— Не могли бы вы достать мой бумажник из заднего кармана?

Бумажник? Тон этого мужчины вдруг охладел на несколько градусов, и у Гэвина возникло колющее неприятное предчувствие, что вот-вот произойдет нечто ужасное. Он вытащил бумажник.

— Переложите его в карман моего пиджака, будьте так добры.

Пока Гэвин возился с бумажником, шеф выхватил его из рук подчиненного и распахнул, тут же столкнувшись с бликами синего и золотого цвета.

Повисло молчание.

— Что это, черт побери? — спросил шеф, глядя на раскрытый бумажник так, будто никогда в жизни не видел ничего подобного.

Пендергаст сохранил молчание.

Мердок медленно прочитал надпись на жетоне.

— Ты… агент ФБР?

— То есть, вы все же умеете читать? — едко спросила Констанс.

Лицо шефа приобрело почти такой же белый оттенок, как лицо Пендергаста. Тон сразу сделался заметно почтительнее.

— Почему же вы… ничего не сказали?

— Это было неуместно. Я же не на службе.

— Но… Господи Боже! Вы должны были показать удостоверение! Вы просто позволили мне предположить…

— Предположить — что?

— Предположить… что вы просто… — его голос оборвался.

— Что он просто гражданское лицо, и поэтому вы можете издеваться над ним и оскорблять? — спросила Констанс своим шелковым, старомодным тоном. — Я ведь предостерегала вас от этого.

Пока Гэвин молча наблюдал, Пендергаст приблизился к шефу полиции.

— Шеф Мердок, за все годы службы в ФБР я редко видел злоупотребление полицейской властью в том масштабе, в котором я наблюдал сие явление в вашем городке. Вчера из-за незначительного нарушения правил парковки вы оскорбили меня в грубой форме, угрожали физическим насилием, арестовали меня и посадили в тюрьму без причины. Кроме того, сегодня вы использовали уничижительный термин, весьма оскорбительный для ЛГБТ-сообщества.

— ЛБГ… что? Я этого не делал!

— И, наконец, вы не зачитали мне мои права, согласно Правилу Миранды[575].

— Ложь! Это все ложь! Я зачитал вам права! Вы ничего не докажете!

— К счастью, весь процесс нашего общения был зафиксирован на видео камерой безопасности магазина одежды, расположенного прямо через улицу. Теперь у меня имеется копия этой записи благодаря специальному агенту Рэндольфу Булто из Бостонского отделения Бюро, который оказал мне услугу и помог получить необходимый ордер сегодня утром.

— Я… я… — шеф полиции едва мог говорить.

Повернувшись к Гэвину, Пендергаст кивнул на наручники.

— Вы не снимете их с меня, пожалуйста?

Гэвин порывисто выполнил просьбу и вернул наручники на свой служебный ремень.

— Благодарю вас, — Пендергаст отступил на шаг. — Шеф Мердок, как говорил поэт-классик, «тропинки скрестились в лесу»[576]. У нас с вами тоже две тропинки. Хотите знать, какие именно?

— Тропинки? — шеф не мог взять себя в руки, он пребывал в шоке.

— Да, тропинки. Первая более хоженая: я подаю на вас жалобу за злоупотребление правами служебного положения, а видеозапись в качестве доказательства увенчает список моих свидетельств. Это закончит вашу карьеру с позором перед самой отставкой, уничтожит вашу репутацию, поставит под угрозу вашу пенсию и, возможно, приведет к ухудшению общественного положения или даже к незначительному тюремному заключению. Есть и другая тропинка, — он подождал, скрестив руки на груди.

— Какая вторая тропинка? — наконец прохрипел шеф полиции.

— И вы еще называете себя новым англичанином…. вторая тропинка заброшенная, разумеется! И на ней вы полностью посвящаете себя моему расследованию. Во. Всех. Смыслах. На этой тропинке мой коллега специальный агент Булто удаляет видеозапись, и мы больше никогда не будем говорить обо всей этой ситуации. О, и, разумеется, все обвинения против меня будут сняты, — он сделал паузу. — Так какую тропинку мы выбираем?

— Эту тропинку! — поспешно ответил шеф. — Я выбираю ту, которая заброшенная.

