— Человеку по имени Тапанес Ланьдберг, — ответила Констанс.

— Кому? — переспросила Марго.

— Ну конечно! — Д’Агоста хлопнул в ладони и резко повернулся. — Альбан! Я ведь говорил вам, что почти за год до того, как его убили, он прилетал в Нью-Йорк, в район Олбани, судя по материалам дела, которое ведет лейтенант Энглер!

— «Ред Маунтин индастриз» находится в Адирондаке, штат Нью-Йорк, — сказала Констанс. — В полутора часах езды от Олбани.

Д’Агоста снова повернулся:

— Альбан. Этот бешеный мерзавец. Из того, что мне говорил Пендергаст, этот негодяй любил играть именно в такие игры. Конечно, с его блестящим умом он наверняка все узнал про эликсир Езекии. И тогда он начал действовать, нашел потомка жертвы эликсира — человека, у которого был и мотив для мести, и средства воплотить план мщения в жизнь. С Барбо он попал в самое яблочко. Вероятно, Альбану стало что-то известно о личности Барбо; этот парень наверняка исповедует принцип «око за око». В других обстоятельствах это выглядело бы даже красиво: Пендергаст расплачивается за свою вину перед обоими — Барбо и Альбаном.

— Да. От этой схемы попахивает Альбаном, — сказала Констанс. — Только он мог придумать всю эту историю с «Солтон-Фонтенбло» и шахтой по добыче бирюзы. А потом явился к Барбо: «Вот вам прекрасный план. Нужно только синтезировать эликсир и заманить туда Пендергаста».

— Получается, что Альбан сам себя переиграл, — заметила Марго.

— Вопрос лишь в том, — подхватил д’Агоста, — как это поможет нам найти противоядие?

— Прежде всего мы должны расшифровать формулу эликсира, чтобы понять, как повернуть его действие вспять. Если Барбо сумел воссоздать эликсир, то сможем и мы. — Констанс огляделась вокруг. — Я изучу коллекции, которые находятся здесь в подвале, папки, семейные архивы, старую химическую лабораторию — вдруг мне удастся обнаружить формулу Езекии. Марго, вы сможете провести углубленные исследования с костей миссис Паджетт? В этих костях содержится важный ключ, судя по тем немалым усилиям, которые предпринял Барбо, чтобы раздобыть одну из них.

— Да, — кивнула Марго. — Отчет коронера, делавшего вскрытие тела Рудда, тоже может помочь раскрыть формулу.

— Что касается меня, — сказал д’Агоста, — то я займусь проверкой этого Барбо. Если окажется, что он виновен, я так на него надавлю, что эта формула выскочит из него…

— Нет.

Это слово, долетевшее от дверей оружейной комнаты, было произнесено другим, новым голосом, больше похожим на хриплый шепот. Д’Агоста повернулся на голос. Пендергаст в мятом шелковом халате нетвердо стоял на ногах, опираясь о дверной косяк. Выглядел он хуже смерти, и только глаза его сверкали, как монеты.

— Алоизий! — вскрикнула Констанс, вскакивая на ноги. — Почему ты встал с постели? — Она поспешила к нему, обходя стол. — Где доктор Стоун?

— От доктора нет никакой пользы.

Она попыталась увести его из комнаты, но Пендергаст оттолкнул ее.

— Я должен сказать кое-что. — Он покачнулся, но сумел выпрямиться. — Если вы правы, то человек, который сделал это, оказался способен убить моего сына. Это очень сильный и опасный противник. — Он тряхнул головой, прогоняя туман из головы. — Если вы поедете к нему, то подвергнете себя смертельной опасности. Это моя борьба. Я, и только я… доведу это дело… должен довести…

В дверях появился высокий худой человек в очках в роговой оправе и костюме в белую полоску, со стетоскопом, висящим на шее.

— Идемте, мой друг, — мягко сказал. — Вы не должны напрягаться. Давайте вернемся наверх. Мы можем сесть в лифт.

— Нет! — снова возразил Пендергаст, на сей раз слабее.

Усилия, которые он потратил, чтобы подняться с кровати и спуститься сюда, вымотали его. Доктор Стоун бережно, но уверенно увел его. Они исчезли в коридоре, откуда до д’Агосты донесся голос Пендергаста:

— Свет! Как он сверкает! Умоляю, выключите его…

Трое в комнате остались стоять. Д’Агоста заметил, что Констанс, обычно отстраненная и хладнокровная, раскраснелась от волнения.

