— Ждать, пока Тара решит этот вопрос, если у него получится, — вздохнул он и глянул на потолок, где приветливо мигал лампочкой детектор дыма. — Сейчас бы закурить… — после чего вздохнул и полез в карман за рацией. — Эй, Сирень, мы на связи, слышишь?

Через пару секунд через помехи послышался её голос.

— Я на связи, что случилось?

— У нас непредвиденные обстоятельства. Мы задержимся, так что смотри в оба.

— Да, мог бы и не говорить.

Он вздохнул и спрятал рацию в карман, после чего начал доставать меня.

— Если ты взламываешь всё с телефоном и инструкцией, то на кой чёрт ты нужен? Я так же могу сделать.

— Тогда я могу уступить тебе место, — беззлобно ответил я.

Лучше бы он чем-нибудь другим занимался, пока я тут листаю сайты по помощи юным дарованиям в криминальном мире. А то сказать легко, да сделать сложно.

Так, а вот и оно…

Я внимательно осмотрел не самую богатую инструкцию, которая по крайней мере давала примерное понимание того, с чем мы имели дело. Теперь-то хоть переднюю панель мы вскрыть сможем.

Я полез за отвёрткой.

— Слушай, Тара, а откуда ты вообще научился ломать сейфы? — вновь начал доставать меня Малу. Ему явно нечем было заняться.

— Не ломать, взламывать. Просто однажды прочитал книгу, рассказ про знаменитого взломщика. Там в рассказе было описан способ взломать очень простенький замок. Я попробовал, и мне понравилось. Почувствовал себя сильным, словно передо мной больше нет преград. Открывать то, что заперто.

Я хмыкнул, вспоминая тот день. Мне нравилось открывать что-то новое. Возможно, взлом потому мне и приглянулся. Что я мог открыть то, что доселе было для меня закрыто. А ещё, конечно, чувство власти, что тебе всё доступно.

— Видимо, у вас холодильник был на замке, а ты научился его вскрывать, — хмыкнул он. — Долго тренировался?

— Всё детство. Читал книги об этом. Вскрыл все замки в доме. Не с первого раза, но в конечном итоге все. Потом перешёл на сейф отца, который тоже вскрыл с горем пополам.

— И не пытался взломать что-нибудь у соседей?

— Нет. Первым моим делом была учительская. И потом только она. Иногда пробовал вскрыть другие замки для разнообразия. Али, наверное, рассказывал.

— Да… рассказывал… — задумчиво пробормотал он. — Хотя умей я открывать двери, нашёл бы этому более полезное применение.

— Грабежи?

— Нет, раздевалка для девок. Вскрывал бы замок, ставил камеру и снимал их сиськи и письки.

— А то ты не насмотрелся на них уже, — усмехнулся Алекс.

— Ну так это сейчас, а тогда нет, дубина, — отмахнулся он. — А ещё у нас физручка была горячей штучкой. Шишка дымилась от одного её вида…

Пока они обсуждали физрука Малу, я смог отковырять боковую панельку, под которой прятались винты. Блин, она так плотно прилегала, что я даже не с первого раза нашёл её. Отвинтил их и снял переднюю панель. Как оказалось, на этой передней панели и была вся начинка, а к стене был просто присверлен намертво кронштейн, на который она цеплялась.

— Малу или Али, подержите передо мной панель, — попросил я.

Подержал панель Алекс. А я тем временем очень внимательно рассмотрел начинку. Самая обычная плата, небольшая шина, подходящая к ней от сенсора и клавиатуры, и всего четыре провода, которые уходили к кронштейну, а там уже под стену.

Чёрный и красный сразу определил как питание всей этой системы. А вот ещё два провода, судя по всему, отвечали или за питание механизма отпирания, или за сигнал, или… короче, не знаю. Пришлось лезть в инструкции и ещё минут десять искать.

— Он так скоро вернётся, — пробормотал Алекс.

— А нам ещё сейф открывать, — вздохнул Малу. — Блять, жалко, что его просто пришить нельзя.

— Нет, ну ты реально мокрушником заделался, — улыбнулся Алекс.

