Кори отодвинула бумаги в сторону и перешла к следующей папке. Она заметила, что, когда Уинн нес стопку назад на стеллаж, он вытащил афишу и засунул ее в другое место. Этот тип, вероятно, собирался продать ее на интернет-аукционе или где-то еще.

Она сказала себе, что это не ее дело. Он принес ей следующую кипу, потом еще одну. Большинство бумаг были посвящены дроблению и обогащению породы, и на сей раз почти все документы имели отношение к семье Стаффорд, которая, судя по всему, с увеличением собственной власти и богатства становилась все более жестокой. Стаффорды, похоже, пережили серебряную панику 1893 года и даже воспользовались возможностью скупить за гроши шахты и застолбленные участки. В папках было множество выцветших карт района. Каждый ствол, шахта и туннель были тщательным образом пронумерованы и идентифицированы. Почему-то очень мало документов имелось по плавильным работам.

А потом Кори увидела документ, от которого у нее мурашки побежали. Это была датированная 1933 годом открытка от одного из членов семьи, Хоуланда Стаффорда, женщине по имени Дора Тиффани Кермоуд. Начиналась она словами: «Дорогая кузина».

«Кермоуд. Кузина».

— Господи боже! — вырвалось у Кори. — Эта сучка Кермоуд состоит в родстве с семейством, которое выжимало все соки из города.

— Вы о чем? — спросил Уинн.

Кори шлепнула по документу тыльной стороной ладони:

— Бетти Кермоуд. Эта ужасная тетка, которая возглавляет «Высоты». Она в родстве со Стаффордами — ну, теми, кто владел плавильнями в Роринг-Форке во времена бума. Невероятно!

И только тут она поняла свою ошибку. Уинн Марпл вытянулся во весь рост и заговорил осуждающим тоном школьной учительницы:

— В этом городе мало найдется людей лучше и обходительнее, чем миссис Кермоуд.

Кори поспешно сдала назад:

— Извините. Я просто… я хочу сказать, что по ее милости я очутилась в тюрьме… я не знала, что она ваш друг.

Ее неловкое извинение вроде бы сработало.

— Да, я понимаю, что вы на нее в обиде. Но я могу за нее поручиться, как за себя самого. Нет, правда. Она замечательный человек.

Он снова подмигнул девушке.

«Ну и молодец». Пять часов поисков впустую, а теперь выходит, что она, не получив ничего, должна встретиться с этим козлом? Кори понадеялась, что свидание можно укоротить до самой малости и провести его в таком месте, где Тед никогда, ни за что их не увидит. А еще лучше в последний момент сказаться больной. Именно так она и сделает.

Кори посмотрела на часы. Нет, в этой свалке бумаг она никогда не найдет того, что ей нужно. В первый раз она подумала о том, что взяла на себя непосильную задачу. Возможно, Пендергаст был прав. У нее и так уже достаточно материала для блестящей работы.

Она встала.

— Нет, ничего из этого не получается. Я, пожалуй, пойду.

Уинн проводил ее до выходной двери.

— Жаль, что вам не повезло. Но по крайней мере… — Он снова подмигнул. — Мы хотя бы познакомились.

Нет, ей определенно придется сказаться больной.

Кори сглотнула.

— Спасибо за помощь, Уинн.

Он подался к ней. Слишком близко подался.

— С моим удовольствием.

Кори вдруг замерла. Что это такое она почувствовала на своей заднице? Его руку. Она сделала полшага назад и повернулась, но рука последовала за ней, как щупальце осьминога, и чуть сжала ее ягодицу.

— Если вы не возражаете, — раздраженно сказала девушка и оттолкнула его руку.

— Ну… нам так или иначе предстоит свидание.

— И вы думаете, что это позволяет вам хватать меня за задницу?

Уинн посмотрел на нее смущенным взглядом:

— Но… я просто по-дружески. Я думал, вам это понравится. Я хочу сказать, что ведь не каждый день встречаешься с членом олимпийской сборной, и я подумал…

Его последнее плотоядное подмигивание переполнило чашу. Кори напустилась на него:

— С членом олимпийской сборной? Вы когда в последний раз смотрели на себя в зеркало? Если посмотрите, то увидите лысеющего глуповатого неудачника с животом-тыковкой. Да если бы вы были последним мужчиной на земле, я бы и то не пошла с вами на свидание!

