Ночью ей не спалось. Ее снова используют, она это понимала.

Екатерине пришло в голову, что Фрэнсис до сих пор не вывел ее на чистую воду, потому что это сказалось бы на нем самом, если они и правда помолвлены, как он утверждал. Генрих сурово обошелся бы с ними обоими, узнай он, что они скрыли свое обручение и тем скомпрометировали наследование престола. Нет, Фрэнсис напоминал об их так называемой помолвке, чтобы получить власть над ней и выжимать из нее разные милости для себя. Как и Том, он, вероятно, надеялся взять ее в жены после смерти короля, и это еще одна причина, почему он неустанно твердил об этом глупом обручении. Что ж, она не позволит манипулировать собой. Если уж, овдовев, она и выйдет за кого-нибудь замуж, так это за Тома.

В конце августа двор прибыл в замок Понтефракт. Генрих решил, что они останутся здесь на шесть дней для восстановления сил после долгих двух месяцев пути. Понтефракт был мощной, неприступной крепостью, и в нем, как обнаружила Екатерина, имелось множество потайных лестниц и неиспользуемых комнат, прекрасно подходящих для свиданий с Томом.

Екатерину с Генрихом разместили в башнях короля и королевы, расположенных по обе стороны от главного зала. Каждая состояла из четырех ярусов. В спальне Екатерины имелись две двери, через одну можно было попасть по винтовой лестнице на верхние этажи, вторая вела в коридор, а оттуда — в зал. Комната Джейн находилась на третьем ярусе, а помещения над ней пустовали. По настоянию Екатерины, они обе, и Том тоже, должны были вести себя с еще большей осмотрительностью, чем раньше. «Ведь кто-то при дворе, похоже, пронюхал-таки о моей любовной интриге», — сжимаясь от страха, думала она.

— Мне здесь не нравится, — призналась в первый вечер их пребывания в Понтефракте Дамаскин Страдлинг, готовившая королеву ко сну. — Тут слишком темно и мрачно. Говорят, здесь убили короля.

— Ричарда Второго, — подтвердила Анна Бассет. — Отчим говорил мне, что его привезли сюда, когда свергли с трона, и уморили голодом.

— О, не рассказывайте мне таких ужасов! — Дамаскин задрожала. — Он, наверное, блуждает здесь по ночам призраком.

— Не говорите глупостей! — одернула ее леди Ратленд.

— Это случилось давным-давно, — сказала Анна.

Екатерина обрадовалась, когда женщины ушли и оставили ее одну. Она лежала в постели и размышляла, придет ли к ней Генрих? Отдаленный бой часов возвестил о наступлении полуночи, и она уверилась, что не придет. За ужином король выглядел усталым после целого дня охоты.

Встав с постели, Екатерина надела ночной халат, прокралась вверх по лестнице мимо комнаты, где почивала леди Ратленд, потом поднялась выше, к спальне Джейн, и тихонько постучала в дверь. Джейн, еще не раздевавшаяся, впустила ее и заперлась.

— Я ждала вас. Дверь внизу не закрыта на ключ. Вы хотите, чтобы я доставила сообщение мистеру Калпеперу?

— Да, — шепнула Екатерина. — Скажи ему про дверь, и что он может прийти сюда, ничего не опасаясь.

Джейн оставила ее и на цыпочках спустилась вниз. Вскоре она вернулась.

— Я нашла его у дверей и передала ваше сообщение, но внизу у лестницы стоял стражник.

Екатерина накрыла рот ладонью:

— О нет! Нас поймали? Это король поставил его у задней двери, там, где пойдет Том? Боже мой, нас разоблачили?!

— Успокойтесь! — строго сказала Джейн. — Стражник не видел, как я разговаривала с мистером Калпепером, мы стояли в тени той башни, что слева, и он не выглядел так, будто следит за кем-то. Может, просто ждал момента выкрикнуть час.

— Молюсь, чтобы ты оказалась права! — Екатерину трясло.

— Я отправлю Морриса, пусть последит за дверью, не заходила ли туда стража и не выходил ли кто, — сказала Джейн.

Они сели на кровать и прождали, казалось, много часов. Екатерина беспокоилась, как бы Тома не схватили при входе в Башню королевы, но Джейн заверила ее, что он сметлив и не допустит этого.

— Мистер Калпепер знает, чем рискует, так же как вы, — сказала она, держа Екатерину за руку, пока та пыталась уверить себя, что Генрих не обращался бы с ней сегодня так любовно, если бы подозревал в измене.

