— Кейт, позволь представить тебе брата лорда Хартфорда, сэра Томаса Сеймура, — сказал Уилл. — Он недавно вернулся из посольства в Нюрнберг.

Кэтрин почувствовала, что заливается краской, как неопытная девушка.

— Очень приятно познакомиться с вами, сэр Томас.

— Я тоже чрезвычайно рад, — сказал тот, поднося к губам и целуя ее руку.

Когда он делал это, глаза их встретились, и они как будто признали друг друга. У Кэтрин перехватило дыхание, она не могла отвести глаз от сэра Томаса.

Он был придворным до кончиков ногтей и в желто-алом наряде резко контрастировал с братом.

— Как Джон? — поинтересовался Уилл. — Супруг леди Латимер очень болен, — объяснил он братьям Сеймур.

— Слабеет с каждым днем, — ответила Кэтрин.

— Я буду молиться за него, — сухо проговорил Хартфорд.

— Могу я чем-то помочь? — спросил сэр Томас.

Глаза его излучали тепло, и Кэтрин немного разволновалась.

— Нет, но спасибо вам за предложение. — Она почувствовала, что должна добавить что-нибудь еще, дабы описать тяжесть болезни Джона, но в присутствии этого очаровательного мужчины ей вдруг стало трудно подбирать слова.

К разочарованию Кэтрин, братья Сеймур вскоре распрощались и ушли, чтобы она могла поговорить с Уиллом наедине. Брат и сестра устроились у очага. Уилл протянул ей стакан теплого ягодного эля, заранее принесенного с дворцовой кухни. Она сообщила ему, что силы покидают Джона, а он сказал, как ему горько слышать это.

— Я скучаю по Анне, — добавила Кэтрин. — Она сейчас была бы для меня хорошей опорой. Джек бесполезен. Он самоустраняется, и мне самой приходится управляться с домом и врачами. Маргарет хорошо заботится о Джоне, но то и дело плачет. Боюсь, мне просто необходим этот короткий отдых.

— Тебе здесь всегда рады, — заверил ее Уилл.

— Мне понравился сэр Томас Сеймур, — сказала Кэтрин.

— Сэр Томас нравится всем женщинам! А самому сэру Томасу нравится только сэр Томас. Он очень себялюбив.

— Со мной он, кажется, был весьма обходителен.

— Кейт, ты общалась с ним всего пять минут! Я же почти каждый день служу вместе с ним в личных покоях. Он может быть очаровательным и именно поэтому так популярен. Король тоже его любит. Но будь осторожна. Он дерзок, умен и либерален во взглядах, но при этом горяч и немного пустоват. Часто действует не размышляя и сгорает от жгучей зависти к брату. Между ними нет любви. Тома гнетет, что он четвертый сын своего отца, а не первый.

— Он женат?

Уилл пристально взглянул на сестру:

— Нет. Ему тридцать пять, и пока ни одна женщина не сумела заманить его в силок. Поговаривали о его браке с дочерью Норфолка, герцогиней Ричмонд, но из этого ничего не вышло. Я слышал, однажды он завел себе любовницу и разрушил ее репутацию, но это было давно. Он амбициозен и будет искать себе невесту на самом верху.

На мгновение Кэтрин задумалась о том времени, когда станет вдовой, которая может кое-что предложить в материальном смысле, и изумилась самой себе. Как может она размышлять о новом браке, когда ее дорогой Джон еще жив?

Покинув комнату Уилла и выйдя во двор, Кэтрин, к своему удивлению, обнаружила, что сэр Томас ждет ее.

— Миледи Латимер, — сказал он и картинно поклонился. — Мне показалось, что я не выразил в достаточной мере свою тревогу по поводу состояния вашего несчастного супруга.

Кэтрин крайне удивилась.

— Вы очень добры, — пролепетала она, ощущая, как близко к ней стоит сэр Томас; ее обдало запахом новой кожи, исходившим от его башмаков.

— Вы прогуляетесь со мной? — спросил Сеймур.

— Мне нужно домой, — сказала она, горячо желая остаться, но зная, что леди не следует выказывать нетерпения в таких ситуациях.

— Разумеется. Но не прогуляться ли нам сперва по саду?

Кэтрин была не в силах отказать.

— Хорошо, проводите меня до пристани.

Сэр Томас предложил ей руку. Кэтрин оперлась на нее и затрепетала от первого же прикосновения. Ни один мужчина до сих пор не вызывал в ней таких ощущений.

