— Ваша милость! — окликнула ее Кейт Кэри. — Доктор Харст здесь.

Анна кинулась в дом.

Посол ждал в ее приемном зале.

— Слава Богу, слава Богу! — воскликнула она, жестом призывая его подняться из поклона. — Лорд-канцлер и епископ Гардинер были здесь. Никогда еще я не испытывала такого унижения… — Анна описала события сегодняшнего утра. — Они уехали обратно ко двору и ждут моего ответа.

Харст разъярился:

— Они допрашивали вас в мое отсутствие? Ясно, что они дождались, пока я удалюсь на безопасное расстояние! Ну что ж, мадам, я вернусь ко двору утром, чтобы протестовать против этого несправедливого расследования и этих в высшей степени сомнительных действий. Я спрошу, является ли это английским обычаем — заключать брак с принцессой, как ваша милость, а потом избавляться от нее по первому капризу. Не могу поверить, что король одобрил такое обращение с вами, и я потребую, чтобы Тайный совет проинформировал его о содеянном.

— Да благословит вас Господь, — выдохнула Анна.

Воистину, этот добрый человек был настоящим ее защитником. И все же она вовсе не была уверена, что цель действий короля могла вызвать хоть какие-то сомнения или что он не знал, какую тактику применяют его советники.

— Расскажите мне, что происходит при дворе, — обратилась Анна к послу.

Харст вздохнул:

— Я попросил о встрече с Тайным советом. Меня заставили прождать до послеобеденного времени, после чего вызвали к себе, и я оказался перед герцогом Норфолком, архиепископом Кранмером, сэром Энтони Брауном и епископом Даремским. У них хватило любезности извиниться, что не пригласили меня отобедать с ними, — сказали, это было упущение. Когда я спросил, что предвещает послание короля вашей милости, епископ ответил мне, что простой люд распускает слухи о незаконности вашего брака. Поэтому для подтверждения его легитимности и во избежание гражданской войны в будущем его величество приказал провести судебное разбирательство. А потом они заверили меня, что с вами будут обращаться так, как подобает при вашем королевском статусе.

— Король хочет аннулировать брак, а не подтвердить его законность, — сказала Анна. — Они просто морочили вам голову лживыми речами.

— Епископ Даремский заверил меня, что король настроен дружественно по отношению к вашей милости и, вероятно, оставит вас своей супругой, каковы бы ни были результаты разбирательства. Но меня это не убедило. Я остался под впечатлением, что король и его советники работают против ваших интересов, и после вашего рассказа об их сегодняшних действиях соглашусь: они нацелены на расторжение брака. Но я все равно выражу протест от вашего имени и в самых суровых выражениях.

У Анны упало сердце.

— Я так благодарна вам, доктор Харст. Они сказали что-нибудь еще?

— Спросили, не напишу ли я письмо герцогу Вильгельму с объяснением дела, но я отказался. Пусть сами с ним объясняются! После встречи я пытался убедить епископа в необходимости отложить разбирательство до тех пор, пока герцоги Клеве и Саксонии не пришлют послов в Англию, но он ничего не хотел слушать. Так что, мадам, я буду вашим единственным адвокатом.

— Лучшего я не могу себе представить, — ответила Анна.

Их беседу прервали раздавшиеся внизу, у гейтхауса, крики. Анна поспешила к окну:

— Прибыла группа джентльменов. О нет! Это снова лорд-канцлер и епископ Гардинер с Саффолком и остальными. Констебль Тауэра тоже здесь. Зачем они вернулись? Они сказали, что будут ждать, сколько мне потребуется.

Анна задрожала, испугавшись, что они пришли ее арестовывать, что король рассержен ее отказом содействовать расследованию и наказывает ее за строптивость.

У нее закружилась голова, и она пожалела, что ничего не ела за обедом. Чувствовала ли Анна Болейн себя так же в тот день, когда за ней пришли?

— Наверное, король настоял, чтобы они получили ваше согласие на расследование, — высказал соображение доктор Харст.