Около трех часов Моррис вернулся и сообщил, что стражник давно ушел и никто больше не приближался к двери. Вздохнув с облегчением, Екатерина вернулась в постель. Том не появится так поздно, и это хорошо. Она очень испугалась и решила впредь быть еще осторожнее.

На следующий вечер, убедившись при помощи Джейн в отсутствии опасности, она снова послала за Томом, и они встретились в холодной пыльной комнате на четвертом этаже. Времени у них хватило только на краткий разговор, потому что Том должен был помогать королю при отходе ко сну.

А на следующий день Генрих лег рано. Не желая пользоваться ужасной комнатушкой под самой крышей, Екатерина подумала, не пустить ли Тома в свою спальню? Джейн сказала, что это будет безопасно. Дверь в коридор можно запереть, а сама она покараулит у двери, ведущей на лестницу. И вот Том пришел, крепко обнял Екатерину, она жадно прильнула к его губам поцелуем, его руки блуждали по ее спине и бедрам. Вскоре они уже извивались на постели, наслаждаясь друг другом, насколько осмеливались.

— Я люблю тебя! — крикнула Екатерина в ухо Тому. — Люблю больше всех других мужчин!

Позже, вытерев с покрывала его семя в надежде, что пятна не останется, она стала дразнить Тома:

— Ты так красив, мистер Калпепер, особенно без одежды. Удивительно, что до сих пор никакая прекрасная леди не увела тебя к алтарю.

— Это потому, что мое сердце всегда принадлежало тебе, любовь моя. — Он лениво потянулся. — Хотя мне приходится утешаться с другими, раз уж ты так жестоко отказываешь мне.

— С другими? — Том заставил ее верить, что с того момента, как она вышла за короля, он интересовался одною только Бесс Харвей. — С какими другими?

У него хватило такта изобразить смущение.

— Ну, я флиртовал с леди Герберт.

С камеристкой! Прямо у меня под носом!

— Не знала, что Анна Парр — неверная жена, — надевая халат, холодно проговорила ошарашенная Екатерина. — Что ты называешь флиртом?

Тому явно было неловко.

— Ты спал с ней! Когда?

— Сразу после того, как ты стала женой короля, Кэтрин…

— Удивляюсь, как ты мог говорить, что любил меня, и так скоро лечь в постель с другой! — прошипела она.

Том потянулся вперед и схватил ее руку:

— Но ты вышла замуж прежде, чем я сошелся с ней, а от тебя мне выпадало так мало милостей, что я был вынужден искать утешения у других.

— Если бы я захотела, то могла бы предложить тебе и других распутных девок! Вроде этой потаскухи Доры Брей, которая сделала своим рабом милорда Парра, но тем не менее я уверена, с готовностью примет и тебя! — взвизгнула Екатерина. — Ты, без сомнения, считаешь, что я вроде них, и ценишь соответственно!

— Нет! — запротестовал Том.

— Нет? Раз уж на то пошло, будь я сейчас в девичьей спальне в Ламбете, то позабавилась бы с тобой так, как забавлялась с Фрэнсисом!

— Но ты говорила…

— Если вести речь о честности, мы оба не на высоте.

Он сглотнул:

— Кэтрин, она ничего для меня не значила.

— Но должна была что-то значить!

— Любовь моя, ты говоришь неразумно. — Он попытался обнять ее, но она вырвалась. — Кэтрин, я уважаю тебя, и Анна Герберт ничего для меня не значила. Но мужчины не могут жить на одном хлебе, и ты предпочла мне короля. С тех пор как мы вместе, никого другого у меня не было.

Она позволила себе утешиться этим. Краткая вспышка гнева вскоре прошла, и Екатерина снова легла на кровать к Тому, понимая, что отреагировала не в меру эмоционально. И разумеется, примирение после ссоры только усилило их страсть…

Однажды вечером — они все еще находились в Понтефракте — Екатерина отправила своих фрейлин и дам спать, оставив прислуживать себе одну Джейн Рочфорд. Остальные посмотрели на нее косо, но ничего не сказали. Было не принято, чтобы королеву готовила ко сну всего одна леди, однако такое случалось и раньше. Том ждал, когда его пустят в спальню. Как только стемнело и они убедились, что король не придет — он посещал ложе Екатерины накануне и, вероятно, еще не восстановил силы после любовных трудов, — Джейн спустилась по лестнице, привела Тома и закрыла дверь на засов.