— Там мы сможем поговорить свободно, — добавил он.

Небо над силуэтом крыш Вестминстера было подкрашено в золотисто-розовый цвет. Они неспешно брели по гравийной дорожке. Король тяжело опирался на трость. В последние дни нога сильно беспокоила его, но настроение от этого не ухудшилось; он сжал руку Кэтрин и сделал ей комплимент по поводу платья — зеленого, ее любимого.

Когда они отошли на некоторое расстояние от дома, король попросил ее сесть рядом с ним на деревянную скамью.

— У меня добрые вести, дорогая, — начал он. — Сегодня парламент подтвердил аннулирование моего брака.

Сердце у Кэтрин застучало.

— Я рада за вашу милость.

— За вас, Генрих, — напомнил он ей.

— Приятно знать, что ваши сомнения разрешились, Генрих, — осмелилась произнести Кэтрин и засмеялась.

— Совет уже обратился ко мне с просьбой жениться вновь, — сообщил ей король. «Еще бы, — подумала она, — все так и было задумано». — Они хотят, чтобы я настроил сердце на любовь и оказал честь какой-нибудь благородной леди, с которой мог бы соединиться в законном браке и обеспечить преемственность наследования ради спокойствия страны. — Он взял ее за руку. — Сегодня, моя милая Кэтрин, я спросил миледи Норфолк, достойны ли вы стать моей королевой. — Голубые глаза, ярко выделявшиеся на загорелом лице Генриха, светились теплотой.

У Кэтрин закружилась голова, от волнения перехватило дыхание.

— Она сказала мне, что знает вас только с хорошей стороны, — продолжил король, — и отметила ваши непорочность и честность. Моя дорогая, теперь, когда я уверен в вашей добродетели и свободе от любых обязательств, я желаю почтить вас браком со мной. — Он наклонился и жарко поцеловал ее в губы. — Я бы встал на одно колено, как полагается, но сомневаюсь, что смогу потом подняться. Кэтрин, скажите, что вы принимаете меня!

Избыток чувств мешал ей заговорить. Именно эти слова она жаждала услышать. План Норфолка и Гардинера осуществлялся, что сулило ей самой корону на голове, а Говардов вело на вершину успеха… Оставалось ликовать. Однако эти захватывающие дух секунды, пока Генрих делал ей предложение, Кэтрин думала только об одном: герцогиня солгала. Внучка ее не была ни честна, ни непорочна. И выйдет за короля, обманув его.

На какое-то безумное мгновение Кэтрин захотелось во всем признаться. Но это перечеркнет все надежды и разрушит ее будущее. К тому же король в явном нетерпении ожидал ответа.

— Это такая честь, — проговорила Кэтрин голосом чуть громче шепота. — Право, Генрих, я в смятении.

— Значит, вы согласны, моя дорогая?

— Всем сердцем, — ответила она.

По щекам короля потекли слезы, он заключил Кэтрин в объятия и поцеловал с новым пылом.

— Слава Богу! — выдохнул Генрих. — Это чудо для меня — на склоне лет, после стольких проблем, порожденных браками, обрести такое совершенное сокровище женственности, милую леди, которая выражает искреннюю любовь ко мне, что дарит покой моему разуму, и я снова могу с надеждой ждать желанных плодов супружества. — Генрих отстранился от нее и заглянул в лицо. — Я никогда не встречал такого достоинства, чистоты и девической скромности в юной леди.

В горле у Кэтрин встал огромный ком чувства вины. Они все сговорились обмануть короля, и с этим ничего не поделать. Слишком много надежд возлагалось на нее. Ну что же, отныне она станет воплощением всех тех качеств, которыми он восторгался. А прошлое пусть останется в прошлом.

Генрих нежно поцеловал ее:

— Я знаю, что буду доволен вами, Кэтрин. И вы легко завоюете сердца моих подданных, потому как превосходите красотой всех леди в Англии. У вас такое милое лицо, и вы так изысканны в речах. Они полюбят вас за скромные манеры и учтивость.

— Надеюсь, я сумею оправдать ваши ожидания, — сказала Кэтрин и погладила Генриха по щеке.

— О, Кэтрин, Кэтрин, как вы можете сомневаться в этом?! — воскликнул он и страстно поцеловал ее.

