— Промывание.

Мужчина передал Джун большой шприц с физраствором; она стала смывать грязь и мусор, попутно удаляя многочисленных пиявок, и бросала все в красный пластиковый пакет для медицинских отходов. Обколов обезболивающими препаратами страшные укусы и пулевое отверстие, она продолжала тщательно и спокойно очищать раны и обрабатывать их раствором и антисептиком. В заключение Джун ввела антибиотик и наложила повязки.

— Все будет хорошо, — заверила она Пендергаста.

Словно по сигналу, Хейворд открыла глаза и что-то прохрипела. Задвигалась на кровати, показала на интубационную трубку.

Быстро оценив ее состояние, Джун велела трубку убрать.

— Я предпочла подстраховаться, — объяснила она.

Хейворд с трудом сглотнула, огляделась, пытаясь сфокусировать зрение.

— Что происходит?

— Вас спас призрак, — ответил Пендергаст. — Призрак Джун Броди.

Хейворд посмотрела на расплывчатые фигуры и попыталась сесть. Голова все еще кружилась.

— Позвольте мне, — сказала Броди и подняла изголовье кровати. — У вас был небольшой шок. Скоро вы придете в норму. Или, учитывая условия, приблизитесь к норме.

— Моя нога…

— Опасности нет. Ранение в мягкие ткани, укус аллигатора. Я сделала местное обезболивание; когда действие пройдет, боль вернется. Вам понадобятся инъекции антибиотиков — на зубах аллигатора полным-полно всевозможных бактерий. Как вы себя чувствуете?

— Лучше некуда. — Хейворд села. — Что это за место? — Она уставилась на Джун. — Не может быть… Джун Броди?

Хейворд огляделась. На пункт оказания первой помощи абсолютно не похоже: слабое освещение, ни книг, ни картин на стенах, ни даже стульев — только медицинские приборы и аппаратура. Вдобавок непонятно, зачем в охотничьем лагере отделение реанимации, оборудованное по последнему слову техники.

Хейворд нервно сглотнула, пытаясь разобраться в происходящем.

— Зачем вы имитировали самоубийство?

— Я так понимаю, вы — капитан Хейворд из нью-йоркской полиции и особый агент Пендергаст из ФБР — расследуете дело «Лонжитьюд фармасьютиклз», — сказала Броди, отступая на шаг от кровати.

— Верно, — ответил Пендергаст. — Я бы показал вам свой жетон, но, боюсь, он навсегда останется в болотах.

— Нет необходимости, — холодно сказала Броди. — Думаю, без адвоката мне не стоит отвечать ни на какие вопросы.

— Я не настроен препираться, — тихо и угрожающе произнес Пендергаст, окинув ее проницательным взглядом. — Отвечать вы будете, а зачитывания прав не дождетесь! — Агент повернулся к мужчине в докторском халате и приказал: — Встаньте рядом с ней.

Коротышка быстро повиновался.

— Он и есть ваш пациент? О котором вы упоминали?

— И это после того, как мы помогли вашей напарнице? — укоризненно заметила Джун.

— Не нарывайтесь, — предупредил Пендергаст.

Броди умолкла.

Пендергаст угрожающе смотрел на нее, слегка касаясь рукояти «Лес-баера», висящего в поясной кобуре.

— Вы будете подробно отвечать на мои вопросы. Вам ясно?

Джун кивнула.

— Для чего столько оборудования? Кто ваш пациент?

— Пациент — я, — раздался у дальней стены хриплый голос, сопровождаемый звуком открывающейся двери. — Вся эта роскошь — ради меня.

В темном проеме показалась нелепая костлявая фигура. Пришелец чуть слышно рассмеялся — не смех, а шорох — и медленно выступил из тьмы на тусклый свет.

— Это я, Чарльз Слэйд, — сказал он чуть громче.

Эстерхази завел двигатель и направил моторку к югу. Идя по старому лесосплавному каналу, он разогнался до опасной скорости. Усилием воли Джадсон заставил себя сбавить обороты и стал приводить в порядок мысли. Однозначно — пора все бросать и бежать. Пендергаст и его раненая напарница остались на болотах, без лодки, в миле от Испанского острова. Доберутся они туда или нет, Джадсона не волновало: сам он в безопасности и готов к стратегическому отступлению. Действовать придется решительно и быстро, но сейчас лучше всего залечь поглубже и зализать раны, а потом взяться за дело со свежими силами.

