Когда все они вышли из зала, Джейн заметила, что вся дрожит. Как она поступит, когда от нее потребуют принести клятву, а этого не избежать никому из тех, кто находится на королевской службе? Это противоречило всему, во что она верила. Именно представления о том, что хорошо, а что плохо, давали ей ощущение цельности и делали такой, какой она была. Могла ли Джейн отречься от своих убеждений и дать клятву? Отвергнуть власть Святого Отца в Риме и отказаться от взглядов, которые всегда отстаивала? Она не станет клятвопреступницей, не согрешит против своей бессмертной души и не предаст королеву и принцессу. Но что может случиться, если она откажется давать новую клятву? Впадет в немилость и окажется в тюрьме. Братья ее больше не будут в фаворе у короля; вся семья может пострадать. Она не может причинить им такое горе.

А можно ли дать клятву с оговорками? Джейн боялась попасть в тюрьму. Она уже чувствовала, как вокруг нее смыкаются толстые стены…

Как только Джейн освободилась от своих обязанностей, тут же разыскала братьев и спросила у них совета, но все они были готовы принести присягу и сказали, чтобы она не переживала понапрасну. Джейн встретилась с Брайаном, тот рекомендовал ей не противиться велениям времени. Она переговорила с Марджери, Анной Парр и леди Маргарет Дуглас. Все они сказали, что лучше склониться перед волей короля.

Но к чему обязывало Писание? «Отдавайте кесарю кесарево, а Богу Богово». Это, конечно, дело Божие, ведь Его сын установил на земле папство и Святую церковь. Всемилостивый Господи, неустанно молилась она, что мне делать?

Господь устами папы наконец вынес решение: брак короля с королевой Екатериной был правильным и законным, король должен оставить леди Анну и восстановить свою жену на положенном ей месте.

Джейн услышала новость от самого короля, когда он влетел в покои королевы, как разъяренный бык, и прокричал ее во все горло. Анна была потрясена и инстинктивно прижала руку к животу, и неудивительно, ведь теперь будущее ее было туманным.

Однако король не дрогнул.

– Этому папе – этому епископу Рима – следовало бы знать, что его решения больше ничего не значат в Англии!

Джейн похолодела, услышав такие слова короля. Она сама и вся Англия находились в напряженном ожидании этой важнейшей новости, но теперь Джейн опасалась, что ничего не изменится.

– Я никогда вас не брошу, – сказал Генрих Анне.

Джейн вспомнила слова Брайана: король зашел слишком далеко, чтобы поворачивать обратно, но подумала: а что случится, если ребенок, которого носит Анна, окажется девочкой?

На Пасху после мессы Джейн в ужасе слушала, как духовник королевы наставлял паству: он объявил папу Климента порочным человеком и призывал всех верных подданных каждое воскресенье молиться за короля Генриха Восьмого как верховного главу Церкви, ближайшего к Богу, и жену его Анну, и принцессу Елизавету.

Несносная тетка королевы леди Болейн, которую Анна терпела только потому, что ее любимый дядя Джеймс был при ней канцлером, с удовольствием рассказывала племяннице, что кое-где состоялись празднования по поводу ожидаемого возвращения в фавор вдовствующей принцессы. Анна одарила тетушку испепеляющим взглядом.

Приближенные короля явились в апартаменты королевы, где все ее слуги выстроились вдоль стен, чтобы принести клятву. Джейн заняла свое место среди фрейлин, сердце у нее сильно билось. Накануне вечером, узнав, что потребуется от нее завтра, она пошла к священнику, который обычно исповедовал ее, и высказала ему, полагаясь на тайну исповеди, все свои сомнения и страхи. Что будет бо́льшим грехом: послушаться голоса совести и не подчиниться королю, испытав на себе все последствия ослушания, или принести клятву, не принимая сердцем ее суть?

За решеткой наступила тишина.

– Дитя мое, его королевское высочество – верховный глава Церкви, обладающий властью над делами духовными. Что заставляет вас думать, будто ваша совесть ведет вас по правильному пути? Вы считаете, что разбираетесь во всем лучше, чем он?

