На какие-то мгновения меня окутала спокойная тихая атмосфера засыпающего района. Ни криков, ни шума, только нечастый рокот проезжающих машин да трезвон телевизора из окна квартиры выше меня. Где-то вдалеке слышались сирены полицейских или скорых. Тишь да благодать, как любила поговаривать моя ма.

— Тара, я… на месте? — раздался голос Сирени в моём наушнике.

— Это ты меня спрашиваешь?

— Нет, в смысле, я на месте. Тут такой большой щиток и… что мне делать?

— Сломай его.

— Как?

У меня в груди возникло знатное раздражение на эту тупую девчонку. Так и хотелось рявкнуть: «Руками!». Но понимание того, что это вызовет лишь препирательство и ругань, отбивало желание это даже начинать.

— Поищи что-нибудь типа лома или кирпича. Всё, чем можно там всё переломать.

— Лом или кирпич… так, лом или кирпич…

— Лучше кирпич, а то тебя ещё током ударит. — Я как представил, что Сирень лезет ломом к высоковольтным проводам, так мороз по коже побежал. — Или кувалду. Или что-нибудь с изоляцией.

— А что это?

— Найди кирпич, — вздохнул я.

— Ладно, сейчас поищу…

Мне пришлось простоять ещё минут десять, прежде чем Сирень вновь отозвалась.

— Ну... я готова… кажется…

— Ты нашла, чем выбить щиток?

— Да. Сейчас буду ломать, а потом к тебе.

— Только предупреди, когда войдёшь, хорошо? — напомнил я вновь.

— Да-да, я поняла, я напомню, ты меня дурой считаешь?

— Нет.

Да.

— Вот и молодец, иначе бы тебе лицо обглодала. А теперь готовься… понеслась!

Я быстрым шагом направился к бару, вытаскивая автомат, светошумовую гранату и фонарик, поставленный на режим быстрого мигания. Мне-то будет всё отлично видно в его вспышках, а вот людям, которые будут напротив меня, придётся не сладко.

Когда я подошёл к двери, свет в доме уже успел потухнуть. Здание за мгновение стало выглядеть мёртвым. Просто удивительно, как сильно свет преображает эти однотипные коробки и как они меняются без него. Даже не пытаясь мысленно подготовиться или успокоиться — после всего случившегося я совершенно не чувствовал какого-то сильного мандража. Страх, прилив адреналина, возбуждённость, но, учитывая мои последние дни, это стало нормой, к которой я привык.

Я приоткрыл дверь и забросил туда светошумовую гранату, после чего закрыл дверь обратно.

Громкий хлопок, слышимый даже через закрытые двери, ознаменовал мой визит.

Не ждя ни секунды больше, я вхожу в бар. Приклад в плечо, правая рука на рукояти, левая держит ствол и фонарик, который быстро-быстро мигает. Палец уже касается спускового крючка и немного подрагивает от напряжения.

И первое, что я слышу:

— Твою мать! Мои глаза!

— Я оглох! Какая тварь это сделала, урою падаль!

В свете очень частых вспышек они словно на ладони передо мной. Практически сразу ухожу из дверного проёма, подсвечивая их фонарём, хотя после светошумовой они всё равно ничего не видят.

Выстрел в одного, который стоит прямо передо мной, практически в упор в голову, от чего та лопается, как яйцо. Трое оставшихся, видимо, начиная понимать, что происходит, стреляют из пистолетов… чёрт знает куда. Пули вышибают кирпичную крошку из стен далеко справа от меня. Я же не даю и шанса им прийти в себя. Очередь в одного, и тот падает спиной на стол, опрокидывая его. Более длинная очередь во второго, что пытается отпрыгнуть в сторону, и его бросает в стену.

Третий прячется за барной стойкой и стреляет наугад, правда, куда точнее своих товарищей, видимо, по звуку. Мне приходится присесть, чтоб случайно не получить пулю. Но и долго он не живёт — просто простреливаю деревянную стойку короткой очередью. Бронебойные пули берут её без каких-либо проблем и настигают противника.

Переведя фонарик в обычный режим, я медленно водил им по залу, где теперь лежало четыре трупа. И всё, больше никого не было, никто не спрятался и не затаился. Я заглянул за барную стойку и там тоже никого не увидел, кроме трупа, который развалился в луже собственной крови. Фонарём скользнул по двери за барной стойкой, где была лестница вниз. За ней был спуск в коридор, откуда я мог попасть к Стреле. Теперь нас разделяли считанные метры и, возможно, кто-то из его людей, что ещё остались здесь.