Пока они шли по дорожкам между цветочными клумбами, обнесенными решетчатыми оградками с бело-зелеными полосатыми столбами на каждом углу, Кэтрин рассказала своему спутнику о болезни Джона.

— Каждое утро я испытываю тошнотворный страх, что наступивший день может стать последним, — призналась она, думая, как же ей легко разговаривать с этим красавцем, хотя они едва знакомы. — Вот почему мне нужно побыстрее вернуться домой.

— Очень жаль, но я все понимаю, — сказал сэр Томас. — Надеюсь, мне еще посчастливится провести время в вашем обществе, леди Латимер.

— Не знаю, когда это случится, — ответила она, предвидя смерть мужа, траур и уединение.

— Я всегда к вашим услугам.

Они дошли до пристани, где сэр Томас поцеловал ей руку и раскланялся.

Сидя в лодке, Кэтрин куталась в накидку и смотрела, как его высокая элегантная фигура тает вдалеке; разум ее был в смятении, а сердце стучало.

На следующее утро она пошла проведать Джона; тот лежал на кровати под балдахином, бледный как полотно.

— Пожалуй, я не буду вставать, любимая, — слабым голосом проговорил он, хрипя и закашливаясь.

Кэтрин помогла ему сесть, взбила подушки и заметила, как Джон исхудал.

— Послать за врачом?

— Нет, Кейт. Он ничем не поможет. Я просто немного подремлю.

Оставив его, она занялась письмами, но то и дело вставала из-за стола и проверяла, как там Джон. Глядя на осунувшееся лицо спящего мужа, Кэтрин чувствовала себя виноватой в том, что увлеклась Томасом Сеймуром, и решила не думать о нем. Муж заслуживал безраздельного внимания с ее стороны.

В половине двенадцатого она принесла блюдо с приготовленной поваром рыбой в белом соусе. Джон съел шесть ложек, потом устало опустил руку. Кэтрин скормила ему еще четыре.

— Вот и хорошо. — Она улыбнулась, вытерла ему рот салфеткой и подошла к резному буфету, чтобы налить мужу немного эля, но, когда вернулась к постели, тот уже спал.

Они с Маргарет пообедали в гостиной, после чего падчерица сказала, что посидит с отцом и почитает про себя. Кэтрин воспользовалась этим, чтобы немного покемарить.

Ее разбудил громкий стук во входную дверь. За окном почти стемнело. Должно быть, она проспала несколько часов. Ничего не понимая со сна, Кэтрин пригладила волосы и надела капор, успев немного привести себя в порядок как раз к тому моменту, когда Грегори, их лондонский управляющий, объявил о прибытии сэра Томаса Сеймура.

Остатки сна мигом слетели с Кэтрин. Боже, какое нахальство преследовать ее вот так! В холле уже громыхал раскатистый голос незваного гостя, а потом он широким шагом вошел в гостиную, наполнив ее своим великолепием.

— Сэр Томас, вот так сюрприз! — приветствовала его Кэтрин.

— Леди Латимер, простите за вторжение, но я не мог не прийти. Один мой друг из личных покоев короля посоветовал лекарство для вашего супруга. — Сеймур протянул ей маленький пузырек. — Он клянется, что это прекрасное средство от кашля.

Кэтрин взяла бутылочку, заглядывая ему в глаза, и прочла в них все без ошибки.

— Благодарю вас, сэр Томас. Вы очень добры.

Она предложила ему сесть, велела подать вина и пирожных, затем быстро сходила взглянуть на Джона, вернулась к своему гостю и сказала:

— Я дам ему ваше лекарство позже. Он сейчас спит.

Они завели разговор. Беседа текла непринужденно. Сэр Томас рассказал ей о своем детстве и семейном доме Вулфхолл в Уилтшире, о покойном отце и любимой матери, о многочисленных братьях и сестрах.

— Мы все ликовали, когда Джейн вышла за короля, и с тех пор никогда не оглядывались назад. Это стало началом возвышения нашей семьи.

Кэтрин заметила, что сэр Томас имеет склонность к хвастовству. Тот уже успел сообщить ей, что пользуется заслуженной славой как турнирный боец. Послушать его, так он один из самых обходительных кавалеров при дворе. Но Томас Сеймур действительно был добродушен и весел, в этом ему не откажешь, к тому же искренне интересовался Кэтрин. Она поведала ему о своей жизни, безмятежном детстве в Рай-Хаусе, браках и Благодатном паломничестве. Брови сэра Томаса изогнулись от изумленного восхищения, когда Кэтрин рассказала, как ей удалось справиться с мятежниками.