— Ну а если откажут?

— Тогда будем думать, но это навряд ли.

Сейчас кокаин у банд в спросе, так как на территории у них особо нечего продавать. Уверен, что они его разбавят так, что там от наркотика одно название останется.

— А если попытаются кинуть?

— Вот тогда и будем разговаривать. А сейчас достаточно, — сказал я с нажимом.

И удивительно, Юн молча подчинился, не выразив какого-либо недовольства. Я до сих пор не привык работать с людьми, которые послушно выполняют команды, если честно. Слишком часто вокруг те, кто будет спорить, оспаривать, пытаться гнуть свою линию и самоутверждаться. Потому, начиная повышать голос, я уже подсознательно ожидаю, что сейчас будет спор. Привычка.

Мы выехали к городу около железнодорожных путей, что пересекали некогда промышленную, но сейчас закрытую зону. Это место обеспечивало работой людей, что жили в третьем районе, самом тихом, тёмном и опасном, по моему скромному мнению. Теперь же работы нет, а та часть города превратилась в рассадник чёрной силы.

Меня сбросили сразу за ним, после чего я, минуя территорию враждебных банд, вышел на свою. Там же меня подобрал Француз.

— Это твоя кухня заработала, — с ходу заявил он мне. Не спрашивал, утверждал.

— Смотря что ты подразумеваешь под этим, — ответил я, включая все нужные телефоны и отключая ненужные.

— Сейчас мне звонил Бурый, сказал ехать обратно, так как какой-то крендель только что угнал грузовик с кокаином с территории порта, расстреляв будку охранников. У картеля может быть теперь настоящее пекло. Из-за тебя!

— Да плевать на картель. Твой Бурый небось и рад, так как проблемы картеля — проблемы Соломона. Для него это возможность ослабить своего босса.

Я включил наконец телефон для важных звонков и не обнаружил, чтоб мне кто-то звонил.

— Спросил, почему мой отключен?

— Нет, зачем? Он мне звонил, я за рулём.

— Тогда поехали, — кивнул я на дорогу.

Мы вновь собрались в кабинете Бурого. Я с Французом пришли последние, чем заслужили взгляды остальных. Не злые, просто взгляды на тех, кто пришёл последним.

— Пробки, — улыбнулся вполне искренне Француз. — Как спагетти в некоторых районах, тянутся и тянутся.

— Да плевать, — отмахнулся Бурый, будто его это и не волновало. — Значит, у нас такая новость, кто не слышал, хотя слышать должны были все — украли груз с наркотой прямо из порта. Полтонны примерно. Нас и до этого грабили, так что это не страшно. Страшно то, что они обстреляли будку, где была охрана. Тем самым втянув порт в разборки, что не понравилось их хозяевам.

Мне не нравилось, как рассказывал это Бурый. Обычно за этим следовало что-то тип: «Никто из вас не хочет признаться, дети?» или «Я знаю, что это сделал ты». Я даже напрягся, чувствуя поднимающийся от живота страх. Но до того, как меня действительно он охватил, Бурый свернул совсем в другую сторону.

— Короче, народ, картель попал по-крупному. Через порт идут поставки наркоты, а дома, что владеют им, решили, что с них достаточно, и закрутили гайки. Теперь через порт хуй что ввезёшь. Нет, может что-то и ввезёшь, но теперь куда и куда сложнее. Скорее всего это будет нереально. Вся партия, что должна была сегодня прийти, считайте, пропала. Ну, кроме тех полтонны, что украли.

— Получается… — протянул я. — Теперь вообще никто не может поставить через Сильверсайд наркотики, и мы потеряли монополию, да?

— Да. Но мы потеряли не только монополию, мы потеряли вообще всё. Ни одного грамма теперь через порт не провезти, если вопрос не решат. Дома были в доле, но им очень не нравился этот момент.

— Разве они связываются с грязным бизнесом? — удивилась Гильза.

— Пф-ф-ф… конечно! Ты, главное, предложи им что-нибудь стоящее! Просто делают они это не своими руками, а, например, ручками директора и администрации порта. А сами дома вроде как и ни при чём. А после сегодняшнего их терпение лопнуло. Наркоту теперь разве что по старинке сбрасывать за борт с судов и подбирать на лодках в нейтральных водах, что будет очень рискованно в нашей ситуации. Или сбрасывать с самолёта, что тоже рискованно. А может сами дома и будут нам толкать по конским ценам.

