Ведущий раскрыл рот, да так и остался стоять. Над городком разнесся злобный гомон, и люди живым кольцом обступили палатку Уэйна Бака.

Ругаясь про себя, Хейворд обратилась к толпе:

— Друзья, послушайте, мы не желаем вам зла…

— Лжешь! — ответили ей.

— Богохульники! — возопил атлет.

Кольцо сужалось, а Бак, горделиво подняв голову, по-прежнему молчал, будто живой символ достоинства.

— Посмотрите, — подняла руки Хейворд. — Нас всего двое. Беспокоиться не о чем.

— Безбожные наймиты Рима!

— Уберите свои грязные руки от преподобного!

Все складывалось хуже, чем она ожидала. Грэйбл начал пятиться, нащупывая взглядом несуществующий путь к отступлению.

Разгоряченная толпа подалась вперед.

— Только троньте нас, — громко и спокойно предупредила Хейворд, — и мы расценим это как нападение.

Передние ряды встали, однако задние продолжали напирать. Толпа вот-вот должна была захлестнуть офицеров, но тут Грэйбл бросил наручники и потянулся за пистолетом.

— Грэйбл! — закричала Хейворд. — Сто-ой!

С воплями: «Они будут стрелять! Убийцы! Иуды!» — толпа обратилась в лавину.

Бах! Выстрел в небо.

По толпе прошла рябь. Бак, стоявший в нескольких шагах позади Грэйбла, одним быстрым уверенным движением выбил оружие у него из руки.

«Слава Богу», — облегченно вздохнула Хейворд.

Она благоразумно отвела руки подальше от своего табельного — так, чтобы люди заметили. Что-то нужно предпринимать, иначе толпа их линчует.

— Преподобный, — обратилась Хейворд к Баку, — все зависит от вас. Сделайте что-нибудь.

Бак выступил вперед, воздев руки. Толпа мгновенно умолкла и замерла. Выдержав короткую паузу, преподобный медленно опустил руки и указал на Грэйбла:

— Этот человек пришел, осененный плащом Князя тьмы, дабы арестовать меня. Но Господь раскрыл его хитрость.

Грэйбла сковало немое оцепенение.

— Эти центурионы, — продолжал Уэйн Бак, — эти наймиты Рима ползучими гадами на посылках у дьявола проникли в наш лагерь. Но их поразили свои же позор и трусливость.

— Позор трусам!

Хейворд воспользовалась затишьем и прошептала Баку:

— Нам бы сейчас уйти.

— Позор! — вновь взорвалась толпа, и под ноги офицерам полетела палка. Люди, стоявшие в передних рядах, уже искали камни.

Хейворд подалась вперед и заговорила, надеясь, что слышит ее только Бак.

— Преподобный, представляете реакцию нашего руководства, если нас покалечат или возьмут в заложники? — Она холодно улыбнулась. — Ку-клукс-клан покажется вам хором мальчиков.

Некоторое время Бак молчал, и было непонятно, дошло до него или нет. Затем он вновь поднял руки и слегка склонил голову. И снова воцарилась тишина.

— Люди мои, — сказал преподобный. — Люди мои. Мы — христиане, и пусть эти двое пришли со злым умыслом, мы должны проявить сострадание и простить их. — Он обратился к помощнику: — Тодд, отпустите нечестивцев с миром.

Толпа медленно расступилась, образуя живой коридор. Красная как рак Хейворд подобрала пистолет Грэйбла и заткнула его за пояс. Обернувшись, она увидела, что капитан застыл, будто врос в землю.

— Вы идете?

Очнувшись, Грэйбл прошел мимо, даже не посмотрев на ведомую. Через два-три шага он сорвался на бег, и толпа радостно загалдела.

Хейворд шагала, стараясь сохранить достоинство, глядя прямо перед собой и следя, как бы ни лицо, ни осанка, ни голос не выдали, что сейчас она переживает унижение, какого не испытывала ни разу в жизни.

Пендергаст выстрелил поверх толпы, и по ушам ударил ужасающий грохот.

Заметив погоню, киллер взглянул на тело у своих ног, развернулся и побежал. Монахи в коричневых сутанах, молясь, плача или размахивая руками, столпились у тела поверженного брата.

Кто-то из них кричал, указывая на заднюю часть церкви: «Da questa parte! E scappato di la!»

— Винсент, за ним! — крикнул Пендергаст, доставая сотовый, чтобы вызвать «скорую».

