— Джон?

— Ага, копит барахло жмуриков. Странный он.

— А вещи Бекманна он не сохранил? — поинтересовался Пендергаст.

— Кто ж его знает. У него там под завязку набралось всякого дерьма. Комната 6А, верхний этаж, возле лестницы.

Поблагодарив старика, Пендергаст пошел к темному вестибюлю и дальше — вверх по деревянной лестнице. Ступеньки угрожающе скрипели под ногами. Уже на шестом этаже Пендергаст положил руку на плечо д'Агосте.

— Восхищаюсь вашей находчивостью, — сказал он. — Вы поступили умно, спросив о вещах. Может, и Джона возьмете на себя?

— Без проблем.

Д'Агоста постучался, и незапертая дверь со скрипом приоткрылась, — изнутри ее подпирала гора картонных коробок. Комнату почти полностью заполняли изъеденные жучками ящики, стопки книг и прочий разнообразный хлам. Пройдя внутрь, д'Агоста двинулся по узкому проходу между рассортированных вещей: старых картин, фотоальбомов, трехколесного велосипеда, подписанной бейсбольной биты.

В дальнем углу, под грязным окном, на кровати в одежде лежал седой человек.

— Джон? — позвал д'Агоста, и тот едва заметно кивнул.

На помятом осунувшемся лице светились желтые глаза.

— Мы хотим кое-что узнать. Потом мы уйдем.

— Что? — произнес человек тихим голосом.

— Джед сказал, что ты мог сохранить что-то из вещей Ренье Бекманна, который жил здесь несколько лет назад.

После долгой паузы желтые глаза указали на один из штабелей.

— В углу. Вторая коробка снизу с надписью «Бек».

Д'Агоста с трудом протиснулся к шаткой конструкции и наконец нашел искомую коробку: маленькую, всю в пятнах, заплесневелую и почти расплющенную.

— Можно взглянуть?

Джон кивнул.

Внутри оказались несколько книг и шкатулка для сигар, стянутая резинкой. Пендергаст взглянул на содержимое через плечо д'Агосты.

— Джеймс «Письмо из Флоренции», — пробормотал он, глядя на корешки книг. — Бернсон «Живописцы итальянского Возрождения»; Вазари «Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев»; Челлини «Жизнь Бонвенуто». Похоже, мистер Бекманн интересовался историей искусства Возрождения.

Д'Агоста взял шкатулку для сигар. Резинка с треском порвалась, едва он попытался ее снять. Из-под крышки дохнуло пылью, сигарами и бумагой. Вместе с поеденной молью кроличьей цапкой внутри хранились золотой крест, старая открытка с изображением озера Мухед в штате Мэн, засаленная колода карт, игрушечный мотороллер «Корги», несколько монет, два коробка спичек и еще несколько памятных вещиц.

— Сдается мне, — сказал д'Агоста, — мы нашли сундучок с сокровищами Бекманна.

Кивнув, Пендергаст повертел в руках один из коробков с рекламной наклейкой на лицевой стороне.

— «Траттория-дель-Кармине»[78]. — Фэбээровец провел изящными тонкими пальцами по монеткам, прочим вещицам и достал книгу Вазари. — Рекомендуется всем, кто желает постичь искусство Ренессанса… Посмотри-ка сюда.

Он передал книгу д'Агосте. На форзаце небрежным почерком было написано:

Ренье, любимому студенту,

от Чарлза Ф. Понсонби-младшего.

Д'Агоста выбрал книгу наугад, и из нее выпала фотография. Моментальный цветной снимок: четверо юношей обнимают друг друга за плечи, а позади них — нечто похожее на мраморный фонтан в водяной дымке.

Д'Агоста передал снимок товарищу. Изучив его внимательно, Пендергаст вернул фотографию и сказал:

— Полагаю, крайний справа и есть Бекманн. Но узнаете ли вы его друзей?

Почти мгновенно д'Агоста опознал массивную голову и выдающиеся брови Локка Балларда. На других ушло чуть больше времени, однако Найджела Катфорта и Джереми Гроува д'Агоста узнал.

Он взглянул на Пендергаста — серебристые глаза агента ФБР светились решительностью.

— Вот она, Винсент, — связь, которую мы искали.

Д'Агоста вспомнил о человеке на кровати — тот лежал так тихо, что о нем почти забыли.

