Мачо такие мелочи не волновали — он успешно заменил себе руки и мышцы груди киберимплантами, тем самым став куда сильнее, чем обычный человек. Он даже мог выдержать попадание пули в грудь — синтетика могла остановить пулю до определённого калибра, заменяя бронежилет. Отсюда была и рельефность его тела.

— А мы? — спросил Панк. — Наши действия?

— Наши? А вот не знаю, хотя и согласен с Феей — мы можем задавить юг.

— Тогда раскроемся Брюссели, — резонно заметил он. — Всё-таки это не увеселительная прогулка.

Брюссель, или Виктор Брюсионелли — наркобарон Верхнего города. Ни для кого не было секретом то, что он давно метит подмять под себя Нижний город. Другое дело, что пока он опасался это делать, уж слишком много крови может пролиться. Однако поддержка в лице некоторых чиновников делала его опасным противником.

— И всё же, сидеть так и смотреть, как они нас кусают, причём ощутимо — так себе идея. Соломон слишком привык к своей власти, слишком постарел, чтоб действовать жёстко и быстро. Он изжил себя.

— А ему это скажешь? — поинтересовался Панк.

— Раньше он бы уже давно там всё зачистил, а сейчас?

— Раньше и полиция не так рьяно сюда совалась, и Брюссель был куда слабее, — резонно заметил он.

— И что теперь? Цепляться за прошлое? Ждать, пока нам свет во тьме путь озарит, или как там?

— А разве мы не делаем налёты на них? — спросил Панк.

— Тебе сказать, сколько мы их делаем и какой от них толк? — недобро усмехнулся Бурый. — По разговорам мы там едва ли, блять, не в асфальт их укатываем. Хорошо воспевать свои успехи. А в реале эти нападения как харчки в слона. Соломон даже не пытается их запугать нормально. Вот защищаем территорию мы да, хорошо, как истинные крысы.

— Предлагаешь действовать? За спиной Соломона?

— Они убили Рябу. Не человека Соломона, а нашего. А завтра они могут убить тебя, Француза, Шрама. И им будет похуй, так как они знают, что безнаказанны. Но можно разыграть эту карту по-своему.

— Как?

— Они знают, что Соломон потерял хватку, знают, что он не решится на активные действия, поэтому можно всыпать им такой пизды, что они охуеют. Охуеют настолько, что нападут в ответ и вынудят Соломона действовать. Иначе его уже свои не поймут.

— Я понял твою мысль, но… чего тебя-то это так волнует? Мы почти в центре, нас никто не трогает. Да, жаль Рябу, но остальные живы. И война будет длиться не вечно, рано или поздно закончится, когда все устанут. Но так нам действительно может прилететь.

— А ты не хочешь отомстить? Или не хочешь получить свою часть от пирога, когда мы закатаем эти банды? Просто приди и возьми.

— Если нас не закатает Брюссель.

— Не закатает. Все думают, что Соломон окопался здесь намертво и не будет активно воевать. Оттого даже не пытаются напасть и отжать территории. Поэтому, если Соломон нанесёт удар, сильный и быстрый, никто схватиться не успеет. А мы вернёмся уже обратно и окопаемся вновь.

— Это пахнет жареным, — поморщился Панк.

— Всегда пахнет жареным, когда речь идёт о больших деньгах, — улыбнулся Бурый. — Вопрос лишь в том, кого будут жарить на сковороде — нас или их.

— Есть все шансы, что нас.

— Конечно, всегда есть такие шансы. Но у нас шансов больше, так как они не ожидают, что против них будут делать какие-либо активные действия.

Панк хмурился. Он всегда хмурился, всегда выглядел недовольным и всегда стремился показать всё это миру. Но сейчас затея Бурого его смущала как никогда.

— Пойдём против воли Соломона?

— Можешь называть как хочешь, но нам надо действовать, иначе потом и наш черёд придёт, а Соломон лишь почешет яйца и поставит на наше место нового человека. У нас есть все возможности действовать.

— Ладно, тогда каков план?

— Отлично, — хлопнул в ладоши и вытянулся Бурый, будто только этого и ждал. — Значит так, ты же в курсе, что оружие поставляют не через нас?