— Ни хера. Тут должен был быть другой охранник. Стрела напиздел. А этот… откуда знать, может он имеет импульс? Чо рисковать почём зря?

Я понимал волнение Малу по этому поводу. Обладающие импульсом делились на разные категории по опасности и способностям.

Одни могли максимум пускать небольшие разряды из пальца, ускорять регенерацию или чувствовать поле живого человека. Они тебя током ударят, а ты и не почувствуешь. А были и такие, которые могли к чертям сжечь тебя, твой дом и твою собаку, ударить в тебя молнией и поставить непробиваемый щит.

Это зависело как от особенностей человека, силы импульса, так и от того, что он разучивал.

Причина в недоступности каких-то направлений в использовании импульса — это как физические способности. Один никогда не сможет бегать быстро, а другой иметь хорошую реакцию для игры в теннис.

Одни просто физически не могли бить молниями, от чего занимались другими направлениями, например, управлением собственных чувств, или тренировались кидать фаерболы. Другим было доступно всё, и они или развивали все навыки, или какой-то один. И чем сильнее был импульс у человека, тем сильнее были его способности и скорость обучения.

Что касается силы импульса, то тут всё просто. Человек со слабым импульсом мог обладать всеми направлениями, но максимум что делать — едва-едва что-то менять. Ему просто не хватало ни сил, ни времени обладать всеми направлениями. Другой обладал огромным импульсом, от чего в любом направлении мог двигаться спокойно и добиваться успехов. Отсюда следовало, что люди, кто послабее, если им было доступно всё, всё равно кидали все силы на одно направление, чтоб преуспеть именно там, когда более сильные занимались изучением всего подряд.

Однако всё равно оставались направления, которые были для многих закрыты и недоступны. Например, влияние на человека или тотальные разрушения. Если брать человека, то каждый обладал своим, как его называют, энергетическим полем, которое мешает воздействовать на него напрямую — поджечь тело, остановить сердце, ломать нервную систему. Про тотальное разрушение — всё упиралось в силу импульса. Были такие люди, естественно, но без работы они точно не сидели.

Однако обладающий импульсом — ещё не признак того, что он какой-то особенный. Это как умение программировать. Только часть людей умеет программировать. Из них часть отсеивается, так как не обладает минимумом знаний, необходимых для работы. Остальные получают работу, но только часть становится востребованной и получает многое. Ещё меньше становятся очень востребованы богатыми. И единицы знает мир.

С импульсом так же, обладаешь им — молодец. Но если он у тебя слабый, то ты будешь таким же, как все. Надо пройти определённый порог, чтоб стать востребованным хотя бы на роль охранника в этом вопросе. А ещё не получить приступ, как это случилось с моими сёстрами.

Кстати, я никогда особо не задумывался над силами сестёр. Они, насколько я мог судить, обладали способностями ко всему, хотя всё равно не могу сказать, насколько силён в них импульс.

Возвращаясь к охраннику — если бы у него был импульс, и мы его оставили, могли бы возникнуть проблемы. Ведь человек, отстроивший такой дом, вполне мог позволить нанять себе обладателя импульса. Или даже если импульс слабый, он всё равно мог бы достать. Например, поджечь дом.

Пока они обсуждали охранника, я нашёл, куда ведут эти два провода. Один из них подводил питание к замку. Другой это питание вроде как подавал. Надо было просто сделать мост, чтоб пустить ток на нужный провод, потому…

— Мне нужна скрепка.

— Скрепка?

— Да, замкнуть цепь.

— Где я тебе возьму сраную скрепку? — развёл руки Малу.

— Мы в доме. У них должна быть скрепка. Вон, в комнате персонала точно должны быть, так как они ведут же документы, — кивнул я на служанку.

— Блять… ладно, секунду.

Он едва ли не бегом умчался вниз по лестнице и вернулся через несколько минут, держа в руках целую горсть.

— Про запас.

— Благодарю, — кивнул я. Разогнул одну из них, один край всунул в одну ячейку, куда заходил провод, другой в другую. Пришлось немного пошерудить скрепкой, чтоб дверь наконец приветливо пикнула, и над косяком мигнула зелёная лампочка.