— Я его вижу! — закричал О’Коннор.

Вжж-бум! Вжж-бум! Потом вой, напоминающий плач баньши, — и темная фигура, двигаясь боком, но с яростной решимостью, бросилась на них, сжимая в поднятой руке серый кремневый нож. Хейворд едва успела отскочить назад, когда она показалась на пороге, со свистом разрезая воздух ножом.

— Полиция! — крикнула она. — Бросьте оружие!

Но странное существо, не обратив на ее слова никакого внимания, продолжало приближаться неуклюжей шаркающей походкой, размахивая ножом.

— Не стрелять! — закричала Хейворд. — Оглушите его! — Она скользнула существу за спину, трое мужчин окружили его с других сторон.

Сунув пушки в кобуру, они вытащили дубинки и электрошокеры. Висконти бросился вперед и нанес монстру сильный удар по голове. Тот издал душераздирающий крик и закрутился на месте, беспорядочно размахивая ножом. Хейворд, подскочив, нанесла ему резкий удар под колено, а вторым ударом выбила нож.

— Наденьте на него браслеты!

Но Висконти уже приступил к делу: поймал сначала одно запястье противника, потом, с помощью О’Коннора, второе и защелкнул наручники.

Пленник визжал и отчаянно брыкался.

— Свяжите ему ноги! — приказала Хейворд.

Через минуту поверженный противник уже лежал на животе, придавленный к земле парой рук, но тем не менее продолжал бесноваться и кричать. Голос его звучал так пронзительно, что разрезал воздух подобно скальпелю.

— Вызовите сюда медиков, — велела Лаура. — Нужно вколоть ему успокоительное.

Большинство задержанных, когда на них надевали наручники и пригвождали к земле, в конце концов затихали. Но только не этот. Он продолжал визжать, дергаться и метаться, так что Хейворд и остальным членам группы приходилось держать его всем вместе.

— Должно быть, надышался «ангельской пыли», — заметил один из полицейских.

— Никогда не наблюдал такого эффекта от «ангельской пыли», — возразил ему другой.

Через минуту прибыли медики и всадили в ягодицу продолжавшего кричать задержанного иглу. Через несколько минут он наконец начал успокаиваться. Хейворд поднялась с колен и отряхнулась.

— Господи, — произнес О’Коннор, — он выглядит так, словно искупался в крови.

— Да, и она высохла на такой жаре. Черт, как от него воняет!

— И совершенно голый, ублюдок…

Хейворд отступила на шаг назад. Задержанный лежал на животе, дрожа и повизгивая в безуспешной попытке противостоять действию успокоительного, Висконти прижимал его голову к полу. Капитан наклонилась над злоумышленником.

— Где Липпер? — спросила она его. — Что вы с ним сделали?

Тот заскулил.

— Переверните его. Я хочу видеть его лицо.

Висконти подчинился. Волосы неизвестного слиплись от крови, к которой пристал мелкий мусор, перепачканное лицо искажалось гримасами, как при тике.

— Вытрите его.

Один из медиков достал упаковку влажных стерильных салфеток и протер лицо незнакомца.

— О Господи! — вырвалось у Висконти.

Хейворд смотрела и не верила своим глазам. Перед ними был Джей Липпер.

Спенсер Коффи развалился на стуле в кабинете начальника тюрьмы Имхофа, нетерпеливо поглаживая отутюженную стрелку на брючине. Имхоф, сидевший за столом, выглядел точно так же, как и во время их первой встречи: уверенный в себе и безупречно одетый, с уложенными феном светло-каштановыми волосами. И все же Коффи заметил в его глазах беспокойство и даже, возможно, тревогу. Специальный агент Рабинер стоял, привалившись к стене и скрестив руки на груди.

Коффи дождался, пока гнетущая тишина в кабинете стала невыносимой, и только тогда заговорил.

— Мистер Имхоф, — начал он, — вы же обещали лично заняться этим делом.

— Я и занялся, — холодно ответил тот.

Коффи откинулся на спинку стула.

