Прошла всего половина турнира, когда Джейн увидела человека в королевской ливрее, который подошел к Генриху и что-то сказал ему на ухо. Король нахмурился, встал и молча покинул трибуну; Анна и все прочие в недоумении смотрели ему вслед. Джейн взглянула на своих братьев, пытаясь понять, что это значит. Вся дрожа, она вернулась к наблюдению за турниром. Вокруг поднялся ропот встревоженных голосов. Рыцари продолжали наскакивать друг на друга, но зрители больше не следили за поединками. Джейн посмотрела туда, где сидела королева. На лице Анны застыла улыбка. Норрис еще не закончил выступление, однако на площадке больше не появлялся. Джейн ощутила тошноту. Началось.

По окончании турнира она вместе с братьями возвращалась во дворец. Там их поджидали Брайан и Кэри.

– Король отбыл в Вестминстер, – сообщил сэр Фрэнсис. – Он взял с собой только шесть человек, включая Норриса, и просил передать вам это.

Брайан протянул Джейн запечатанное письмо. Оно было коротким и без подписи:

То, чего мы так желали, скоро случится.

М. С. признался во всем и даже больше.

– Что это значит? – спросила Джейн, отдавая лист Эдварду, хотя сама прекрасно все поняла. Остальные выгнули шеи, чтобы тоже прочесть текст.

– Это означает, что Смитон признался в чем-то и, вероятно, изобличил остальных, – сказал Кэри. – Бьюсь об заклад, ему не понравилось в гостях у мастера Кромвеля.

– Это означает, что скоро Леди лишится трона, – заявил Эдвард. – И тогда…

Джейн не могла спокойно думать о том, что случится. Да, она станет женой короля, и это повод для радости, но сперва ей предстоит пронестись над страшной бездной. Она не знала, как пережить это.

– Королева арестована! – крикнула Нан, влетев в апартаменты и напугав Эдварда и Джейн. – При дворе все об этом говорят! Ее забрали в Тауэр сегодня вечером на глазах у множества людей.

– В чем ее обвиняют?

Эдвард подскочил, а Джейн пробила дрожь.

– Кажется, в измене. Некоторые утверждают, что в прелюбодеянии. Но похоже, подробности никому не известны. – Глаза Нан сверкали от возбуждения.

Раздался короткий стук, и в дверь быстро вошел Брайан.

– Вы уже знаете, – сказал он, окинув взглядом лица хозяев. – Я только что видел Шапуи. Он просил передать вам, Джейн, что вы ни в коем случае не должны считать себя ответственной, потому что это Божественное отмщение Анне за все те несчастья, которые она принесла королеве и принцессе.

– Значит, он верит в ее виновность?

– Он не сомневается. Как и все мы, я полагаю. – Брайан посмотрел на Эдварда и Нан, те мрачно кивнули. – Шапуи предсказывает, что исходом этого дела станет ее казнь.

Джейн закрыла глаза, не желая думать об этом.

Потом к ним присоединились Кэри и Томас.

– Я так и думал, что вы будете здесь, – сказал сэр Николас Брайану. – Я пришел приветствовать свою будущую королеву. – Он низко поклонился Джейн.

– Аминь! – сияя улыбкой, произнес Томас. – Почему у тебя такой несчастный вид, сестра? Скоро ты наденешь корону.

– Что верно, то верно, – отозвалась Джейн и обратилась к Брайану и Кэри: – Сохраните это в тайне, так как мне позволено сообщить только своим родным. Король просил меня выйти за него замуж, и я согласилась.

– Слава Богу! – хором воскликнули Брайан с Кэри и по очереди обняли Джейн. – Это нужно отпраздновать!

– Я бы предпочла подождать окончания этого ужасного дела, – со слезами на глазах ответила Джейн.

Брайан обернулся к ней:

– Джейн, вам следует вместе с нами радоваться, что его милость избежал смертельной опасности, а вы станете его супругой и нашей королевой. Когда эта дьяволица перейдет в мир иной, дети, которых вы родите королю, будут считаться законными без малейших сомнений. Так что у нас не один повод для торжества!

Вдруг откуда-то издалека донесся раскатистый грохот. Все переглянулись.

– Это пушка, – сказал Томас.