Ночью она лежала без сна, переживая, что обманывает короля. Как там сказал Фрэнсис о двоемужестве? На это косо смотрят? Но они не были женаты, просто пообещали себя друг другу, а герцогиня отмахнулась от этого, не придав никакого значения их тайной помолвке, поэтому Кэтрин убедила себя, что Фрэнсис все воспринимал неправильно. Знать бы ей побольше о таких вещах, но теперь она не смела никого спросить.

Кэтрин заглушила угрызения совести, погрузившись в мечты о том, как будет королевой. Ожидание богатства, влияния и славы кружило голову, и она пришла к заключению, что все это достанется ей не такой уж дорогой ценой. Король был очень милым, любящим, добрым и заботливым, и Кэтрин сильно привязалась к нему. Перспектива делить с ним ложе не слишком ее привлекала, но он показал себя пылким влюбленным и, может быть, еще удивит ее. Пока он не заподозрит, что она не невинна, все будет хорошо. Кэтрин вспомнила пятна крови на простыне, которые появились после того, как она отдала свой девичий цвет Фрэнсису, и решила уколоть себе палец, прежде чем уснет первой брачной ночью, чтобы, когда встанет утром, на постели остались похожие следы.

Все будет хорошо. Наконец она уснула, измучившись беспокойными мыслями и метаниями по кровати.

В Ламбете новость первой узнала герцогиня. Она ушла на покой до отъезда короля, поэтому Кэтрин сообщила ей радостное известие утром после мессы.

— Миледи, — сказала она, зайдя вслед за бабушкой в ее покои и закрыв за собою дверь, — король сделал мне предложение! Я буду королевой!

Впервые за всю жизнь бабушка раскинула руки, обняла внучку и расцеловала ее.

— Меня как будто посетил архангел Гавриил! Екатерина, ты победила! Я знала, что ты нас не подведешь.

Тут же она послала церемониймейстера за герцогом, лордом и леди Уильям Говард и графиней Бриджуотер. Прошло, казалось, не больше десяти минут, как Норфолк явился от двора вместе с епископом Гардинером. Услышав радостную весть, он с непривычной теплотой обнял Екатерину:

— Славно сработано, племянница! Приятно думать, что мы снова будем иметь на троне королеву Говард. Это принесет большую пользу всему королевству.

Епископ поздравил Екатерину:

— Моя дорогая, нет сомнений в том, что вы станете самой красивой из жен его милости. Ему действительно повезло.

За спиной Гардинера она увидела своих заметно повзрослевших братьев, которые выглядели весьма оживленными и радостными. Они по очереди поцеловали сестру и похвалили ее за сметливость.

— Я пока не могу осознать этого! — ответила им Екатерина.

Потом в спешке прибыл лорд Уильям, глаза его сияли; он низко поклонился Екатерине, игриво продемонстрировав тем почтение, которым та вскоре будет окружена.

В тот вечер при появлении Генриха герцогиня поспешила ему навстречу, говоря, как она ценит оказанную ее дому честь. Король заулыбался, видя неуемную радость старухи, и ответил, что это Екатерина оказала ему честь, согласившись стать его королевой.

— Когда будет объявлено о браке? — поинтересовалась герцогиня.

— Еще рано, — сказал король. — Сейчас ходит слишком много досужих разговоров о моем разводе с леди Анной, и я думаю, лучше подождать, пока они не утихнут.

Оставшись наедине с Екатериной в саду, Генрих попросил ее сесть рядом и поцеловал:

— Моя маленькая королева сегодня выглядит прелестно.

— Прелестно и вся сопрела от жары! — со смехом ответила она.

— Да, все еще стоит духота, — пожаловался король и снял с себя накидку, оставшись в одной рубашке. — Вы знаете, о нас сплетничают при дворе, и не только. Мне доложили, что французский посол полагает, мы уже женаты! Он сообщил своему господину, что развод с королевой произвели в спешке, потому как мне нужно было срочно жениться на вас.

— Нет! — воскликнула Екатерина, заливаясь краской. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь так думал.

— Время докажет, что это ошибка, — сказал Генрих. — Вам нужно привыкать к такого рода домыслам. Как королева, вы будете жить на виду у всех, и люди станут следить за каждым вашим шагом.