— Постарайтесь не думать об этом, — сказала Маргарет, неправильно поняв причину молчания Анны. — Королева Екатерина кротка и добра. Я буду при ней главной придворной дамой, и она очень милостива ко мне.

Анна посчитала за лучшее сохранить тайну и молиться, чтобы Каварден и его приятели никогда не преступали закон. Она не хотела отвечать за последствия, если сейчас даст ход цепи событий, которые могут привести его и остальных на костер.

— Нам нужно возвращаться. — Анна встала. — Спасибо, что выслушали меня.

Когда они поднялись по лестнице, их встретил король — высокий, тучный и экспансивный, — подошел обнять своих дорогих племянницу и сестру, а заодно поинтересоваться самочувствием Анны. Он, широко улыбаясь, выслушал их добрые пожелания и представил им свою новую королеву.

— Кейт, — сказал Генрих, — это леди Анна.

Екатерина очаровательно улыбнулась в ответ на реверанс Анны и протянула руку для поцелуя. «Уже строит из себя королеву!» — возмущенно подумала Анна.

— Очень приятно познакомиться с вами, миледи Анна, — сказала Екатерина.

— Для меня это тоже большое удовольствие, — ответила Анна, надеясь, что говорит дружелюбным тоном. — Примите мои самые теплые поздравления. Я очень рада за вас обоих.

Через неделю Генрих один приехал в Ричмонд пообедать с Анной.

— Я рад, что вам понравилась Екатерина, — сказал он, уплетая пирог с мясом, приправленный медом и горчицей. — Ммм, это еще одно из ваших немецких блюд, Анна? Очень вкусно. Клянусь, никто не держит такого отличного стола, как вы.

— Я знала, что вашей милости понравится, — сказала довольная Анна.

Она радовалась его приезду, так как опасалась, что после новой женитьбы короля такие визиты прекратятся.

Пообедав, Генрих играл Анне на лютне, а потом они прогулялись до реки и постояли там некоторое время, наблюдая за проплывающими мимо лодками. Какие-то весельчаки, которые громко музицировали на своей барке, помахали им и только потом сообразили, кого приветствовали. Генрих покатился со смеху, увидев вытянутые лица незадачливых гуляк.

— Доброго вечера вам всем! — крикнул он.

Время отъезда короля настало очень быстро. Целуя Анну на причале, Генрих взял ее руку:

— Вы по-прежнему моя дражайшая сестра. Это никогда не изменится. Скоро мы увидимся. И если у вас есть в чем-нибудь недостаток, сообщите об этом моему Совету.

В начале августа Анна сильно встревожилась, узнав, что виндзорских еретиков сожгли на костре. Она представила, как повлияет эта новость на Кавардена и его друзей, и на королеву Екатерину, разумеется, которая в присутствии короля не должна подавать вида, что расстроена.

Анна занималась приготовлением фруктовых пирожных с мейстером Шуленбургом, когда явился паж и, к ее удивлению, сообщил, что увидеться с ней прибыл доктор Харст. Она быстро сняла огромный фартук и торопливо прошла в свой приемный зал.

— Какое неожиданное удовольствие! — сказала Анна, протягивая руку и глядя в глаза послу.

— Мадам, вы должны приготовиться к самым неприятным известиям. Клеве захвачено армией императора.

У Анны закружилась голова. Это было едва ли не хуже той новости, которую она уже давно страшилась услышать, — что ее мать умерла. Она знала о намерении Карла заполучить Гелдерн, но не представляла, что он захватит и само Клеве.

— Это ужасно! — выдохнула она. — Что с моим братом и матерью? Она больна, и это может убить ее.

И что с моим маленьким мальчиком? Этот вопрос Анна не смела задать.

— Она в замке Дюрен и, кажется, пока в безопасности. Правда, новости оттуда доходят отрывочные, по понятным причинам.

— Как такое могло случиться?! — Анна была вне себя от ужаса и тревоги.

— Император застал герцога Вильгельма врасплох, внезапно появившись во Фландрии с большой армией. Герцог ничего не смог предпринять. Теперь император требует, чтобы король Генрих разорвал дипломатические узы с Клеве и отправил меня домой, но король отказался. Он вызвал меня сегодня утром и сказал, что не сделает этого и я должен остаться.

