Корнхилл кивнул в знак согласия.

— Все так и есть.

— У МакКула вырезанные знаки были нанесены при жизни. В случае с Данвуди, их нанесли посмертно. Любопытно, не так ли?

— Грань между прижизненным и посмертным нанесением ран невозможно так четко идентифицировать, и здесь я не соглашусь с вашим заключением. На самом деле, мистер Пендергаст, это не мое дело — размышлять о том, почему эти убийства были совершены.

— Ах, доктор, вот именно, что это мое дело, — Пендергаст приостановился. — Вы делали при вскрытии фотографии символов, нанесенных как МакКулу, так и Данвуди?

Корнхилл кивнул.

— Могу ли я попросить вас положить их на стол для сравнения?

Судмедэксперт встал, открыл шкаф для хранения, стоящий у задней стенки офиса, достал несколько дополнительных файлов, а затем выложил на стол ряд фотографий, лицом к Пендергасту.

Специальный агент изучил их с интересом.

— Хм, с художественной точки зрения, создается впечатление, что эти символы были вырезаны одним и тем же человеком. Вы не согласны?

Корнхилл вздрогнул.

— Полагаю, что так.

— И вы согласитесь, что в обоих случаях использовалось одно и то же оружие?

— Вероятность очень велика. Это было необычное оружие в обоих случаях: широкий клинок, зазубренный, нелегальный и очень острый.

— И мы снова видим сходство. У меня будет к вам еще одна просьба, доктор. Внимательно изучите точный характер разрезов.

Судмедэксперт некоторое время смотрел на Пендергаста. Затем он развернул фотографии одну за другой лицом к себе и досконально изучил каждую. Наконец он поднял глаза в немом вопросе.

— Выглядят ли она похожими? — спросил Пендергаст.

— Нет.

— Не могли бы вы описать разницу, пожалуйста?

— Дело в контурах. В случае с МакКулом разрезы неровные, даже местами с загнутыми углами. Но знаки, хм, вырезанные на Данвуди, имеют гораздо более правильный контур. Вдобавок, они не такие глубокие.

— Последний вопрос, доктор, и я не буду больше отвлекать вас от работы. Если бы вы должны были сделать вывод — напоминаю, что я спрашиваю неофициально — что бы объясняло разницу между тем, как было порезано тело Маккула, и тем, как порезано тело Данвуди?

Судмедэксперт снова взял паузу, чтобы подумать.

— Порезы на теле МакКула были более глубокими, более жестокими. С другой стороны, те, что на Данвуди, кажутся почти… нерешительными.

— Я полагаю, что вы бы могли использовать термины «слабые», «неуверенные».

— Я так бы и сказал.

— Прекрасно. Спасибо. Вы подтвердили мои собственные подозрения.

Пендергаст встал, протягивая руку. Корнхилл тоже поднялся, пожав ее.

— Я в замешательстве. Все эти сходства, все эти различия… Что вы имеете в виду? Что эти двое были убиты разными убийцами?

— Совершенно противоположное: тот же самый убийца, только ведомый разными мотивами. И, что самое важное, разными отношениями между жертвой и убийцей. Хорошего дня.

И на этом Пендергаст развернулся и вышел из кабинета.

Ресторан «Штурманская рубка» как всегда был тускло освещен, но Гэвин быстро нашел агента Пендергаста в дальнем конце бара. Похоронный стиль одежды мужчины и бледность его лица сильно привлекали внимание.

Пендергаст заметил его, слегка кивнул, и Гэвин направился к нему.

Он чувствовал себя более уставшим, чем когда-либо за всю свою жизнь. Но это было не физическое истощение, а, скорее, эмоциональное. Он провел половину предыдущей ночи и большую часть сегодняшнего дня на месте братской могилы. И вовсе не из-за того, что там у него было много дел — для подобной работы требовались эксперты другого рода — но он должен был там присутствовать. Ему приходилось наблюдать, как одну за другой кости — несколько больших и много маленьких — извлекали из песка, чистили, маркировали, фотографировали и помещали в большие пластиковые ящики.

