смех вызвал у меня мороз на коже. Она буквально согнулась пополам от хохота, будто её это веселило. — Нет-нет-нет! Не будет этого! Аха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Если отменишь, то я сразу сдам тебя картелю, и пусть он сам разбирается с тобой! А может ты сам из картеля?

Девка называла меня мальчиком, но едва ли сама была старше двадцати двух примерно. И её поведение, я бы сказал, что передо мной человек лет сорока, у которого поехала крыша, но сохранился интеллект, который позволяет ему жить дальше.

— Давай же! Ударь меня!

— Зачем тебе это? — спросил я, стараясь держать себя в руках.

— Считаю до трёх и после этого подаю сигнал своим де…

Я отвесил девке такую пощёчину, что её голова опрокинулась в сторону, а сама она отшатнулась. Замерла, стихнув, после чего посмотрела вновь на меня. На её лице был безумный оскал, глаза блестели.

— Да… Да, именно так. Ударь меня ещё раз, если хочешь, чтоб сделка состоялась! Давай же! Или я тебя сама угандошу на этом мосту! Ты хочешь этого?! А?! Дава… кха-кха… кха…

Я ударил её в живот. Девка тут же согнулась, потеряв дыхание. Её ноги разъехались в стороны, и она плюхнулась на асфальт. Даже не хочу представлять, как это выглядело со стороны. Парень избивает девушку на мосту посередине реки в глуши, где свидетелями этого становятся малочисленные люди да холмы.

У меня такое чувство, что я сплю. Я… даже не понимаю, действительно ли это происходит со мной или нет, будто сама реальность трещит по швам. Даже оборотни с вампирами кажутся куда логичнее и правдоподобнее того, что передо мной сейчас происходит.

— Поднимай меня! Давай же! Мы ещё не закончили, колокольчик! — смеялась она без передышки, закашливаясь.

И я её поднял за волосы. Она смотрела, какая-то обезумевшая, оскалившая зубы девчонка, которая просто свихнулась и ждала, когда я её ещё раз ударю.

И я ударил.

— Ещё!

И снова.

— Ещё! Давай же, ты хочешь этого!

А потом снова и снова. По лицу бил пощёчиной, да так, что разбил ей нос и губы, в живот кулаком. И всё равно не в полную силу, так как бей я по-настоящему, она бы могла и не встать. Всё же разница между мной и ей существует — парень и девушка. Разные категории. И если она пыталась вывести меня из равновесия, то у неё это получилось. За всё время, что я помню себя, всего несколько раз меня выбивало из колеи что-то из-за моего характера. И она стала одной из тех немногих причин.

Я бил её ладонью по лицу и кулаками по корпусу, тягая за волосы по мосту, будто нашкодившую кошку за шкирку, пока она смеялась, пищала, словно мы занимались сексом, а не дрались, и дразнила меня. И никто с её стороны не подошёл к нам и не попытался остановить. Иной раз я действительно прикладывался от чистого сердца пощёчиной, от чего она хохотала, как ненормальная, и кричала, что любит меня.

Не успокоилась до тех пор, пока не осталось сил терпеть мои несильные побои. Или пока не кончила, судя по вскрику, после которого она оттолкнула меня и упала на пятую точку, тяжело дыша. При этом избитым чувствовал я себя. Морально.

Она тяжело дышала, но совсем не от того, что её только что накостыляли. Её возбуждённый был направлен на меня.

— Ну как тебе? Скажи, избивать девушку, которая тебя унизила, приятно, да? Чувствовать свою власть, чувствовать, что можешь делать ей больно, — она посмотрела на меня исподлобья, улыбаясь. С уголка её опухших губ стекала дорожка крови. — Я доставила тебе удовольствие? Тебе ведь понравилось.

Я смотрел на неё и думал, безопасно ли вообще отвечать? Какую хрень она ещё выкинет? Предложит отрезать себе пальцы или потрахаться прямо на мосту?

— Ответь мне, тебе понравилось? — улыбалась она. — Скажи же, классно, а? Приятно делать больно.

— Боюсь, это не входит в список моих любимых дел, — покачал я головой.

— Тебе понравилось, — подытожила она. — Очень понравилось. Нравилось бить непослушную грязную сучку, которая тебя обозвала.

И она снова рассмеялась. Не знаю, чего конкретно девка добивалась, если честно. Но чувствовал я себя не в своей тарелке. Нет, я бы не отступил при споре и гнул бы свою линию, если бы потребовалось, но чувствую, делал бы это куда более заторможено. Просто потому что в голове каша и кажется, будто я в театре или какой-то книге, где всё происходит по взмаху желающего. Сюрреалистичность.

Она медленно поднялась, слегка покачиваясь. Щёки начали опухать, но казалось, что она этого и не замечает. Подошла ко мне поближе.

— Обращайся… — вздохнула томно девка. — Я всегда готова… принять любого…

— Ты разве не глава Бабочек?

— Я их глава, я одна из них, и я тоже работаю вместе с ними. Я горжусь своей работой, потому что могу доставить удовольствие, облегчить душу и дать выплеснуть всё, что есть в душе клиента. Что может быть прекраснее, чем доставить удовольствие?

— Нравится быть шлюхой?

— Доставить удовольствие и придать красок или… — она показала зубки, которые словно были немного заточены, — отбирать жизни и делать больно другим. Чувствуешь разницу, мальчик? И кто же тут хуйло ебаное после этого?

Она подняла руку и взмахнула рукой, показав какой-то знак. Две сопровождавшие её женщины тут же отделились от машины и направились к нам, неся в руках чемоданы.

— Хочешь? — кивнула она на них. — Любую из тёлочек или сразу обеих. Я скажу, и они дадут тебе больше, чем любая твоя самая верная девушка. Или втроём? Или вчетвером?

— Я бы хотел испытать радость первого контакта с той, кто мне по душе и кого я буду любить, а не с девушкой лёгкого поведения, — стараясь держать себя в руках, ответил я. И ответил вполне честно.

— Ах, эти юношеские мечты о сексе в гармонии с чувствами, — сложила девка ладошки вместе и положила их под щёку, глядя на меня. — По твоим чистым суждениям о ебле с той самой первой поблядушкой я дам тебе… не больше восемнадцати лет. Да, примерно так, молодой, мечтающий о той самой… Уже хочу выебать тебя и разрушить столь прекрасное и чистое желание своим телом. Осквернить, испачкать, загадить, опошлить его. Нет ничего лучше, чем осквернять похотью таких юных дарований, — оскалилась она.

— У каждого свои взгляды на жизнь.

— Ты занимаешься наркотой, мочишь людей и втираешь мне такую дичь.

— То, что я делаю, никак не относится и никак не связано с тем, чего хочу. Если пересплю с кем-либо по пьяни или от дикого желания, то не буду горевать. Но хотелось бы всё равно, как ты выразилась, с той самой первой.

— Какой же ты мерзкий девственник. Теперь уж точно, как красная тряпка для меня. Хочешь ещё раз меня ударить?

— А тебе нравится боль?

— Охо-хо-хо, какой же ты глупый мальчик. Тебе нравится дарить подарки?

— Не вижу связи.

— Зато я вижу самую прямую. А ты просто глупый девственник.

К этому моменту девушки поставили чемоданы и быстро ушли обратно.

— Я сначала пересчитаю всё, — предупредил я.

— Давай быстрее, иначе выебу прямо здесь тебя. И поверь, — она слегка наклонилась ко мне, сцепив руки за спиной, будто пай девочка, — мне хватит на это сил.

Учитывая происходящее, я не удивлюсь этому.