Одного мы уже успели взять на выходе из дома. Сейчас он, побитый и запуганный, лежал у нас, в багажнике специальной для этого машины, угнанной другом Юна. Всего у нас было пять автомобилей — одна для чернокожих друзей, которым она на время станет домом; вторая, яркая, для обстрела пропускного пункта; третья для нас с угонщиком, чтоб приехать к порту и бросить её там без зазрения совести; четвёртая для отхода Джека и Кондора и пятая была грузовичком, куда сложим товар. За каждую мы выложили дополнительно по тысяче. Я бы возмутился, почему тогда за одну мы заплатили пять, но все мы понимаем, что в таких делах сумма не так важна, как результат.
— Так, вышел, — прокомментировал Кондор, наблюдая за ним. — Ждём до того переулка, после чего за ним. Джек, машину багажником сразу в переулок, чтоб быстро его туда забросить, понял?
— Да.
В Кондоре чувствовалась уверенность. Было видно, как внимательно он смотрит на парней, будто хищник, выжидающий момент. Было видно, что он попал в свою стихию: не было лишних движений, какого-то волнения, что могло отразиться на его лице, страха или неуверенности. Нет, он полностью отдавался делу, не отвлекаясь на мелочи и зная, что делает. Всем бы так.
— Так… подъедь немного ближе… ага-а-а… Пошли! — и тут же выскочил, нацепив на голову капюшон, даже не дождавшись, пока машина полностью остановится. Я не отставал ни на секунду, вылетев через ту же дверь следом.
Бегом мы пересекли тротуар и заскочили в проулок, куда вошёл парень. Тот успел углубиться всего на метра три, когда услышал топот и обернулся.
— А ну на землю, уёбок! — крикнул Кондор в то время, как я вытащил пистолет.
Но вместо того, чтоб подчиниться, парень полез в карман и…
Кондор просто щёлкнул пальцем, вытянув руку в сторону черного, как с его пальцев сорвался небольшой огненный шар. Тот преодолел расстояние за какие-то мгновения и врезался парню в плечо, так и не дав вытащить пистолет — чёрный вскрикнул, пошатнулся, схватившись за обожжённое место, а в следующую секунду уже был на земле.
Кондор вытащил пистолет из его кармана и отбросил в сторону, после чего рукой прижал голову к земле.
— Где пропуск в порт, мразь?! Не заставляй меня тебе запустить такой же шарик в анус.
— В кармане! В заднем кармане, в бумажнике! — испуганно пискнул тот. — Погодите, я ничего не делал! Парни, я всё верну! Клянусь мамой, верну всё до цента! Вы чего…
Кондор поднял его голову и несильно ударил об асфальт.
— Закрой рот, нигер. Веди себя молча, и уже сегодня вечером будешь дома. Иначе сдохнешь.
Сейчас он был совсем не похож на того соседа, в котором чувствовалось добродушие и простота. Никакого дорого мужичка со смекалкой, который угостит тебя сигаретой, не было и в помине. Я видел перед собой убийцу, который сделает то, чем угрожал, если понадобится. Оттого мне становилось немного неспокойно за себя, так как в такие моменты я понимал, кем окружён. Убийцы, киллеры, люди, что спустят курок, не задумавшись ни на секунду, холодные к чужому горю.
Но я был бы лицемером, не скажи, что такой же, как они. Просто находясь с такими же, как я, чувствовал себя уязвимым и беспомощным, как бы это странно ни звучало. Понимал, что, если дам слабину или совершу промах, со мной поступят точно так же. А это немного пугает — понимать всю ответственность взятого на себя бремени, когда ты двадцать четыре часа в сутки стоишь на краю обрыва, где один неловкий шажок, и ты летишь вниз на скалы. А на спину давит груз из таких вот личностей.
Кондор передал мне телефон с кошельком, где лежал синий пропуск с чёрной магнитной лентой, а сам быстро стянул стяжками парня по рукам и ногам.
— Пискнешь или, блять, любой другой звук издашь, даже пердёжь, и я отрежу твои яйца, петух, — прорычал Кондор ему в ухо, после чего закинул на плечо, подбежал к машине и бросил в открытый багажник прямо на второго. — Ни звука, иначе я сожгу машину вместе с вами.
С этими словами он захлопнул багажник.
