Малу, Малу, Малу… Я смотрел на тех, кто сейчас пытался себя уговорить, что сдаться будет куда лучше, чем что-либо предпринять, даже Малу. Потому они и рассматривали этот вариант для себя, пытались убедить, что так будет лучше и так далее, и тому подобное. Они искали компромисс.

И в этот момент я почувствовал к ним злость. Не ненависть, а именно злость на их слабость. Злость на то, что они решили пойти на дело, но были не готовы его довести до конца, встретившись с реальной трудностью. Они просто превратились в стадо овец, которые теперь не знали, куда бежать.

Мне было противно смотреть на тех, кто тут же сник, столкнувшись не с безоружными людьми, а с настоящими противниками. Мне хотелось ударить их. Слабые, никчёмные неудачники, которые решили, что лучше сдадутся без борьбы за собственное будущее.

Но я не мог, у меня есть за что бороться. Потому что приговор вынесут не только мне, но и моей сестре. Всей моей семье…

Я вспомнил, как сказал, что убью человека, если придётся. Сделаю всё, что от меня зависит, чтоб спасти сестру.

В отличие от них, я себя не обманывал. Компромисс — это выбор тех, кто не имеет силы отстоять своё.

— Сирень, — я говорил так, чтоб мой голос был твёрдым и уверенным, хоть и боялся не меньше, чем они. — На углу кафе со стеклянными стенами. Так мы отсюда выберемся.

— Что? Как? — она посмотрела на меня удивлённо, но мне было не до неё.

— ПОДНЯТЬ РУКИ ВВЕРХ, НЕМЕДЛЕННО! ЗАГЛУШИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ ДВИГАТЕЛЬ МАШИНЫ!!!

Да пошли вы все нахуй, уёбки.

Я щёлкнул предохранителем, вскинул автомат и без каких-либо колебаний нажал на курок. Треск автомата был чудовищен. Грохот в автомобиле был неимоверный. Я стрелял прямо через стекло веером, заставив спрятаться всех полицейских, словно крыс, за машины.

— СТРЕЛЯЙТЕ! ГАЗУ! — заорал я, не отпуская крючка и не давая кому-либо высунуться.

Ко мне присоединились остальные. Их словно отрезвила моя стрельба. За какие-то секунды кабину заволокло газами.

Сквозь стрельбу я не услышал, как взвизгнули покрышки машины. Сирень, низко пригнувшись, резко крутанула руль, разворачивая машину в сторону кафе на углу и очертив чёрный круг на асфальте, после чего вдавила педаль газа. Я стрелял, не переставая, как и остальные, поливая полицейских свинцом. Теперь нам некуда было отступать. Я отрезал нам все пути, и теперь ни один из этих идиотов не сможет съехать.

Машина подскочила на бордюре и с разгона врезалась в стеклянную стену. Проломила её без каких-либо проблем, хотя я всё равно дёрнулся вперёд при ударе. Мгновенно собрала все столы и стулья капотом, после чего ещё раз снесла окно, выскочив на другую сторону. Железная рама окна повисла на машине. Приложившись в борт припаркованной машины и оставив в ней вмятину, мы помчались по тротуару, в то время как подъезжающие по этой дороге полицейские машины попытались нам перекрыть дорогу.

Но не успели.

— ЗДЕСЬ НАЛЕВО! — рявкнул я, и Сирень с перепугу резко крутанула руль, не рассчитав скорость, от чего нас очень сильно развернуло, и задом мы ударились о фонарный столб. — ГАЗУ! ГОНИ ПО НЕМУ, НЕ ОСТАНАВЛИВАЯСЬ!!!

Мы успели заскочить в переулок до того, как нас прижали полицейские машины.

— Сбросьте хвост! — крикнул я тем, кто сидел на последнем ряду. — Расстреляйте их!

— Ты чо блять удумал?! — рявкнул Малу.

— Не сесть в тюрьму! Эти уроды не посадят меня. А если хотят, пусть попробуют!

То ли мой настрой его вдохновил, то ли тоже заразился моим желанием не садиться в тюрьму, но я увидел, как растянулся его рот в оскале. К Малу наконец вернулось его прежнее безумие, которое я чувствовал в нём до этого.

— Верно. Дадим им пососать! Парни, стреляйте в тачку, нам не нужно много мокрухи!