— Надеюсь, это их единственная цель. — Анна говорила смело, хотя на самом деле изрядно трусила. — Может, лучше согласиться? Противно, если кто-то подумает, что я цепляюсь за мужа, который меня не хочет. Нужно быть разумной.

Если еще не поздно.

— Решать вам, мадам, — сказал Харст. — Как бы вы ни поступили, я буду вас поддерживать.

Снова сев на трон, Анна разгладила юбки и проверила, не съехал ли набок капор. Она примет их как королева. Ее не запугать. Харст встал справа от нее, Уаймонд Кэри как переводчик — слева. Сердце Анны колотилось от страха. Это было началом конца, она не сомневалась.

Когда советники вошли, мир вдруг завертелся вокруг нее, и свет померк.

Открыв глаза, Анна увидела склонившуюся над ней матушку Лёве.

— Вы были в обмороке, мадам. Теперь вы с нами?

Анна медленно села прямо, чувствуя себя как будто оглушенной. Вокруг суетились дамы, доктор Харст и лорды смотрели на нее с озабоченными лицами.

— Со мной все хорошо, — сказала она фрейлинам. — Оставьте нас.

— Ваша милость полностью оправились? — спросил Саффолк. — Мы можем подождать, если вам нужно время отдохнуть.

Тревога вновь охватила Анну.

— Думаю, ее милость была бы очень… — начал Харст.

— Мне уже лучше, благодарю вас, господа лорды, — оборвала его она. — Прошу вас, продолжайте.

Саффолк благодарно улыбнулся:

— Мадам, вам известно, что парламент хочет, чтобы вопрос о законности вашего брака был рассмотрен собором духовенства. Вашей милости понятно, что это означает?

— Да, понятно, — ответила Анна. — Епископы определят, было ли соглашение о моей помолвке должным образом расторгнуто.

— Именно так, мадам, — сказал Одли. — И если они обнаружат, что официальной его отмены не произошло, то могут признать брак несостоятельным. Мы здесь для того, чтобы заверить вас: его величество готов сделать все, что в его силах, дабы вы не пострадали от неблагоприятных последствий этого.

— Я ценю предупредительность его величества, — сказала Анна, преисполненная облегчения оттого, что эти господа явились не для выполнения более страшного распоряжения.

— Разумеется, епископы могут признать ваш брак состоятельным. — Одли улыбнулся.

Анна ни на миг в это не поверила.

— Его величество уже удовлетворил прошение парламента?

— Да, мадам. Сегодня он сказал, что действует во славу Господа ради благополучия королевства и торжества правды. Осталось только, чтобы ваша милость согласились с передачей дела на рассмотрение духовных лиц, сведущих в таких вопросах.

Анна приняла решение. Она посмотрела на советников, стараясь не выдать страха:

— Я всегда соглашаюсь с решениями его величества.

— Тогда, мадам, — включился в беседу Гардинер, заметно потеплев, — по нашему мнению, все пройдет хорошо и благое желание короля установить истину будет исполнено.

— Без сомнения, его величество будет рад услышать, что я проявила такое благоразумие, — сказала Анна Харсту, после того как советники убыли с довольными улыбками и многочисленными добрыми пожеланиями; некоторые из них наверняка в сердце своем были достойными людьми, и им неприятно было запугивать невинную женщину. — Он явно не забыл, как стойко давала ему отпор королева Екатерина. Леди Рочфорд говорила мне, что она продержалась больше восьми лет, даже после того как он развелся с ней и женился на Анне Болейн. Но я слеплена не из такой прочной глины и у меня нет ребенка, которого нужно защищать. Есть, конечно, и ради него я приняла верное решение. — Меня теперь беспокоит только одно: чтобы мой брат не разозлился на меня за согласие на это разбирательство.

— Он скорее рассердится на короля, — предсказал Харст. — Хотя я с болью вынужден сказать, что не сомневаюсь в желании его величества добиться развода. Мистер Рич сказал мне на прощание, что, если ваш брак с королем чисто номинален, Церковь вправе расторгнуть такой союз в любом случае.

— Они обложили меня со всех сторон, все предусмотрели, — печально проговорила Анна.