Панк кивнул.

Да, для него не было секретом то, что оружие переправляли исключительно через банды. Зачастую на продажу в остальной мир из Сибирии, Китая, иногда Российской Империи. Куда реже оружие сюда завозили: чаще всего такое оружие предназначалось местным кланам и в нестабильные районы Азии. Или же какие-то исключительные поставки, которые не найти в Евразии.

Но оно всё шло практически всегда через территории банды. Было несколько причин подобного. Первая — наркокартель старался не иметь дел с оружием. Вторая — районы банд меньше контролировались полицией и были куда гуще застроены, что облегчало хранение оружия.

И третья, куда более весомая — в бандах было немало выходцев из той же Африки, Латинской Америки и других мест необъятного и нестабильного мира. Многие поддерживали связи со своими друзьями и братьями, помогая им переправлять оружие через «ворота в Евразию» туда и обратно, являясь своеобразным перевалочным пунктом, который, помимо всего прочего, ещё и хранил оружие у себя.

Весь поток, довольно крупный, шёл именно через них, через их трущобы, направляясь в порт, а оттуда уже по миру творить свободу, демократию, тоталитаризм и отстаивание интересов домов.

— У них сейчас новая партия довольно влиятельным людям, как мне напела одна птичка.

— Какая? — нахмурился Панк.

— Синица. Так вот, стволов там едва ли не на миниармию. Около пятисот штук примерно, плюс-минус: калаши, AR-ки, Типы из Китая и ТКБ-шки.

— Ты хочешь их украсть?

— Да плевать что, хоть уничтожить. Всё это влетит им в крупную копеечку и проблему с покупателем. Влетят на бабки так, что точно захотят поквитаться с нами.

— Не нравится мне это…

— Тебе никогда ничего не нравится. Но не ссать, нас в этом деле поддержат люди Феи, так что мы пойдём туда не группой раз-два и обчёлся. Поэтому слушай…

***

Двое мужчин сидели в большой богато обставленной комнате, покружённой в полумрак, где только перед камином виднелся островок света. Всё остальное буквально растворялось во тьме, не давая разглядеть обстановку. Расположившись в больших креслах, их было невозможно разглядеть из-за массивных спинок, словно здесь никого и не было.

— Значит… она о них позаботилась? — замогильный — это было идеальное описание голоса, который был холодным и практически безжизненным. В нём чувствовалась старость, едва ли не вековая, наполненная мудростью поколений. — Обо всех?

— Да, почти, — второй голос был моложе, но точно не принадлежал юноше. Скорее мужчине, который уже успел воспитать своих детей. — Элизабет сказала, что там был ещё один, но он убежал, сверкая пятками.

— Иначе говоря, она его не поймала.

— Даже не пыталась, просто попугала. Вряд ли он расскажет что-либо. Люди не склонны верить в то, чего не хотят знать. Но если что…

— Ладно. Но я надеюсь, ты ей объяснишь, что такое конспирация. Одно дело, ради забавы, я могу понять: молодая кровь и так далее, но другое — трогать эти шайки, которые куда лучше следят друг за другом, чем обычные люди.

— Конечно. Но именно благодаря этому мне пришло кое-что на ум, и я хотел бы поговорить с тобой.

— Я слушаю.

— Люди. У них сейчас идёт передел территорий. Война, грубо говоря, между их шайками.

— Нас это должно беспокоить? — холодно осведомился старший. — Как их территории зависят от наших?

— Не помню, чтоб нас когда-то волновали их дела, — усмехнулся более молодой. — Но они проходят на территории вульфов.

— И? — в голосе старшего появился интерес.

— Сейчас их борьба не столь активна, чтоб кого-либо беспокоить. Тихая, похожая на несильные тычки палкой. Но она может стать куда более яростной. И повлиять… не только на обычных людей, — попытался заинтриговать мужчина. — И так совпало, что у меня есть те, кто могут помочь мне в этом.

— Ты хочешь, чтоб люди отвлекли вульфов своими разборками и может даже частично втянули, иначе говоря, — тут же разрушил интригу старший.

— Вернее не скажешь. Это может стать нашим шансом.

— И как же ты собираешься всё это сделать?