«Благослови его Бог!» — подумала Анна. Генрих окажет помощь Вильгельму, в этом нет сомнений.

— Больше всего я беспокоюсь за матушку, — сказала она, заламывая руки. — Я хочу поехать домой и быть с ней.

И мне непременно нужно знать, все ли в порядке с Иоганном.

— Я тоже хочу уехать, мадам, какими бы добрыми ни были намерения короля. Тем не менее он предупредил меня: ситуация в Клеве слишком опасная и не дозволяет моего возвращения. Мы не смеем отваживаться на такой риск. Представьте, что случится, если вас захватят и возьмут в заложники.

Анна понимала, что Харст прав, и буквально разрывалась на части от досады.

— Мы должны полагаться на дипломатические усилия герцога, которые спасут положение, — продолжил посол. — Я думаю, он обратится за помощью к королю Франциску.

— Молюсь, чтобы он ее получил, — сказала Анна. — Пусть Господь сподвигнет французского короля к сочувствию при виде невзгод нашей страны.

Особого оптимизма она не испытывала. Франциск был слишком поглощен собственными проблемами, чтобы помогать Клеве.

Ожидание новостей было мучительным, но ничего не знать — еще хуже. А самыми ужасными стали вести, пришедшие в конце августа. Император захватил и разграбил Дюрен, главный город Юлиха.

— Сожжены шестьсот домов, — скорбно вещал Харст. — Возникла великая паника, и произошло большое кровопролитие. Мадам, они сожгли и замок Дюрен тоже.

— Там же была моя мать! — крикнула Анна. — Что о ней известно?

— Увы, пока ничего. — Харст сам едва не плакал. — Жаль, что я не могу ничем утешить вашу милость.

Голову Анны заполонили страшные картины: ее мать в западне, задыхается в клубах дыма и пламени… Разразившись душераздирающим плачем, в котором изливалась наружу вся ее печаль, Анна ощутила, как ее обхватили чьи-то крепкие руки. Это был доктор Харст. Позабыв все правила этикета, он нежно поддерживал ее и сам плакал. Матушка Лёве, обнявшая их обоих, тоже заливалась горючими слезами.

— Что случилось? Кто-нибудь умер? — В двери ворвался Отто.

Харст оставил Анну с матушкой Лёве утешать друг друга и приглушенным голосом рассказал ему о событиях на родине.

Отто явно был потрясен.

— Вы хотите, чтобы я отправился в Клеве и узнал, что сталось с вашей почтенной матушкой? — предложил он хриплым от волнения голосом. — Я могу поехать через Францию и пробраться туда с юга. Король Франциск — наш союзник. Он не станет задерживать меня.

— Как вы храбры и великодушны! — всхлипнула Анна. — У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас.

— Думаю, нам лучше дождаться новостей, — предложил доктор Харст. — Они могут прийти раньше, чем вести от вас.

— Да, подождем, — сказала Анна, поняв, что совет посла мудр. — Но только день или два, потому что дольше мне не вынести неизвестности. Вы не знаете, подверглись ли нападению другие наши замки?

Она думала о Шлоссбурге, находившемся рядом с Золингеном, и дрожала от страха за судьбу Иоганна, как бы он не попал под удар войск императора, ведь сожженный Дюрен не так уж далеко от Золингена.

— Об этом я не слышал, — ответил Харст, — но меня заверили, что герцог и ваша сестра в безопасности.

«Отсутствие новостей — это хорошая новость», — сказала себе Анна, молясь горячо, как никогда прежде, чтобы мать и Иоганн остались в живых.

Ждать новостей, пребывая в неведении, — невыразимая мука. Тревога усилилась, когда они узнали, что войска императора шли через Юлих, не встречая сопротивления, и так застращали тамошних жителей, что каждый город сам сдавал ключи от своих ворот императору. Однако известий о местонахождении герцогини не поступало, и Анна почти утратила надежду, что та выжила при пожаре. Даже если выжила, оккупация Юлиха станет для нее смертельным ударом.

В начале сентября доктор Харст пришел к Анне с таким мрачным лицом, что она вся сжалась, готовясь услышать доставленные им новости, и схватилась за руку матушки Лёве, ища поддержки.