То, чего нельзя исправить, нужно перетерпеть! Грустные мысли не должны портить этот радостный день.

В мае в Хивер доставили письмо с королевской печатью. Анна в этот момент находилась в винокурне, где помогала матушке Лёве перегонять лекарственные настои.

Анна читала послание с растущей тревогой.

— Корона вернула в свое владение дворец Ричмонд!

У матушки Лёве отвисла челюсть.

— Как?

— Королю он нравится, и он хочет иметь его в своем распоряжении, — ответила Анна. — Разве мало того, что они заставили меня сдать в аренду Блетчингли? Неужели королю не хватает дворцов?

Обе они рассердились до невозможности.

— Я люблю Ричмонд! — заявила Анна. — И без борьбы его не отдам.

Пора было совершить очередной визит ко двору.

И вновь Анна оказалась перед лордом-протектором, на этот раз с ним были сэр Энтони Браун и ее бывший главный конюший, человек с бычьим лицом, Джон Дадли, который вознесся высоко с тех пор, как покинул службу у нее, и недавно был удостоен титула графа Уорика. Из них троих только сэр Энтони, казалось, немного сочувствовал Анне.

— Господа лорды, я немало опечалена утратой Ричмонда, особенно после того, как он был дарован мне пожизненно покойным королем.

Сомерсет пожал плечами и беспомощно развел руки:

— Увы, мадам, такова воля его величества, мы не можем ослушаться.

— Но мне ничего не дали взамен!

Заговорил или, скорее, зарычал Дадли:

— Я удивлен, что вы этого ждете, мадам. Вы ничего не сделали для содержания дворца за восемь лет владения им, и теперь он находится в плачевном состоянии. — (Это была правда. У нее просто не хватало денег.) — Нам пришлось выделить смотрителю королевских работ две тысячи фунтов, чтобы покрыть издержки на самый неотложный ремонт.

— Я не могла позволить себе траты на починку дворца, господа лорды. Дополнительных средств, которые мне выделили в прошлом году, едва хватает на оплату моих расходов.

— Миледи в чем-то права, — сказал сэр Энтони.

Благослови его Господь!

— Поэтому его величество взамен дарует вашей светлости свой дом и имение Дартфорд, — сказал протектор, при этом Дадли нахмурился.

Анна помнила, как останавливалась в Дартфорде вскоре после прибытия в Англию.

— Король Генрих велел разобрать монастырские здания, — пояснил сэр Энтони, — и построил вместо них королевскую усадьбу. Дом большой и роскошный, он очень подойдет вашему высочеству. Там есть еще жилые дома, сад, фруктовые сады, обширный парк и даже гостиница при въезде.

— Он новее Ричмонда и более удобен во многих смыслах, — сказал Сомерсет.

Анна сдалась, понимая, что лорды одержали над ней верх.

— Прошу вас, поблагодарите его величество за доброту ко мне. — Слова едва не застряли у нее в горле.

Если бы только Генрих был здесь. Как же ей его не хватало.

Осень 1549 года выдалась по-зимнему холодной, деревья стояли голые, лишь редкие отважные золотые листья трепетали на ветвях. «Пришло время, — решила Анна, — нанести визит в Блетчингли». Она уже давно строила планы сделать это, но всякий раз откладывала: перспектива встретиться с сэром Томасом Каварденом, который распоряжается в ее доме, или скрестить с ним мечи совсем не радовала Анну. Она побывала в арендованном Блетчингли уже пять раз. Дважды Каварден, к счастью, отсутствовал; в остальных случаях он, попирая условия соглашения с Анной, находился в Блетчингли, когда она приезжала, и весьма неохотно удалялся в Хекстолл, который — сэр Томас без стеснения заявлял об этом — теперь стал для него маловат. Анна надеялась, что на сей раз Кавардена не будет.

Она выехала из Хивера с Отто и четырьмя грумами, которые поскакали впереди. Среди них находился заметно возмужавший Иоганн. Анна не уставала любоваться им, радуясь, что сын, похоже, искренне любит ее и счастлив в Англии. Язык Иоганн осваивал гораздо быстрее, чем она, и друзей заводил тоже. Анна воображала, что между ними существует некая особая эмоциональная связь. Когда она сказала об этом Отто, тот засмеялся:

— Все ваши люди любят вас, Анна. Почему Иоганн должен быть исключением?