К д'Агосте подскочил монах и, схватив его за руку, произнес:

— Я помочь вам. Следовать за мной.

Они выбежали через дверь справа от алтаря и по темному проходу выбрались во внутренний двор.

— Он идти туда, — сказал монах и нырнул в древний, расписанный фресками тоннель.

В конце пути монах распахнул приоткрытую железную дверь, и свет затопил темный проход. Вслед за провожатым д'Агоста очутился у узеньких ступенек, выдолбленных в склоне утеса. От падения с головокружительной высоты здесь спасали только проржавевшие железные перила.

Д'Агоста выглянул за край — на миг ему стало дурно — и заметил затянутую в красную кожу фигурку, спешащую вниз.

— Eccolo! — указал монах и начал спускаться. Полы его сутаны хлопали на ветру, словно крылья.

Д'Агоста старался не отставать, но время так отполировало камень, а сырость так увлажнила его, что лестница была скользкой как лед. По ней давно никто не спускался, ступеньки обкрошились, и в них голодными ртами зияли провалы в бездну.

— Знаете, куда он бежит? — прокричал д'Агоста, хватая ртом воздух.

— В лес.

Снизу грянул выстрел. Монах поскользнулся и едва успел ухватиться за крошечный шероховатый выступ. Д'Агоста не мог помочь ему — он сам был как на ладони, вжался в скалу, не в силах сдвинуться. Он даже не мог сейчас достать пистолет.

Со вторым выстрелом скальная крошка оцарапала д'Агосте лицо. Убийца стоял в сотне футов внизу и целился.

Д'Агоста обеими руками цеплялся за камень. Ждать, пока не подстрелят? Отчаянно упираясь ступнями и коленями, д'Агоста высвободил руку, достал пистолет, прицелился как мог и выстрелил — раз, второй.

Наемник вскрикнул и скрылся из виду, а д'Агоста почувствовал, что сползает, и уже хотел выбросить оружие, но тут монах сказал:

— A me!

Д'Агоста кинул «глок» провожатому, и тот ловко его поймал. Сам же сержант прыгнул чуть в сторону, а в то место, где он стоял, ударила пуля.

— Вниз! — Д'Агоста с монахом выбежали на каменную тропинку и сразу же спрятались за небольшим выступом. Убийца выстрелил — вновь брызнули камни.

«Господи, — подумал д'Агоста. — Мы в ловушке». Ни вперед, ни назад — только отстреливаться. Монах вернул пистолет, и д'Агоста проверил обойму: осталось восемь патронов.

— Начну стрелять, — сказал он, — бегите. Capisci?

Монах кивнул.

Уже поднимаясь, д'Агоста прицелился и выстрелил — раз, второй, третий. Он метил по верхушке камня, за которым спрятался киллер.

Магазин опустел, зато монах успел пробежать открытый участок и надежно укрылся за выступом у самого края, где тропинка вновь обрывалась лестницей в пропасть.

Сменив обойму, д'Агоста перебежал к монаху и осторожно выглянул из укрытия. Наемника нигде не было видно.

Не мешкая, сержант продолжил погоню, и теперь уже монах следовал за ним. Когда лестница наконец закончилась, они оказались у подножия скалы, где за небольшим виноградником темнела плотная стена леса.

— Куда? — спросил д'Агоста.

— Все, ушел, — пожал плечами монах.

— Нет. Идем за ним, в лес.

Пригнувшись, они побежали между рядами винограда и через несколько секунд достигли похожих на колонны собора стволов — деревья неровным строем уходили в прохладную тьму, напоенную ароматом смолы. На толстом ковре из иголок д'Агоста не нашел ни единого следа.

— Как думаете, куда он мог деться?

— Нельзя знать. Нужен собаки.

— В монастыре они есть?

— Нет.

— Тогда звоним в полицию.

— Займет время, — снова пожал плечами монах. — А с собаки — день, два или три, может быть.

Оглянувшись на бесконечный лес, д'Агоста выругался.

В часовне творилась все та же неразбериха. Пендергаст, склонившись над распростертым священником, делал ему массаж сердца и искусственное дыхание. Несколько братьев во главе с настоятелем окружили их полукольцом. Остальные, потрясенные, тихо молились в сторонке. Вот-вот должен был приземлиться вертолет «скорой помощи» — доносился стрекот лопастей.