Неуправляемая толпа репортеров раскачивала и толкала машину шефа. Они выкрикивали вопросы, орали, отталкивали друг друга, чтобы занять место повыгоднее. Моррис понял, что ему нужно придумать какое-то заявление.

Он сделал глубокий вдох, собрался и заставил себя открыть дверцу. Реакция последовала мгновенно. Толпа напирала, камеры и микрофоны грозили ударить его по лицу, что-то даже сбило с него фуражку. Он поднялся, отряхнул фуражку, надел ее и поднял руки:

— Спокойнее! Спокойнее! Прошу вас. Я не смогу сделать заявление в такой обстановке. Освободите мне немного пространства. Прошу вас!

Толпа чуть подалась назад. Шеф полиции огляделся, ясно осознавая, что его изображение будет передано по всем новостным вечерним каналам страны.

— Я сделаю короткое заявление. После него не будет никаких ответов на вопросы. — Он набрал в грудь побольше воздуха. — Я только что приехал с места преступления. Могу заверить вас, мы делаем все, что в человеческих силах, чтобы раскрыть эти жестокие преступления и отдать негодяев в руки правосудия. К расследованию привлечены лучшие криминалисты и следователи, имеющие опыт расследования подобных дел. Все наши ресурсы и ресурсы близлежащих городов заняты этим делом. Помимо всего прочего в расследовании на постоянной основе в качестве консультанта участвует один из лучших агентов ФБР, специализирующийся на серийных убийствах и душевнобольных преступниках. Судя по всему, мы имеем дело с серийным поджигателем.

Он откашлялся.

— Что касается самого преступления. Место преступления, конечно, все еще исследуется. Обнаружено два тела. Предварительно они опознаны как актриса Соня Дютуа и ее ребенок. Наши молитвы и мысли с жертвами и их семьями и всеми вами, кого поразило это страшное преступление. Это громадная трагедия для нашего городка, и, откровенно говоря, я не могу найти слова, чтобы выразить глубину моего потрясения и скорби… — Он обнаружил, что на какое-то время лишился дара речи, но вскоре соорудил предложение у себя в горле и закруглил выступление: — У нас появится больше информации для вас на пресс-конференции, которая будет проведена сегодня позднее. Сейчас я больше ничего не могу вам сообщить. Спасибо.

Он двинулся вперед, игнорируя выкрикиваемые вопросы и лес микрофонов, и за пять минут сумел добраться до своего кабинета. В его приемной сидел Пендергаст, одетый, как всегда, безупречно. Он попивал чай. Был включен телевизор.

Пендергаст поднялся:

— Позвольте поздравить вас с великолепным выступлением.

— Что? — Моррис повернулся к Ширли. — Уже передали?

— Это была прямая трансляция, шеф, — сказала она. — Вы держались просто замечательно. Вы были похожи на героя, и голос у вас звучал так решительно… и эта сажа у вас на лице…

— Сажа? На лице? — Черт! Как же это он не помылся?!

— Даже голливудские гримеры не могли бы сделать лучше, — сказал Пендергаст. — А если прибавить помятую форму, растрепанные волосы и открытое проявление эмоций, вы произвели исключительное впечатление.

Шеф полиции тяжело опустился на стул.

— Меня совершенно не волновало, что они обо мне думают. Господи боже, ничего подобного я в жизни не видел. Агент Пендергаст, если вы слышали, что я говорил на камеру, то вы знаете, что я повысил вас до статуса официального консультанта.

Пендергаст наклонил голову.

— А потому я молю Господа, чтобы вы согласились. Мне, как никогда, нужна ваша помощь. Что вы скажете?

Пендергаст вытащил из кармана тонкий конверт и, держа его кончиками пальцев, помахал им перед Моррисом:

— Боюсь, что я превзошел ваши ожидания. Я теперь уже не консультант — я в официальном статусе.