— Я думаю, между матерью и ребенком существуют узы, не осознаваемые рассудком. И он их тоже чувствует, я уверена.

Проезжая через гейтхаус Хивера, Анна вспомнила о Елизавете, как та скакала под этой аркой верхом. Сердце ее болезненно сжалось: девушке было уже шестнадцать, и она переживала последствия громкого скандала, который сильно подпортил ее репутацию.

— Трудно поверить, что прошло уже шесть месяцев после казни адмирала, — сказала Анна.

Она была шокирована, узнав, что Томас Сеймур пытался соблазнить Елизавету, не заботясь о чести своей жены королевы, а едва овдовев, строил планы женитьбы на принцессе. Этот человек, должно быть, сошел с ума. Что ж, он заплатил за свои безумства головой.

— Слава Богу, королева умерла, не увидев этого, — сказал Отто.

Анна едва не перекрестилась при упоминании о Екатерине Парр, умершей в родах в прошлом году, но такие папистские жесты были теперь запрещены. Она немного помолчала, крепко задумавшись.

— Сэр Томас Каварден имел дела с адмиралом. Думаю, они были друзьями.

— Если так, то сэр Томас быстро забыл своего приятеля. Сэр Джон говорил мне, что он помогал описывать конфискованные имения адмирала.

— Сэр Томас из тех, кто всегда будет гнуться под ветром, — едко заметила Анна.

У нее до сих пор вызывал досаду вид огромного гейтхауса, выстроенного сэром Томасом перед домом в Блетчингли. Были произведены и другие изменения. Она не забыла прошлогодние жалобы местных жителей, которые ужаснулись решительности, с какой Каварден лишил их приходскую церковь всех признаков ее католического прошлого. Анна видела собственными глазами валявшуюся в нефе балюстраду хоров, которую сэр Томас снес. Под ней лежало разбитое Распятие. Из здания вытащили все статуи и ризы, стены побелили, замазав старинные росписи со сценами из Писания, а алтарь жутко обезобразили.

— Всю золотую и серебряную посуду, мебель и резные вещи погрузили на повозки и отправили в его дом в Лондон, — ворчливо говорил хозяин местной гостиницы. — Он сказал, это символы идолопоклонства. А по мне, так просто хотел заграбастать все себе, — добавил старик.

Анна была не в силах что-либо предпринять, только послала четверых из своих слуг помогать с уборкой последствий погрома. Если бы она попыталась привести церковь в прежнее состояние, Каварден вновь осквернил бы ее и мог пожаловаться на Анну в Совет.

К счастью, когда она приехала, его на месте не оказалось. Как и прежде, все находилось в образцовом порядке. Мебель блестела, стекла в окнах искрились, посуда сверкала, кладовая была полна. Сэр Томас жил как король.

Пока Анна и Отто обходили поместье, на территории которого тоже не к чему было придраться, она заметила недавно отремонтированный большой амбар, а открыв дверь в него, ахнула: внутри он был весь забит доспехами, пушками и прочим оружием всевозможных видов.

— Отто, почему сэр Томас устроил здесь арсенал? — с тревогой спросила она.

Отто осмотрел амбар:

— Он представляет графство Суррей в парламенте и к тому же исполняет должность главного шерифа. Может быть, склад оружия нужен ему для поддержания порядка.

Анну это не убедило, она не могла поверить, что сэр Томас был честным слугой общества, какого из себя строил. По ее мнению, влияние Кавардена в этих краях было скорее пагубным, чем благотворным. И при этом он собрал огромное количество оружия!

Она постаралась забыть о нем и наслаждалась своим пребыванием в Блетчингли; не задумываясь дала слугам разрешение рубить деревья в парке. Все-таки он принадлежал ей.

— Почему бы мне не извлечь выгоду из своего имущества? — сказала она мистеру Кэри. — Деньги нам нужны, как никогда прежде. Выплату моего содержания снова задерживают, и у меня так мало средств, что я была вынуждена обратиться за помощью к брату.