63
В тропическом лесу все так же властвовала ночь. Над толстыми стволами деревьев и цветущими орхидеями плыл туман. Пендергаст вернулся туда, где оставил Эгона, и вскоре отыскал следы его неуклюжих перемещений: сломанные ветки, оборванные листья, отпечаток ботинка на поросшей мхом земле. Определив направление, Пендергаст быстро двинулся по следу, пока не услышал голос провожатого. Тот все еще блуждал по лесу и громко выкрикивал его имя.
— Я здесь! — отозвался он и помахал фонариком. — Здесь!
— Куда вы подевались? — с недовольством и подозрением спросил Эгон, подойдя к нему.
— Это я у вас хочу спросить, куда вы подевались? — сердито проворчал в ответ Пендергаст. — Черт побери! Я дал вам четкие инструкции, и вы их не выполнили! Из-за вас я заблудился и плутал по лесу несколько часов, вместо того чтобы искать Королеву Беатрис. Мне придется сообщить мэру о вашем поведении.
Как он и рассчитывал, Эгон, воспитанный в традициях строгой дисциплины и подчинения старшим, тут же испугался.
— Прошу прощения, — промямлил он. — Но вы так быстро побежали, а потом исчезли…
— Хватит оправдываться! — продолжал отчитывать его Пендергаст. — Ночь пропала даром. На этот раз я вас прощаю, но больше никогда не теряйте меня из виду. Меня мог растерзать ягуар, проглотить анаконда. — Он остановился, чтобы перевести дух и успокоиться. — Давайте вернемся в город. Покажите, где меня решили поселить. Я должен поспать хотя бы пару часов.
Грязные и промокшие, они вошли в город на рассвете, когда краешек солнца показался над краем кратера, окрашивая облака в нежно-коралловый цвет. Как только его лучи коснулись мостовой, улицы зажили своей обычной, выверенной по часам жизнью: открылись двери, задымили трубы, заспешили куда-то прохожие. Только остров посреди озера оставался все таким же мрачным и зловещим, из-за его стен по-прежнему доносился непонятный механический шум.
Проходя по оживленным улицам, Пендергаст снова, теперь уже с содроганием, отмечал, что ему знакомы лица многих из этих красивых и деловитых людей. Он только что видел их точные копии в подземном гетто, Эгон привел его к небольшому домику рядом с ратушей. Дверь открыла женщина в опрятном переднике, с кухни доносился запах сдобного теста.
— Herzlich willkommen[397], — сказала хозяйка.
В гостиной за обеденным столом сидели два светловолосых мальчика и завтракали яйцами всмятку и бутербродами с джемом. Они дружно прекратили жевать и уставились на незнакомца с таким же удивлением и любопытством, какое читалось во взглядах почти всех прохожих, встреченных Пендергастом на улицах города.
— Здесь не говорят по-английски, — предупредил Эгон в своей обычной немногословной манере и, не обращая внимания на хозяйку, прошел к узкой лестнице, ведущей наверх.
Они поднялись на два этажа и оказались в небольшой светлой комнате с наклонным потолком и кружевными занавесками на окошке, выходящем на улицу.
— Ваша комната, — объявил Эгон. — Вы останетесь здесь до заката. Вечером хозяйка принесет обед. Я буду ждать внизу. Не выходите из комнаты.
— Оставаться взаперти до самого вечера? — воскликнул Пендергаст. — Зачем? Мне нужно поспать четыре или пять часов. А потом можно прогуляться по городу, осмотреть достопримечательности.
— Вы останетесь здесь до заката, — жестко повторил Эгон и вышел из комнаты.
Пендергаст услышал, как поворачивается в замке ключ.
Как только шаги Эгона прогрохотали по лестнице, он подошел к двери и со снисходительной улыбкой взглянул на примитивный замок устаревшей конструкции. Потом вернулся к рюкзаку и вытащил из него множество баночек с насекомыми, которых он собрал за время путешествия по реке и на сегодняшней ночной прогулке, открыл их и принялся пинцетом раскладывать насекомых на столе, закрепляя их клейкой лентой. Закончив рабо ту, он прямо в одежде улегся на застеленную кровать и тут же уснул.