Однако, несмотря на усталость, ему было любопытно. Пендергаст оставил сообщение в полицейском управлении, попросив Гэвина встретиться с ним в семь часов в баре «Штурманской рубки». Гэвин понятия не имел, чего хотел Пендергаст, но подозревал, что его ждет нечто необычное, поскольку все, что делал агент, казалось необычным.

— Сержант, — поздоровался Пендергаст. — Присаживайтесь, — он указал на стул, стоящий рядом с ним.

Гэвин опустился на него.

Бармен, Джо Данвуди, который невдалеке полировал стаканы, поднял взгляд.

— Что будешь, Брэд?

— Дьюарс[617] со льдом.

Он наблюдал, как Данвуди наливает напиток. Работающий здесь бармен, когда его брат Дана был убит, взял — насколько знал Гэвин — только один день отгула из-за трагедии. Впрочем, братья никогда не были особо близки. Джо выглядел мрачным, но это вовсе не противоречило состоянию, в котором он пребывал почти повседневно.

«Мрачная», по сути, было хорошим словом для описания и «Штурманской рубки» в целом. Только половина столов была занята, и люди, сидевшие за ними, казались потрясенными и разговаривали приглушенными тонами, если они вообще о чем-то говорили. Известие о массовом захоронении и преднамеренном потоплении парохода вкупе с тем, что эти злодеяния, по-видимому, совершили более века назад местные жители, сильно ударило по Эксмуту — особенно, если брать в расчет недавние убийства.

Единственным исключением, казалось, стал сам Пендергаст. Хоть и не совсем счастливый, но он излучал какую-то беспокойную энергию, даже некое волнение. Гэвин наблюдал, как мужчина приготовил какой-то смехотворно сложный напиток: он поместил на стакан ложку, расположил на ней кубик сахара, и затем начал лить струю воды точно на него. Когда вода с сахаром попадала в бледную жидкость в стакане, она превращалась в молочное облако.

— Спасибо что пришли, — агент отложил ложку и сделал глоток напитка. — Полагаю, что большую часть дня вы находились на пляже?

Гэвин кивнул, делая глоток виски.

— Этот напиток не может быть приятным.

— Ничуть.

Пендергаст изучал опалесцирующую жидкость в своем стакане.

— Сержант, я пригласил вас сюда, потому что вы оказались весьма полезны во время моего пребывания в Эксмуте. Вы терпели мое присутствие, много работали, отвечали на мои вопросы и добывали информацию. Вы отправились со мной в поездку по приливным болотам, в то время как, несомненно, у вас были другие дела, которыми вы бы предпочли заняться. По моему богатому опыту могу сказать, что местные правоохранительные органы никогда не ценят присутствие федеральных агентов, особенно тех, которые занимаются, скажем, некой подработкой. Я нахожу ваше общество гостеприимным, а не враждебным. И ценю это. И именно поэтому я выбрал вас в качестве первого человека, с которым я собираюсь поделиться интересными новостями.

Гэвин кивнул, чтобы Пендергаст продолжал, стараясь не краснеть от похвалы. Его любопытство значительно возросло.

— Вы помните, как прошлой ночью я сказал вам, что остался только один шаг: определить убийцу или убийц?

— Конечно, — Гэвин допил свой виски. Бар «Штурманской рубки» был печально известен тем, что все напитки подавались смехотворно малыми порциями.

— И я проделала этот шаг. Существует один убийца, и я знаю, кто он.

— Вы… — начал Гэвин, но затем прервался. Две мысли мгновенно промелькнули в его голове. Первая была одним сплошным облегчением. «Все почти закончилось» — сказал он сам себе, — «Этот кошмар близится к концу». И сразу же после этого он отметил, что Пендергаст предпочел первым делом рассказать все именно ему. Он не рассказал шефу Мердоку, что само по себе было весьма интересно. Пендергаст знал, что Мердок уходит в отставку. Похоже, это был способ Пендергаста помочь Гэвину с его собственными амбициями. При правильном обращении, это может стать предметом особой гордости и почти гарантировать ему назначение на должность шефа полиции.