Последовавшая тишина казалась еще более наэлектризованной. Коффи оглядел присутствующих, и с его лица медленно сползло самоуверенное выражение — похоже, до него наконец дошла вся серьезность предъявленных ему обвинений. Его взгляд остановился на лежавшем в центре стола магнитофоне, скользнул по микрофонам, установленным перед каждым участником совещания. Коффи неловко сел и откашлялся.

— Я уверен, что мы сейчас же исправим это, гм, недоразумение, мистер Имхоф. Не стоит делать поспешных выводов.

Имхоф ничего не ответил. Наступившую тишину внезапно нарушили треск и шипение. Ролло поднес рацию к уху и стал слушать; Имхоф не сводил с него глаз. Когда доклад о результатах проверки камеры особого заключенного был закончен, начальник службы безопасности бессильно опустил плечи. Его лицо стало белым как полотно.

Глинн посмотрел на специального агента Пендергаста. Тот неподвижно лежал на кушетке, сложив руки на груди и скрестив ноги. В таком положении он находился уже почти двадцать минут. Необычная бледность лица и впалые щеки придавали ему поразительное сходство с трупом. Единственным свидетельством того, что Пендергаст жив, был пот, выступивший у него на лбу, и едва заметное подрагивание рук.

Его тело вдруг дернулось и снова застыло. Глаза медленно открылись — сильно покрасневшие, с узкими колючими зрачками, окруженными серебристо-серой радужной оболочкой.

Глинн, крутанув колеса инвалидного кресла, подъехал поближе и наклонился над Пендергастом. Что-то явно произошло. Сеанс ментального сканирования завершился.

— Останьтесь вы один, — хрипло прошептал Пендергаст. — Отошлите д’Агосту и доктора Краснера.

Глинн тихонько закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

— Я уже это сделал.

— То, что сейчас последует… должно произойти в форме допроса. Вы задаете вопросы, я на них отвечаю. Это единственный способ. — На мгновение шепот затих. — Я не в состоянии говорить о только что увиденном по собственной воле.

— Понятно.

Пендергаст замолчал. Выждав пару минут, Глин произнес:

— Вы должны мне кое-что сообщить.

— Да.

— О вашем брате Диогене.

— Да.

— И о Событии.

Пауза.

— Да.

Глинн посмотрел на потолок, где были спрятаны камера и чрезвычайно чувствительный микрофон, и, сунув руку в карман, нащупал маленький пульт дистанционного управления. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему: то, что сейчас произойдет, должно остаться строго между ними.

— Вы были там.

— Да.

— Вы и ваш брат, больше не было никого.

— Никого.

— Вы помните дату, когда это случилось?

Снова пауза.

— Дата не имеет значения.

— Позвольте мне самому решать.

— Это произошло весной. Как раз цвела бугенвиллея. Точнее сказать не могу.

— Сколько лет вам было?

— Девять.

— Значит, вашему брату было семь. Верно?

— Да.

— Где это произошло?

— В особняке Рошнуара, нашем родовом особняке, расположенном на Дофин-стрит в Новом Орлеане.

— Чем вы занимались?

— Мы обследовали дом.

— Продолжайте.

Пендергаст молчал. Глинн вспомнил его слова: «Вы задаете вопросы, я на них отвечаю», — и тихонько откашлялся.

— Вы часто обследовали дом?

— Это был очень большой особняк. И у него имелось немало секретов.

— Как долго он принадлежал вашей семье?

— Раньше в нем был монастырь, но наш предок купил его в пятидесятые годы восемнадцатого века.

— Как звали этого предка?

— Август Робеспьер Пендергаст. Он занимался его перестройкой несколько десятилетий.

Естественно, почти все это и без того было известно Глинну, но ему хотелось разговорить Пендергаста, вынуждая его отвечать на простые вопросы, прежде чем придет пора коснуться более серьезных вещей. И теперь, ему показалось, этот момент настал.

— Что же вы обследовали в тот самый день?

— Подземные помещения.

— Это был один из секретов вашего дома?

— Наши родители не знали, что мы их обнаружили.

— Но вы нашли способ в них проникнуть.