— И это все прочее определит, — Пендергаст вновь обратился к стихотворению. — О, да, чуть не забыл. Вот, — агент помахал списком интересующих его файлов перед носом шефа.

Мердок чуть не уронил бумагу из-за своего поспешного намерения схватить ее.

— Я соберу для вас все эти файлы к завтрашнему утру.

Агент ФБР быстро переглянулся со своей молодой ассистенткой. Она посмотрела на шефа с выражением презрительного удовлетворения, затем развернулась и молча покинула участок.

— Премного благодарен, — Пендергаст протянул руку. — Я полагаю, мы с вами быстро станем близкими друзьями.

Наблюдая за тем, как этот странный дуэт покидает участок, Гэвин подумал: «Этот тип жутко самоуверен, но эта Констанс Грин… есть в ней нечто пугающее… странное, интригующее, но пугающее».

Уолт Аддерли, владелец гостиницы «Капитан Халл», вышел из своего кабинета и направился по узкому коридору, который привел его в ресторан «Штурманская рубка». Он заглянул в слабоосвещенное помещение. На часах было час тридцать дня, обеденное время подошло к концу — люди в Эксмуте предпочитали обедать рано, — но Аддерли знал после проверки выручки, что сегодня у них побывала приличная толпа посетителей.

Его взгляд остановился, когда он наткнулся на фигуру, одиноко сидящую за восьмым столиком. Это был именно тот мужчина, который расследовал кражу вин из погреба Лейка. Персиваль рассказывал Аддерли, что этот человек был агентом ФБР, и, конечно же, Аддерли не поверил: Лейк любил немного пошутить. Скульптор также рассказал ему, что этот мужчина по фамилии Пендергаст — Аддерли, вспомнил имя из регистрационного списка гостиницы — был довольно эксцентричным по натуре. Это, по крайней мере, звучало правдоподобно: парень был одет в костюм безжалостного черного цвета, как будто находился в трауре, и даже в тусклом свете ресторана его бледное лицо выделялось, как белая луна на черном небосводе.

Пока Аддерли рассматривал его из скрытого коридора, Марджи, старшая официантка, суетилась с заказом мужчины.

— Вот, держите, — сказала она, — Жареный сом. Приятного аппетита!

— И в самом деле, — Аддерли услышал в ответ голос Пендергаста. Мгновение он присматривался к тарелке. Затем он взял вилку, ткнул ею в тарелку, и, наколов кусочек рыбы, сделал пробный укус. Затем он снова отложил вилку. Теперь он осмотрел ресторан — сейчас он был пуст, за исключением старого Уилларда Стивенса, допивавшего свою третью и последнюю чашку кофе, — и жестом подозвал официантку.

— Да? — спросила Марджи, когда снова подошла к нему.

— Могу ли я спросить, кто именно это приготовил?

— Кто? — Марджи моргнула от этого неожиданного вопроса. — Наш повар, Реджи.

— Он работает у вас поваром на постоянной основе?

— Сейчас — да.

— Ясно.

С этими словами мужчина поднял свою тарелку, встал и прошел с нею мимо других столов, обогнул барную стойку, и направился через двойные двери, которые вели на кухню.

Это было настолько необычно, что озадаченный Аддерли еще на мгновение застыл там же, где и стоял. У него бывали настолько довольные посетители, что просили повара выйти и выражали лично ему свою благодарность. Иногда ему приходилось, наоборот, по разным причинам возвращать блюда на кухню. Но он никогда раньше не видел, чтобы клиент просто вставал и шел на кухню, неся с собой свой обед.

Ему пришло в голову, что лучше пойти и посмотреть, что случилось.

Он вышел из прохода в ресторан, а затем прошел на кухню. Обычно кипящее суетливой деятельностью, сейчас кухонное помещение было почти недвижимым. Мойщик посуды, две официантки, линейный повар и Реджи — все сбились в кучу, наблюдая за человеком по имени Пендергаст, пока тот бродил около зоны приготовления пищи, открывал ящики, вынимал различный инвентарь и изучал его перед тем, как положить обратно. Затем он обратил свое внимание на Реджи.