— Джон, можно мы заберем эти вещи?

— Для того я их и хранил.

— То есть? — удивился д'Агоста.

— Я храню вещи, которые они берегли, и передаю семьям.

— Кто это они?

— Те, кто умирает.

— И семьи приходят?

Вопрос повис в воздухе.

— У всех есть семьи, — промолвил наконец Джон.

Некоторые коробки прогнили и обесцветились так, будто пролежали здесь лет двадцать. Похоже, семьи хозяев не придут еще долго.

— Вы хорошо знали Бекманна?

— Он чурался всех. — Джон пошевелился.

— Его навещали?

— Нет.

Глядя на ломкие волосы хозяина комнаты, на слезящиеся глаза, д'Агоста подумал, что Джон прекрасно понимает близость конца.

Пендергаст взял маленькую коробку с вещами Бекманна под мышку и спросил:

— Мы можем что-нибудь для тебя сделать, Джон?

Тот покачал головой и отвернулся к стене.

Пендергаст и д'Агоста молча покинули комнату и спустились во двор. Прошли мимо пьяниц.

— Нашли, что искали? — спросил Джед.

— Да, — отозвался д'Агоста. — Спасибо.

Джед козырнул от брови, и д'Агоста ответил тем же.

— Что будет с вещами в комнате Джона, когда умрет он?

— Выбросят, — пожал плечами старик.

— Вот это я называю — плодотворные поиски, — сказал Пендергаст, садясь в машину. — Теперь нам известно, что Ренье Бекманн жил в Италии примерно в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году и что он хорошо говорил на итальянском.

— Как вы вычислили? — изумился д'Агоста.

— По той самой фразе: «Кей Бискероу!». Это не имя. «Che bischero!» по-итальянски значит: «Что за придурок!» Флорентийский диалект. Все монеты в коробке — итальянские лиры, датированные тысяча девятьсот семьдесят четвертым и ранее. Я не совсем уверен, но фонтан на том снимке выполнен в стиле неоренессанса.

— И все — по одной маленькой коробке с вещами? — покачал головой д'Агоста.

— Порой громче всего говорят именно мелочи.

«Роллс» отъехал от тротуара и стал набирать скорость.

— Винсент, — попросил Пендергаст, — будьте добры, включите лэптоп. Посмотрим, какой свет на нашу историю прольет профессор Чарлз Ф. Понсонби-младший.

Пока Пендергаст вел машину, д'Агоста через мобильную связь вышел в Интернет и запустил поиск по Чарлзу Ф. Понсонби-младшему. Уже через несколько минут информации набралось даже больше, чем нужно. Начать хотя бы с того, что профессор Понсонби, оказывается, вел курс истории искусств в Принстоне и одновременно состоял в Союзе обеспокоенных ученых.

— Где-то я о нем слышал, — нахмурился Пендергаст. — Понсонби, кажется, специалист по итальянскому Возрождению. Наверняка он успел добиться звания заслуженного профессора и, к счастью, до сих преподает. Винсент, не поищете ли его резюме?

«Роллс» въехал на главную магистраль Нью-Джерси и, плавно повысив скорость, вписался в послеполуденное движение. Тем временем д'Агоста зачитывал список назначений, наград и публикаций. Перечислять пришлось долго; больше всего д'Агосту злило, что Пендергаст требовал читать вслух — слово в слово.

Д'Агоста закончил. Поблагодарив напарника, Пендергаст достал сотовый и позвонил в справочную. Получив нужный номер, набрал его и коротко переговорил.

— Понсонби примет нас, — сказал он, убирая телефон в карман. — Правда, без особого желания… Мы уже близко, Винсент. Фотография доказывает, что все четверо встречались. Теперь надо точно узнать, где они встретились и — самое главное — что же произошло во время той судьбоносной встречи, что связало их на всю жизнь.

Пендергаст поддал газу. Д'Агоста украдкой глянул на него — в азарте товарищ выглядел словно гончая, взявшая след.

Через девятнадцать минут «роллс» уже катил по Нассо-стрит. Слева проплывали старомодные магазинчики, а справа посреди ухоженных лужаек возвышались готические здания студенческих общежитий. Пендергаст аккуратно припарковался и, скормив счетчику монетку, кивнул толпе студентов, выпучивших глаза на «силвер-рейт» 59-го.