С этими словами она повернулась, схватила пальто и вышла, ударившись о холодный воздух, как о стену.

Уинн Марпл сел за стол. Руки его дрожали, дышал он часто и неглубоко. У него в голове не укладывалось, как эта сучка с ним поступила, причем после того, как он ей помогал, не жалея сил. Одна из этих чокнутых на феминизме баб: ее невинно, дружески похлопаешь по попке, а она вон чего тебе в ответ.

Уинн был в бешенстве, он настолько вышел из себя, что кровь барабаном стучала у него в ушах. Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, после чего он взял телефон и набрал номер.

В гостиной своего дома в «Высотах», где в камине горели кедровые поленья, Бетти Браун Кермоуд повесила трубку антикварного телефона. Несколько минут она сидела не двигаясь, глядя через панорамное окно на горы и обдумывая возникшую проблему. Ее зять Генри Монтебелло сидел в старинном кресле по другую сторону камина. На нем был костюм-тройка, белоснежная рубашка оттеняла галстук-бабочку ручной вязки с рисунком в «индийский огурец». С видом скучающего патриция Монтебелло рассматривал свои ногти. Сквозь окно внутрь проникали слабые солнечные лучи.

Кермоуд обдумывала проблему еще около минуты, потом снова взяла трубку и набрала номер Даниэля Стаффорда.

— Привет еще раз, моя дорогая, — раздался суховатый иронический голос.

Кермоуд не очень любила говорить со своим братом Даниэлем, но такие понятия, как «любовь» или «беспокойство», не играли никакой роли в тех узах, что объединяли семейство Стаффорд. Это были денежные узы, и они-то и определяли все семейные отношения. Поскольку Даниэль был не только главой семейного траста Стаффордов с активами в два миллиарда долларов, но и одним из двух управляющих партнеров семейной инвестиционной компании, управлявшей активами в шестнадцать миллиардов долларов, миссис Кермоуд считала его близким человеком. Очень близким. Ей никогда не приходило в голову спросить себя, любит она этого человека или нет.

— Ты говоришь со мной по громкой связи? — спросил Стаффорд.

— Здесь рядом Генри, — ответила Кермоуд и, помолчав, продолжила: — У нас проблема.

— Если ты о новом пожаре, то он, слава богу, случился не в «Высотах». Это на самом деле замечательно — таким образом внимание от «Высот» отвлекается. Нам теперь нужен третий пожар. Где-нибудь еще подальше. — Он сопроводил это ироническим смешком.

— Ничего забавного тут нет. И вообще я звоню не по этому поводу. Я звоню потому, что эта девчонка — Кори Свенсон — обнаружила, что между Стаффордами и Кермоудами есть родственные связи.

— Ну, я бы не сказал, что это государственный секрет.

— Даниэль, она проникла в архив Гризуэлла и накопала старые документы, имеющие отношение к шахтам, дробилкам и плавильням. Старые документы.

Молчание. Потом ее кузен изящно выругался.

— Что-нибудь еще? — Голос его теперь звучал не так беззаботно.

— Нет. По крайней мере, пока.

Снова молчание.

— Она что, умелый следователь?

— Она настоящий терьер: как вонзит во что-нибудь свои зубки, так уж челюсти не разожмет. Правда, похоже, что пока она не установила связь, но если и дальше будет копать — непременно найдет.

Еще одна длительная пауза.

— Я думал, что все документы удалены.

— Усилия были предприняты колоссальные, но этот архив — настоящая свалка. Мы могли и пропустить что-нибудь.

— Понятно. Да, это и в самом деле проблема.

— Ты накопал на нее и на других какую-нибудь грязь?

— Да. У этого Пендергаста пестрая история, но он неприкосновенен. Боудри вроде как герой войны, множество поощрений и наград, поэтому к ней подкопаться трудно. Вот разве что она уволилась из ВВС по медицинским показаниям.

— Была ранена? — спросила Кермоуд. — Мне она показалась вполне здоровой.