Когда Кори вошла в пустую библиотеку, та показалась ей менее жизнерадостной, чем прежде, и полной мрачных предчувствий. Может быть, это произошло потому, что на городок словно легла атмосфера Судного дня… а может, все дело было в черных тучах, собиравшихся над горами и обещавших снегопад.

Стейси Боудри, проследовавшая за ней в исторический отдел, присвистнула:

— Так у этого города есть деньги или нет?

— Деньги-то есть, только никто сюда не заходит.

— Все заняты шопингом.

Тед сидел за своим столом в конце комнаты. Он оторвался от книги и поздоровался. На нем была футболка в обтяжку, и выглядел он прекрасно. Кори почувствовала, как ее сердце вдруг забилось быстрее. Она сделала глубокий вдох и представила ему Стейси.

— Что у нас сегодня в программе? — спросил Тед, оценивающе глядя на женщину.

Кори не могла не признать, что Стейси красива и мужчинам нравится смотреть на нее, но его внимательный взгляд тем не менее задел ее.

— Убийство и кровопролитие, — сказала Кори. — Нам нужны все статьи, что у тебя есть, об убийствах, повешениях, ограблениях, действиях отрядов самозащиты, перестрелках, вражде — короче, обо всем плохом в период медвежьих убийств.

Услышав это, Тед рассмеялся:

— Почти в каждом выпуске старой «Роринг-Форк таймс» освещается какая-нибудь криминальная история. В те дни обстановка тут была боевая — жизнь бурлила. Не то что теперь. С каких выпусков вы хотите начать?

— Первое медвежье убийство случилось в мае тысяча восемьсот семьдесят шестого, так что начнем, скажем, с апреля этого года и просмотрим все номера на полгода вперед.

— Отлично, — ответил Тед.

Кори заметила, что его взгляд постоянно возвращается к Стейси. И не только к ее лицу. Но капитан, казалось, не замечала этого. А может быть, привыкла к таким вещам за годы службы.

— Старые газеты все оцифрованы. Я устрою вас за одним из компьютеров и покажу, что нужно делать. — Он помолчал. — Город сегодня словно с ума сошел.

— Да, — сказала Кори.

На самом же деле по дороге сюда она не обращала внимания ни на что, кроме дорожного движения.

— Это как в «Челюстях».

— Ты о чем?

— Как назывался тот городок — Эмити?[23] Там туристы — толпами покидали город. Именно это сейчас и происходит. Вы что, не заметили? В одночасье горнолыжные склоны опустели, в отелях полно свободных номеров. Даже те, у кого здесь второй дом, тоже собираются уезжать. Через день-другой здесь никого не останется, кроме прессы. Безумие какое-то.

Он набрал что-то на клавиатурах стоящих рядом компьютеров, потом выпрямился.

— Ну вот, все готово. — Он показал им, как работать с документами, и, помедлив, спросил: — А вы, Стейси, когда сюда приехали?

— Четыре дня назад. Но я не высовывалась — не хотела лишнего шума.

— Четыре дня назад. За день до первого пожара?

— Видимо, да. Я услышала о нем на следующее утро.

— Надеюсь, вам понравится в нашем городе. Место замечательное, если у вас тугой кошелек.

Он рассмеялся, подмигнул и, к облегчению Кори, вернулся на свое место. Неужели она его приревновала? Никаких прав у нее на Теда не было — сама же отвергла предложение посмотреть его квартиру.

Они разделили поиск по месяцам: Кори взяла три первых, а Стейси — три следующих. В библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая только стуком клавиатуры.

Наконец Стейси тихо присвистнула:

— Нет, ты послушай-ка.

— Довольно странная история, — сказала Кори, надеясь, что Стейси не будет зачитывать все заметки, какие ей попадутся.

Она вообще не без некоего внутреннего сопротивления приняла предложение Стейси о помощи.

— Мне это понравилось. «Слегла от горя». Да у нее от этой драки, наверное, такой кайф был, что в трусах стало мокро.