Кабину тут же разорвали автоматные очереди. Лом и Хрыч стреляли прямо через заднее стекло. А я тем временем открывал люк в потолке крыши. Высунулся и присоединился к ним, расстреливая остаток магазина в капот полицейской машины.

В узком переулке под градом пуль её преследование закончилось очень быстро, тем самым заблокировав остальных. Я же перезарядился и дал несколько очередей по вертолётам. Я не рассчитывал их сбить, но хотя бы спугнуть должен был. Они довольно быстро разошлись в разные стороны.

— Куда мне?! — спросила Сирень, сосредоточившись на дороге. — Нам не скрыться! Они сейчас закроют город, и всё! Если только под землю закопаться!

Закопаться под землю…

Это, кстати говоря, спасло бы нас. Только у нас нет метро, потому что…

Потому что у нас огромная сеть подземных рек под городом, которые объединили во множество коллекторов, что образуют целую сеть. А ещё есть пещеры, насколько мне приходилось читать в книгах по истории нашего города. Сеть настолько обширна и стара, что даже нет нормальной карты по ней. Это я не говорю про пещеры. Поэтому мы действительно можем закопаться под землю.

— Газуй к китайскому!

— Китайскому? — удивлённо переспросила она.

— Да! Давай! Мы как раз в центре!

— Ты чего удумал-то? — спросил Малу.

— Вытащить нас из этой жопы, — ответил я честно.

Как бы они меня ни бесили тем, что едва не сдались так легко, всё же я не собирался бросать их или предавать. В конце концов, не всем быть сильными.

Я вновь высунулся и выпустил очередь по вертолётам, которые нагло пытались нас преследовать. После этого они знатно так удалились, но точно держали нас в поле зрения. В следующий раз нас поедет брать спецназ, и тогда мы точно так просто не уйдём. Но нам было жизненно необходимо добраться до китайского. Именно там я видел люк к нужному коллектору.

Дело в том, что было два типа коллекторов: ГКСК и ГКПВ. ГКСК — это Городской Канализационный Сточный Коллектор. А ГКПВ — Городской Коллектор Подземных Вод. Они между собой никак не пересекались, так как в ГКПВ была чистая речная вода, а в ГКСК — канализация. И если канализация отслеживалась очень просто, так как все карты были на руках, то вот в ГКПВ будет найти нас очень сложно.

И сейчас рыскать по городу и искать, где же нужный коллектор, желания никакого не было. К тому же, Китайский был близко, именно там я и видел нужный люк вниз. Нам туда будет добраться легче, чем сейчас искать по городу люки.

Сирень за это время успела раза два чиркнуться об машины, но в конце концов выехала прямиком к торговому центру. Без каких-либо раздумий выехала на тротуар, проехала по газону и остановилась прямо около входа.

— Сирень, подожги её! Тара, Алекс, Лом, прикрывайте от полиции, я с Хрычом охраняю со стороны центра! — раздал он приказы, выскакивая из микрика.

Машина была убитой — это единственное определение, которое можно было дать ей. Вся побитая, со следами пуль, с ободранной краской. Словно её тащили по асфальту на разных боках. Бамперов нет, фары разбиты, стёкла расстреляны нами.

Люди испуганно расходились, когда увидели нас, но мы не обращали никакого внимания. Я практически сразу поймал на мушку одну из полицейских машин и тут же начал стрелять по ней. Старался специально не целиться в полицейских, лишь заставлять спрятаться и не высовываться. Мне вторили два других автомата. Люди в панике с криками начали разбегаться в разные стороны, пригнувшись.

Плотным огнём мы буквально сразу остановили несколько машин. Те, получив пулями по корпусу, тормозили на почтительном расстоянии, ставя машины поперёк дороги, и пока не сильно пытались к нам приблизиться. И я знал почему — мой отец был полицейским и рассказывал об инструкциях. Они не лезут, потому что очень скоро здесь будет полицейский спецназ.

А те не считают до трёх, те сразу стреляют. И тогда нас просто покрошат в фарш.

— Готово! — крикнула Сирень, отскакивая от машины с автоматом.

— Отлично! Тара, веди нас!

Мы бросились в торговый центр. Лом и Алекс для профилактики ещё несколько раз выстрелили в полицейских, после чего бросились за нами.

Мы вышли на первом этаже, что было весьма кстати.

— Сирень, где фонтан, в который ты бросала монетки?!