— Но если они не пускают картель в порт, как Чека отвечал за него? — спросил я.

— Чека отвечал за непосредственную доставку из порта и сами склады. Естественно, что в самом порту он не сидел. Ещё раньше, пока дома нас окончательно не тырнули из порта, Чека конечно работал в администрации, управляя этим процессом, но потом, увы, гайки закрутили.

Разборки между картелем и домами? Иначе объяснить, почему вдрг дома выдавили их из порта нельзя.

— А сейчас какой ближайший порт? — спросил Пуля. — Если они так плотно закрутили гайки, может другим воспользоваться, более демократичным?

— Северный, — ответил хмуро за него Панк. — Если только так повезут, но тот на территории Сибирии, так что нам это выйдет дорого.

— И что нам делать? — ужаснулась Гильза. — Мы безработны, да?!

— Успокойся, Гильза, — попытался остудить её Бурый. — Это значит, что Соломон не справляется со своими обязанностями. Если он не восстановит контакт с портом и не разрешит эту проблему, мы затянем пояса. Но и так денег надолго вряд ли хватит.

— К чему ты ведёшь, Бурый? — подал голос Гребня.

— Мне не надо объяснять, что бабок на всех не хватит. Соломону-то похуй, кому не хватит — свою долю получит, а вот между нами и Мачо возникает проблема. Ну-ка, дети, какая?

— Выживет сильнейший, — прохрипел я. — Кто-то должен будет выйти из игры, и Мачо не захочет ни выходить, ни уменьшать свои расходы. Потому решит просто первым убрать ещё один рот.

— Верно, — медленно кивнул Бурый. — Ты прямо как с языка снял, Шрам.

— Слишком логично, — пожал я плечами.

— Тогда мне нечего добавить, — обвёл он взглядом нас.

Вообще, я просто подыграл Бурому, сказал то, что он хотел услышать и сказать сам. Но ни на гран не верил в то, что Мачо будет пытаться грызться с нами. Нет, я не исключал этого варианта, но Бурый, скорее всего, планировал напасть первым.

Однако не ему одному выгоден этот театр с врагами, которые взяли нас в окружение. Не только он хочет всех их сместить или уничтожить. Я хочу того же. И я хочу, чтоб Бурый одолел всех и почти взошёл на трон Соломона. Пусть он расправится со всеми верхушками, что могут мешать подняться выше. Пусть уничтожит всех, кто может попытаться сместить его потом. И уже когда со всеми препятствиями будет покончено, свой ход смогу сделать я.

Войну выигрывают подлые люди — ни на настоящей войне, ни здесь в этом плане ничего не изменилось. Бей в спину первым — золотое правило, которое помогает выживать. Я не мог разобраться со всеми верхами, так как не имел ни поддержки, как у Бурого, ни знаний, кого конкретно надо убрать, а кого лучше оставить. Потому решил оставить это на того, кто в подобном крутится больше и знает лучше.

— Значит, будут тёрки против Мачо, — подытожил Пуля. — Разве у него нет импульсников?

— Есть, — ответил Панк. — Двое как минимум щиты ставят, и ещё один швыряется молниями.

Сейчас бы спросить класс опасности, чтоб точно представлять, против чего нам предстоит иметь дело, но очень сомневаюсь, что хоть кто-то знает такие подробности. Я сам не знал о них, пока не прочитал ещё раз всё внимательно. Может ещё Бурый знает, но всё равно ничего говорить не будет, так как никто ни слова не поймёт.

Но я очень сомневаюсь, что речь идёт о ком-то сильнее Эвоката — этот класс импульсников может сдержать автоматные пули, если вообще обладают щитом. Однако большое количество, или бронебойные, в зависимости от вида щита, они не удержат. А вот Центурионы могут найти себе работу куда поприличнее. Да даже тот же Соломон возьмёт их на работу.

И то Эвокаты вполне могут быть и в личной гвардии Соломона, а у Мачо служат лишь Беллаторы — класс на ступеньку выше, который может убить способностью с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. И держат они только пистолетные пули, если обладают щитом.