— Он прав, — сказал д’Агоста. — Этого Барбо голыми руками не возьмешь. Нужно будет все продумать. Мы должны постоянно быть на связи и делиться информацией. Одна ошибка — и нас всех могут убить.

— Поэтому мы не совершим ни одной ошибки, — тихо произнесла Марго.

Кабинет был по-спартански простой и удобный и — в соответствии с личностью хозяина — нес на себе отпечаток военной деловитости. На большом лакированном столе в безукоризненном порядке были расставлены старомодное пресс-папье, органайзер с карандашами и ручками, телефон и фотография в серебряной рамке. Ни компьютера, ни клавиатуры. На деревянной подставке в углу стоял американский флаг. Вдоль задней стены расположились книжные шкафы с томами по военной истории и ежегодниками издательства «Джейнс»: «Броня и артиллерия», «Обезвреживание боеприпасов», «Военный транспорт и логистика». На другой стене висели в рамках медали, награды и благодарности.

За столом сидел человек в деловом костюме, свежей белой рубашке и темно-красном галстуке. Он сидел очень прямо, и костюм на нем выглядел как военная форма. Человек что-то писал перьевой авторучкой, и в кабинете раздавался один-единственный звук — поскрипывание пера. Из панорамного окна была видна небольшая группа однотипных построек в облицовке из черного стекла, обнесенная двумя рядами сеточного ограждения с колючей лентой наверху. За наружным ограждением виднелся ряд деревьев, густых и зеленых, а еще дальше — проблеск синего озера.

Зазвонил телефон, и человек снял трубку.

— Да? — коротко сказал он.

Голос его звучал хрипловато, как будто исходил из самых глубин его широкой груди.

— Мистер Барбо, — раздался в трубке голос секретарши из приемной, — тут два полицейских хотят вас видеть.

— Дайте мне шестьдесят секунд, а потом впустите их, — сказал он.

— Хорошо, сэр.

Человек повесил трубку. Несколько секунд он неподвижно сидел за столом. Потом, кинув взгляд на фотографию, поднялся со стула. Ему было чуть больше шестидесяти, но двигался он без усилий, как двадцатилетний юноша. Он повернулся и посмотрел на себя в маленькое зеркало, висевшее на стене за столом. На него смотрело крупное тяжелое лицо с голубыми глазами, выступающим подбородком и римским носом. Хотя галстук был повязан идеально, человек поправил его. Затем повернулся к дверям своего кабинета.

В этот момент дверь открылась, и секретарша впустила двух человек.

Барбо посмотрел на каждого из них по очереди. Один был высок, со светло-каштановыми волосами, чуть растрепанными ветром. Он двигался уверенно, с прирожденной грацией спортсмена. Другой был ниже и темнее. Он посмотрел на Барбо ничего не выражающим взглядом.

— Джон Барбо? — спросил высокий.

Барбо кивнул.

— Лейтенант Питер Энглер, нью-йоркская полиция, а это мой коллега, сержант Слейд.

Барбо пожал по очереди протянутые руки и вернулся на свое место за столом.

— Прошу садиться. Кофе, чай?

— Нет, спасибо. — Энглер сел на стул перед столом, Слейд последовал его примеру. — У вас здесь настоящая крепость, мистер Барбо.

Барбо улыбнулся:

— Ну, главным образом это для виду. Фирма — частный подрядчик Министерства обороны. Я обнаружил, что выгодно иметь соответствующий вид.

— Простите мое любопытство, но зачем строить такое мощное предприятие у черта на куличках?

— А почему бы и нет? — ответил вопросом Барбо. Не дождавшись реакции от Энглера, он добавил: — Мои родители прежде приезжали сюда каждое лето. Мне нравится район озера Шрун.

— Понятно. — Энглер положил ногу на ногу. — Здесь у вас очень красиво.

Барбо снова кивнул:

— А кроме того, земля здесь дешевая. «Ред Маунтин» владеет более чем тысячей акров для обучения, моделирования военных действий, испытания боеприпасов и тому подобного. — Он помолчал. — Итак, джентльмены, что привело вас на север штата?

— Откровенно говоря, «Ред Маунтин». По крайней мере, отчасти.