– Стреляют из Тауэра, это оповещение, что в тюрьму заключен преступник высокого ранга, – пояснил Кэри. – Несколько лет назад залпы давали, когда туда попал герцог Бекингем.

Наступила тишина, все вспомнили кровавую смерть Бекингема на плахе: его казнили за измену.

– Перемен давно ждали, – нарушил молчание Брайан. – Новая королева на троне, и принцесса – на законном месте.

– И сыновья для короля, по милости Божьей, – добавил Эдвард.

Джейн отвернулась. Анну еще не осудили. Но конечно, обвиняемые в измене редко избегали смерти, а насчет королевы Джейн больше не сомневалась. Она была виновна. Так говорили все.

Джейн не хотела показываться при дворе. Ей был невыносим жадный интерес придворных, так же как и внезапно наступавшая при ее появлении тишина. Она оставалась за закрытыми дверями апартаментов и ждала новостей. Поздно вечером пришел Эдвард. Брат сообщил, что лорда Рочфорда препроводили в Тауэр.

– Вероятно, он тоже замешан в заговоре. Разумеется, реформаторы в шоке. Они опасаются, что изменения в религии неизбежны.

– Я на это очень надеюсь, – сказала Джейн, мысленно оценивая грандиозность задачи, которую ей предстоит решить.

По плечу ли ей такое? Уверенности в этом не было. О, как бы ей хотелось, чтобы рядом была мать! Она опустила бы голову на ее теплую пышную грудь и доверила бы родительнице все свои страхи, зная, что та не станет утешать ее шутливыми отговорками, но все поймет.

Джейн мысленно молила Генриха прислать ей весточку; хотелось знать, что происходит, однако новостей от короля не поступало. Как же неприятно было оставаться в Гринвиче, когда он в Йорке. Эдвард говорил, что Генрих не появлялся на публике с момента ареста Анны.

В полночь, к изумлению Джейн, вдруг явился король, в накидке и капюшоне. Он был напряжен, беспокоен и очень зол. Эдвард и Нан быстро скрылись в своей спальне.

– Боже правый, как же я хотел увидеть вас! – произнес король, крепко прижимая к себе Джейн. – Я приехал на лодке из Уайтхолла и должен скоро вернуться. Не могу передать вам… У вас не осталось того рейнского?

– Конечно осталось. – Джейн оторвалась от него, сняла салфетку с большого кувшина и налила гостю полный кубок вина. – Сядьте и отдохните.

Генрих почти одним махом опорожнил его наполовину.

– Смитон признался в любовной связи с королевой. И это после того, как я поднял его из полного ничтожества! И он сказал, что был не единственным. Назвал Норриса – Норриса, моего друга и самого доверенного слугу!

Лицо короля исказила гримаса боли, все сходилось один к одному, и Джейн задумалась, не стоит ли рассказать ему о том, что она видела в башне Мэйфлор.

– Он уличил также Уэстона, которого я любил, и Уильяма Бреретона из моих личных покоев, – продолжил Генрих. – Она грешила со всеми! Но самое ужасное, Джейн, что он назвал Рочфорда. – Лицо короля вспыхнуло. – Ее родного брата!

– О Боже мой! – воскликнула Джейн, потрясенная до глубины души. – Это… невозможно представить, что кто-то мог опуститься до такой низости.

– Вы бы поверили в это, если бы увидели доказательства, чего, я надеюсь, никогда не произойдет. Подробности отвратительны. – Генрих втянул ноздрями воздух. – И на вершине ее блуда – заговор с целью убить меня. Она заплатит за это! Закон сделает свое дело.

– Но вы не отправите ее на костер? – молящим голосом проговорила Джейн.

– Нет, дорогая. Я не забыл своего обещания. Смерть ее будет легкой, если вас это утешит. Ее содержат с комфортом в комнатах королевы. Это больше, чем она заслуживает! – Губы Генриха презрительно скривились. – Ну что же, скоро я от нее избавлюсь. И дабы ничто не препятствовало нашему сыну наследовать трон, я сегодня приказал Кранмеру найти основания для аннулирования моего брака. Елизавета будет объявлена бастардом. Члены Тайного совета утверждают: нет никаких гарантий, что она моя дочь, учитывая многочисленные измены Анны на протяжении нашего брака.