Джейн собиралась ответить правдиво, но помедлила. Священник был духовником королевы, ее слугой и, вероятно, являлся таким же сторонником реформ, как она. Стоит ли доверять ему?

– Боюсь, я не слишком хорошо все понимаю, потому и пришла к вам, – осторожно сказала она. – Трудно менять убеждения, которых вы держались всю жизнь.

Она не добавила, что верила в них так же твердо, как в собственное существование, и не могла отказаться от них. Джейн уже понимала, что приход на исповедь был ошибкой.

– Это верно, – сказал священник, а потом удивил ее, добавив: – Помните, что Господь слышит ваши мысли, а люди слышат только слова. Поэтому ваш долг как христианки говорить правду Богу. Утаивать часть этой правды от человеческих ушей – это нравственное деяние, если оно служит благим целям.

У Джейн будто гора свалилась с плеч.

– Благодарю вас, отец, – пробормотала она.

Он назначил легкое наказание за ее мелкие грешки и отпустил. Джейн вышла из часовни с мыслью: нет ли у него самого внутренних оговорок по поводу этой клятвы.

И вот она – следующая на очереди. Девушка сделала шаг вперед, положила руку на Библию, сосредоточила ум на Господе и прочитала вслух написанное в поданном ей документе:

– Я, Джейн Сеймур, клянусь быть верной, преданной и послушной его величеству королю и наследникам, произведенным на свет его дражайшей и любимейшей законной супругой королевой Анной, а также и тем, которых она родит впредь. Я подтверждаю и по совести заявляю, что его высочество король есть единственный верховный правитель в этом королевстве, как во всех делах духовных, или церковных, так и в мирских; и ни один иностранный принц, человек, прелат, государство или его правитель не имеют и не должны иметь никакой власти в этом королевстве. А потому я отрекаюсь и оставляю в прошлом всех притязавших на власть и обещаю, что отныне и впредь буду хранить верность его высочеству королю, его наследникам и законным преемникам, да поможет мне Бог.

Дело сделано. Джейн сказала себе, что приняла правильное решение.

В тот вечер она была свободна от обязанностей и пошла прогуляться по саду: день выдался по-настоящему теплый, один из первых в году. Джейн договорилась встретиться с Эдвардом. Он недавно вернулся ко двору, и ей хотелось услышать, как прошла свадьба.

Эдвард был гораздо более оживлен, чем при их последнем свидании, и по-братски обнял сестру. Они медленно побрели между цветочными клумбами.

– Все прошло очень хорошо, – сказал Эдвард. – Приехали отец и мать с мальчиками. Лиззи прислала подарок, и собралась целая толпа родни Стэнхоупов. Родители Нан не поскупились на расходы, устроили великолепный пир.

– А Нан? Она была красивой невестой? – спросила Джейн.

– Нан в любом наряде выглядит прекрасно, – сказал Эдвард, до сих пор одурманенный любовью.

Джейн заглушила нараставшее внутри возмущение:

– И она довольна жизнью в Элветаме?

– Да, – ответил Эдвард, впрочем, не слишком уверенно. – По правде говоря, она жаждет быть при дворе. Увы, кажется, здесь нет доступных для нее мест. Мы попросили Фрэнсиса замолвить за нее словечко, но он ответил, что теперь не пользуется таким доверием королевы, как раньше.

Джейн втайне порадовалась, что Нан не появится при дворе королевы. Одной мегеры вполне достаточно. В последнее время Анна измучила всех своими капризами.

– А мальчики? Нан им понравилась?

Эдвард заколебался:

– Увы, нет. Она не полюбила их, и они это знают. Я оставил мальчиков в Вулфхолле. Нан хочет, чтобы я лишил их наследства.

Именно этого Джейн и боялась.

– Но ведь ты этого не сделаешь?

– Честно говоря, я не знаю, Джейн. Нан убеждает меня, что поступить так – правильно, потому что законность их происхождения сомнительна. Она говорит, нужно расчистить путь к наследству нашим сыновьям.

– Но Джон и Нэд – твои законные сыновья.