— Так, всё, теперь как договаривались, — сказал я, выбросив бумажник с телефоном в ближайшую мусорку. — Будьте на связи.
— Понял, — кивнул он.
А мы договаривались, что они сразу подкинут меня к машине, где уже ждал наш временный член команды. Его звали Петро, но я дал ему прозвище Дунь. Ещё ни разу не видел его, но мне с ним не жить вместе, так что плевать.
По пути, пока меня везли, я надел маску. Чёрная, из силикона или чего-то схожего, с бровями и небольшой бородкой, надетая на человека, она действительно как настоящее лицо. Издали сказать, что она ненастоящая, было очень сложно, да и рядом, если не обращать внимания, заметить ненатуральность было трудно. Надел же я её заранее, чтоб скрыть своё лицо от нового сокомандника.
Проехав кварталов пять, Кондор хлопнул меня по плечу.
— Вон та машина. Джек, тормози. Давай, удачи, Голова.
— Да, вам тоже удачи, парни. Встретимся уже у грузовика.
— Да, — отозвались оба и, как только я вылез из машины, тут же отъехали.
Передо мной была непримечательная легковушка, немного ржавая у порога и на переднем крыле классического белого цвета. Не раздумывая ни на секунду, я сел на переднее сидение.
За рулём сидел парень лет двадцати с длинными дредами и физиономией человека, который всегда живёт в нирване. Осунувшееся лицо, синяки под глазами, красные глаза и вид не спавшего несколько суток человека нескромно об этом говорили. Единственное, что радовало — отсутствие запаха от травы, которую он курил. Видимо, решил перед работой не дуть.
В картеле меня всегда учили никогда не доверять наркоманам, однако сейчас, увы, ситуация не располагала к следованию правилам. Придётся не то что просто доверять, а полностью довериться незнакомому человеку лишь по поручительству столь же не сильно знакомого человека.
— Здаро-о-о-ва, чува-а-ак, — протянул он медленно руку. — Как дела-а-а?
— Нормально. Ты готов? — спросил я. — Взял глушилку?
— Коне-е-ешь… Погнали-и-и? — спросил он с блаженной улыбкой идиота.
— Надень сначала, — протянул я маску. Надо сразу подъехать готовыми, а не там, перед всеми, одеваться.
— О-о-о… я буду нигеро-о-ом… Кла-а-асс! — улыбнулся он. — Ещё и кудряшки-и-и! Это су-упе-ер!
— Надевая давай! — поднял я голос, после чего протянул кепку и очки. — Надень, чтоб скрыть то, что у тебя макушка топорщится из-за дредов. И очки, а то глаза слишком красные.
— Кру-у-уто.
— Да. Теперь поехали.
В отличие от его движений и речи, которые тянулись, будто вязкое желе, ездил он довольно бодро и резво.
— Надеюсь, ты не дул перед работой.
— Не-е-ет… — он буквально проблеял эти слова. — А так жа-а-аль, ведь если дунуть, работать во-о-о-обще заебись!
— Проверять не хочется, — ответил я.
Тем временем мы бодро двигались по городу, где час пик уже успел схлынуть с улиц — в это время люде уже были на работе. На глаза, пока мы ехали, то и дело попадались соколы, но наши персоны их не сильно интересовали. К тому же, мы ехали с открытыми окнами, почему им не требовалось приглядываться. Достаточно было лишь бросить беглый взгляд по машине, чтоб переключиться вновь на улицу. Только под конец к нам пристроилась одна из машин, сопровождая вплоть до автомагистрали, где и оставила нас в покое. Честно говоря, я успел даже забеспокоиться на этот счёт.
Что касается магистрали, то это была хорошо асфальтированная четырёхполосная дорога, шедшая прямиком от самого порта через Нижний город по берегу до Верхнего, где потом пересекала его поперёк и на выезд прямиком к границе с Маньчжурией. Таким образом грузовики могли спокойно миновать преступный район, быстро покинув город, и не загружать собой городские не всегда широкие дороги. Да и жители Верхнего города могли быстрее попасть на работу в порт, не сталкиваясь с тёмной стороной Сильверсайда.
Забавнее то, что от Нижнего города дорога была огорожена полуметровыми бетонными и двухметровой сеткой-рабицей и колючей проволокой, будто они боялись подпускать граждан Нижнего города, как зверей.