— Мы со специальным агентом Рабинером только что закончили допрос заключенного. И мне очень неприятно говорить, что никаких сдвигов не произошло — в том, что касается его уважения к другим. Я ведь уже говорил вам, что меня не интересует, как вы выполните задачу, которую я перед вами поставил. Меня интересуют только результаты. То, что вы предприняли, не сработало. Заключенный остался таким же самоуверенным, заносчивым ублюдком, каким явился сюда. К тому же дерзким. Когда я спросил, нравится ли ему одиночное заключение, он ответил: «Я скорее предпочел бы его».

— Предпочел чему?

— «Общению с бывшими клиентами» — так выразился этот чертов остряк. Подчеркнул, что не желает общаться с другими обитателями тюрьмы. Он ни в чем не раскаялся и продолжает вести себя крайне агрессивно.

— Агент Коффи, чтобы поведение заключенного изменилось, иногда необходимо время.

— Но у нас нет времени, мистер Имхоф. Совсем скоро состоятся вторые слушания об освобождении его под залог, и Пендергаст целый день проведет в суде. Мы не сможем помешать его общению с адвокатом. Нужно успеть его расколоть, нужно успеть получить признание. — Коффи не упомянул о том, что у них возникли некоторые проблемы с доказательствами, грозящие существенно осложнить слушания, в то время как признание значительно облегчило бы его задачу.

— Как я уже сказал, нужно время.

Коффи вздохнул, припоминая слабые места Имхофа. С этим человеком нужно использовать не только кнут, но и пряник.

— А наш подопечный тем временем будет продолжать поносить вас и Херкмор перед любым, кто согласится его слушать: охранниками, персоналом — всеми. Имейте в виду, Имхоф, этот ублюдок может быть очень убедительным!

Начальник тюрьмы промолчал, но Коффи с удовлетворением заметил, как у него дернулся уголок рта. Тем не менее он не предложил никаких более действенных мер. А может, более действенных мер и не существует?..

И тут Коффи осенило. Он припомнил брошенную Пендергастом фразу о «бывших клиентах». Значит, специальный агент боится с ними общаться?

— Мистер Имхоф, — произнес Коффи очень спокойно, чтобы собеседник не догадался о мысли, только что пронесшейся в его голове, — с этого компьютера можно войти в базу данных министерства юстиции?

— Естественно.

— Хорошо. Тогда давайте проверим кое-кого из бывших клиентов.

— Я вас не совсем понимаю.

— Посмотрим данные о проведенных Пендергастом задержаниях и сравним их со списком заключенных, отбывающих срок в Херкморе. Вдруг обнаружатся совпадения?

— То есть я должен проверить, содержится ли в Херкморе кто-либо из лиц, арестованных Пендергастом?

— Совершенно верно. — Коффи оглянулся через плечо и посмотрел на Рабинера. На лице того появилась хищная усмешка.

— Босс, мне нравится ход ваших мыслей, — сказал он.

Имхоф придвинул клавиатуру и начал печатать, потом долго смотрел на экран. Коффи нетерпеливо ждал результатов.

— Странно, — наконец произнес Имхоф. — Среди лиц, задержанных Пендергастом, невероятно высок процент смертности. Большинство из них не дожили до суда.

— Но кто-то ведь выжил, прошел все положенные процедуры и сейчас находится в тюрьме!

Имхоф вновь принялся печатать. Набрав несколько слов, откинулся на спинку стула.

— Двое в настоящий момент отбывают наказание в Херкморе.

Коффи бросил на него быстрый взгляд.

— Расскажите мне о них.

— Первого зовут Алберт Чичестер.

— Продолжайте.

— Он серийный убийца.

Коффи потер руки и посмотрел на Рабинера.

— Отравил двенадцать человек в частной клинике, где работал, — продолжал Имхоф. — Санитар. Семьдесят три года.

— О Господи, — пробормотал Коффи. Внезапно вспыхнувшая радость так же быстро сменилась разочарованием.

Повисло молчание.

— А как насчет другого? — спросил специальный агент Рабинер.

— Опасный преступник по имени Карлос Лакарра. Кличка Эль-Поко.

— Лакарра, — повторил Коффи.

Имхоф кивнул:

— Бывший наркобарон. Непростой случай. Начал с участия в уличных бандах Лос-Анджелеса, потом перебрался на восток. Был хорошо известен в округе Гудзон и Ньюарке.