Через час Пендергаст проснулся от стука в дверь.
— Да? — произнес он по-английски.
Из-за двери послышался взволнованный голос хозяйки:
— Герр Фосетт, hier sind einige Herren, die Sie sprechen möchten[398]
Поднимаясь с кровати, Пендергаст услышал, как поворачивается ключ в замке. Дверь открылась, и в комнату ворвались с полдюжины солдат в серых мундирах с оружием наперевес, возглавляемые капитаном Шерманом. Они действовали четко и слаженно и мгновенно взяли Пендергаста в кольцо, лишив его всякой возможности оказать сопротивление или сбежать.
Пендергаст прищурился и открыл рот, чтобы выразить протест.
— Ни с места! — без особой необходимости сказал Шерман — Руки вверх и в стороны.
Пендергаст молча вытянул руки, и солдаты сняли с него всю одежду, а потом облачили в полосатые рубаху и штаны из грубого материала, похожие на те, что он видел в подземном бараке. Его отконвоировали на первый этаж, затем на улицу и, по-прежнему держа под прицелом, повели в сторону причалов. Странно, но теперь, когда на нем была арестантская одежда, прохожие обращали на него гораздо меньше внимания. Очевидно, они не в первый раз наблюдали подобную картину.
Без единого слова солдаты доставили Пендергаста на палубу небольшого катера, а сами расположились полукругом в нескольких шагах от него. Зашипел паровой двигатель, и катер медленно поплыл в направлении мрачной крепости, оставляя за кормой бурлящий след на воде.
64
Плавание закончилось. Катер встал у каменного причала. Солдаты вывели Пендергаста на берег, подталкивая винтовками в спину. Старая крепость возвышалась прямо над ним, зубцы на верху стены напоминали черные сломанные зубы. Пленника провели по мощенной булыжником дороге к массивным железным воротам с маленькой дверью для пешеходов. Она отворилась, пропустила Пендергаста и конвой и с грохотом захлопнулась.
Удивительная картина открылась взгляду агента. За полуразрушенной внешней стеной скрывались заново отстроенные внутренние укрепления. На старом фундаменте была возведена бетонная надстройка в типичном для нацистов монументальном стиле: прочные глухие стены с редкими окошками в верхних углах здания. На фронтоне был вырезан гигантский барельеф с изображением орла, сжимающего в когтях свастику, — Parteiadler[399]Третьего рейха, единственное украшение этой крепости внутри крепости.
Пендергаст остановился, чтобы оглядеться, но один из солдат снова ткнул его в бок стволом винтовки, рявкнув:
— Beweg dich![400]
Конвой направился к двери, ведущей во внутреннюю цитадель. Здесь было много других солдат: одни стояли в карауле, другие приводили в порядок оружие, третьи просто с усмешкой смотрели на пленника. Мимо пробегали служащие из технического персонала, сгорбившись под грузом своих забот.
Войдя в цитадель, конвоиры повели Пендергаста наверх по сырым, с белыми разводами селитры на стенах, каменным коридорам и лестницам. Навстречу им попалось несколько групп спешащих вниз техников в рабочих комбинезонах. Наконец они добрались до верхней, новой части крепости.
Крутая спиральная лестница привела их к дубовой двери. За ней оказалось неожиданно просторное помещение с высоким потолком и большими окнами, открывающими прекрасный, хотя и ограниченный вид поверх крепостных башен и стен на озеро и на окружающие город леса и горы. Это был роскошно обставленный кабинет с вытесанными из камня стенными панелями, персидским ковром на полу и массивным антикварным письменным столом между двумя нацистскими флагами. Изящные серебряные статуэтки и старинные картины довершали впечатление. За столом сидел мужчина яркой, запоминающейся внешности, образец истинного арийца: сильный, мускулистый, загорелый, с пронзительным взглядом светлых глаз и аккуратно подстриженным ежиком седых волос.