Но не думаю, что их осталось действительно много. Девять человек я убил около ресторана и ещё одного точно ранил. Вроде как погибло двое при взрыве гранаты, которую я оставил подарком в нашей квартире для сбора, если верить Стреле, и ещё нескольких ранил. Итого выходит около пятнадцати. Не так уж и мало для солдата, который просто заведует рэкетом местного бизнеса.

— Тара, приём, я у входа. Захожу.

— Да, я в зале, здесь чисто, — ответил я.

Через пару секунд двери приоткрылись, и по залу пробежался луч фонарика.

— Маловато… всего четверо? — спросила Сирень, заглядывая внутрь.

— И ещё девять в ресторане. В сумме тринадцать. Плюс я одного ранил около своего дома и двух вроде как убил в нашей квартире сбора. Выходит немало, верно?

— С ума сойти… Мы словно войну развязали.

Согласен, не верится, что столько человек уже погибло.

— И очень скоро её завяжем обратно.

Я подошёл к двери, что вела вниз, вытаскивая по пути светошумовую гранату.

— Ты первая, я следом.

— А почему это я первая?! — возмутилась Сирень.

— Потому что я так сказал, — с нажимом произнёс я, заставляя её сдаться. — Нырнёшь в полуприсядь и сразу к стене прижмись, чтоб в случае чего не попала под мою пулю.

— Ну да, по тебе-то не промахнёшься, — буркнула недовольно она и была права. Я действительно был побольше её и куда менее вёрткий.

— Открывай, — кивнул я и, когда дверь передо мной отворилась, забросил туда светошумовую.

Закрыли, дождались взрыва, и Сирень смазанной тенью нырнула туда. Через пару секунд у меня в рации раздалось:

— Чисто.

Я ровно так же нырнул за дверь и едва кубарем не скатился со ступенек, случайно запнувшись. Что, кстати говоря, не уберегло меня от того, что я растянулся на полу в конце лестницы, звякнув автоматом о бетон. У стены слегка удивлённо и грозно на меня смотрела Сирень.

— Толстый, ты чего, рехнулся?

— Запнулся, — пробормотал я. — Давай боковые проверим сначала.

Сказано — сделано. Сюда выходило всего пять дверей.

И мы с Сиренью, не ленясь, проверили каждую. Меньше всего нам хотелось, чтоб при взятии нашего общего знакомого кто-нибудь из его подручных выскочил и выстрелил нам в спину. К тому же, я был просто уверен, что Стрела не выглянет из своего кабинета, потому что никто бы не стал идти неожиданно в атаку. Первая и основная реакция на подобное развитие событий — забиться поглубже в своё убежище, держать оборону и нос не показывать. Когда есть шанс отсидеться за железной дверью, идти на куда больший риск и бросаться в атаку было бы наихудшим решением… в сознании многих. Хотя именно такое решение и может увеличить шансы на выживание. По крайней мере, это было бы неожиданно.

Помня о полиции, мы быстро обыскивали одно помещение за другим. За одной из дверей оказался туалет. За другой небольшая комната отдыха, где, видимо, развлекались члены банды. Ещё две были небольшими каморками, где хранили разные вещи: от алкоголя до банальной одежды с рынка и каких-то швабр.

А последняя, естественно, вела в кабинет Стрелы.

Неудивительно, что она была заперта. Но и это было решаемо, достаточно приложить лишь немного креативности. И навыка взлома.

Я несколько раз был у него в кабинете. И, насколько помню, у него не было ни засовов, ни других усилителей двери, что могли бы осложнить нам жизнь — едва ли не обычная стальная пластина с замком, при этом не самым хорошим. Такой, после всего, что я вскрывал, займёт у меня пару минут, а может быть и вообще одну.

— Жди, я скоро вернусь.

Не теряя зря времени, я быстро вернулся в зону их отдыха и в скором времени нашёл подходящие для взлома скрепки.

— Целься в дверь. Вот сюда, — шёпотом я указал ей место около замка. — Как только скажу стрелять, без вопросов всаживаешь туда половину магазина.