— Его нашел Диоген.

— И поделился им с вами.

— Нет. Просто я однажды его… выследил.

— И тогда он вам о нем рассказал.

Пауза.

— Я вынудил его это сделать.

На лбу Пендергаста выступило еще несколько капель пота, и Глинн решил пока на него не давить.

— Опишите, как выглядело подземелье.

— В него можно было попасть через фальшивую стену цокольного этажа.

— И оттуда вниз вела лестница?

— Да.

— Что находилось у подножия лестницы?

Опять пауза.

— Некрополь.

Глинн замолчал, стараясь скрыть удивление.

— Значит, вы обследовали некрополь?

— Да, мы читали надписи на надгробных камнях. Именно так это… началось.

— Вы нашли что-нибудь необычное?

— Вход в потайную комнату.

— И что же было внутри?

— Реквизит моего предка Комстока Пендергаста.

Глинн снова замолчал, потом спросил:

— Мага Комстока Пендергаста?

— Да.

— Он хранил свой реквизит в подземелье?

— Нет. Туда его спрятали мои родители.

— Почему они это сделали?

— Потому что многое из того, что он использовал для своих шоу, было опасным.

— Но когда вы обследовали комнату, вы этого не знали.

— Нет. Вначале не знали.

— Вначале?

— Некоторые приспособления показались нам странными. Даже страшными. Мы были слишком малы и не могли понять… — Пендергаст замолчал.

— Что произошло потом? — мягко спросил Глинн.

— В задней части комнаты мы нашли будку — большой ящик.

— Опишите ее.

— Очень большая, размером с небольшую комнату, но ее можно было переносить с места на место. И очень яркая — выкрашена красной и золотой краской. На одной из стен нарисовано лицо демона. Еще там была надпись.

— Какая надпись?

— «Дорога в ад».

Пендергаст начал дрожать, и Глинн немного подождал, прежде чем задать следующий вопрос.

— Там был вход?

— Да.

— И вы вошли в будку.

— Да. То есть нет.

— Вы хотите сказать, что первым вошел Диоген?

— Да.

— По собственной воле?

Последовала еще одна довольно долгая пауза.

— Нет.

— Вы его уговорили, — подсказал Глинн.

— Да, но… — Пендергаст снова замолчал, не договорив.

— Вы применили силу?

— Да.

Теперь Глинн сидел очень тихо, боясь пошевелиться в кресле, чтобы случайным скрипом не помешать Пендергасту.

— Почему?

— Он подтрунивал надо мной, как всегда, и я на него разозлился. А поскольку там было довольно страшно… Короче, я захотел, чтобы он пошел первым.

— Значит, Диоген полез внутрь, а вы последовали за ним.

— Да.

— Что вы там увидели?

Губы Пендергаста зашевелились, но Глинн не сразу услышал то, что он сказал.

— Лестницу. Лестницу, ведущую наверх, на крохотную площадку.

— Опишите ее.

— Там было темно. Тесно. На стенах висели фотографии.

— Продолжайте.

— В противоположной стене был лаз, ведущий в другую комнату. Диоген залез туда первым.

Глядя на Пендергаста, Глинн немного помолчал, потом спросил:

— Это вы заставили его залезть туда первым?

— Да.

— Вы пошли следом за ним?

— Я… я собирался.

— Что вам помешало?

Внезапно лицо Пендергаста исказила судорога, и он ничего не ответил.

— Что вам помешало это сделать? — Глинн неожиданно проявил настойчивость.

— Там началось шоу. В будке. Внутри, где находился Диоген.

— Шоу, придуманное Комстоком?

— Да.

— Какова была его цель?

Еще одна судорога.

— Напугать попавшего туда человека до смерти.

Глинн медленно откинулся в кресле. В ходе проведенных им исследований он многое узнал о предках Пендергаста. Среди них было немало ярких личностей, но Комсток выделялся из всех. Он приходился агенту двоюродным прадедушкой, в молодости был знаменитым магом, гипнотизером и иллюзионистом, но к старости стал настоящим мизантропом. И, как и многие другие представители этой семьи, окончил свои дни в сумасшедшем доме.