Почему-то Джадсона терзала уверенность, что Пендергаст доберется до Испанского острова. К тому же, несмотря на определенную напряженность в отношениях Эстерхази с обитателем острова, трудно было оставлять Слэйда без зашиты — гораздо труднее, чем предполагал Джадсон.

Где-то в глубине души он догадывался, чем все кончится; знал, когда Пендергаст еще только появился в Саванне со своим открытием. Не человек, а дьявол какой-то: за две недели ухитрился распутать то, что заняло двенадцать лет тщательной конспирации. И все из-за проклятой винтовки, которую забыли почистить. Надо же, небольшое упущение — а привело к столь чудовищным последствиям!

«Во всяком случае, — думал Эстерхази, — нельзя сказать, что я недооценил Пендергаста… как многие другие, которые за то и поплатились». Пендергаст понятия не имел ни о роли Джадсона, ни о припрятанном им козыре. Эстерхази не сомневался: все тайны Слэйд унесет с собой в могилу — или куда там еще.

Лодку обдувал ночной ветерок, в небе светили звезды, темнели в лунном свете деревья. Канал сузился, началось мелководье. Джадсон понемногу успокаивался. Есть ведь еще и возможность — вполне реальная, — что Пендергаст и женщина погибнут на болотах, не доберутся до лагеря. Женщину-то он, уж во всяком случае, ранил, она умрет от потери крови. Даже если сразу не сдохнет, чертовски непростая работенка — тащить ее остаток пути по болотам, в которых кишат аллигаторы, ядовитые змеи, в воде полно пиявок, а в воздухе — москитов.

Подойдя к заиленному концу канала, Эстерхази заглушил мотор, поднял его из воды и стал отталкиваться шестом. Москиты, которых он только что вспоминал, налетели тучами, лезли в лицо, облепляли шею и уши. Он хлопал по ним и чертыхался.

Канал раздвоился, и Эстерхази повернул налево; болота он знал хорошо. Он то и дело посматривал на эхолот — следил за глубиной. Луна стояла высоко, было светло почти как днем. Полночь, до рассвета шесть часов. Эстерхази попытался представить, что происходит на Испанском острове — если Пендергаст туда добрался, разумеется, — но картина выходила неприятная и тоскливая. Джадсон сплюнул и выбросил все из головы. Больше его это не волнует. Вентура, чертов дурак, дал Хейворд себя застукать, но сказать ничего не успел: пуля Джадсона продырявила ему башку. Блэклеттер мертв; мертвы все, кто знал о связи Джадсона с проектом «Птицы». Джинн вылетел из бутылки, и обратно его не загнать. Если Пендергаст не умрет, все выйдет наружу, и тут ничего не поделаешь. Теперь Джадсону в первую очередь нужно уничтожить следы своего собственного участия.

События последней недели полностью прояснили одно: Пендергаст раскопает все. Это лишь вопрос времени. А значит, тщательно скрываемая роль Джадсона выйдет наружу. И потому Пендергаст должен умереть — в тот самый момент, когда он почувствует себя в безопасности; именно так и тогда, когда этого пожелает Эстерхази. У Эстерхази есть одно принципиальное преимущество: неожиданность. Уязвимое место Пендергаста Джадсону известно, и глупо этим знанием не воспользоваться. В голове начал складываться план — простой, ясный, эффективный.

Канал сделался глубже, можно было идти на моторе. Эстерхази опустил его в воду, завел и медленно пошел по каналам на запад, все время следя за глубиной. В Миссисипи он войдет задолго до рассвета. Лодку можно затопить, и из болот выйдет совсем другой человек. В голове у Джадсона вдруг всплыла непрошеная строка из «Искусства войны» Сунь Цзы: «Опереди противника — захвати то, что ему дорого, нанеси удар, а время и место выбери сам».

Очень актуально.

Хейворд во все глаза смотрела на стоящий в дверях призрак: высокий, тощий, худое лицо со впалыми щеками, огромные темные глаза блестят из-под густых бровей. На плохо выбритой шее и подбородке — кустики щетины. Зачесанные назад длинные седые пряди ниспадали на темно-серый пиджак, надетый поверх больничной пижамы. В одной руке Слэйд сжимал короткий кнут, а другой опирался на штатив капельницы. Он появился так тихо и незаметно, словно материализовался из ниоткуда. В налитых кровью, побагровевших глазах не светилось безумие; напротив, Слэйд медленно оглядел всех присутствующих, словно видел каждого насквозь. Он остановил взор на Хейворд, вздрогнул и закрыл глаза.