— Это дело рук человека, который на прошлой неделе украл наши алмазы. Он измельчил их. Все до одного. — Слезы вновь потекли по щекам Шермана, но он и не думал их вытирать.

— Измельчил? — Коллопи посмотрел по сторонам, его взгляд казался безумным. — Как можно измельчить алмазы?

— Молотком.

— Но считается, что алмаз — самый твердый материал в мире.

— Твердый — да. Но это не значит, что его нельзя раздробить.

— Почему вы так уверены, что это коллекция музея?

— Многие наши алмазы имеют уникальную окраску. Взять хотя бы «Королеву Нарнии». Ни у одного другого камня нет такого голубого цвета с оттенком фиолетового и зеленого. Я сумел идентифицировать каждый, даже самый крохотный фрагмент. Именно этим я здесь и занимался — сортировал их. — Шерман открыл белый конверт, который держал в руках, и высыпал его содержимое на предметный стол — на листе бумаги выросла небольшая кучка голубого песка. Пожилой ученый указал на нее: — Это «Королева Нарнии». — Затем опорожнил другой конверт и ткнул пальцем в кучку пурпурного цвета: — А это «Сердце вечности». — Один за другим он высыпал содержимое оставшихся конвертов: — «Призрак индиго», «Ултима туле», «Четвертое июля», «Занзибарский зеленый».

Слова звучали как барабанный бой — один оглушительный удар следовал за другим. Коллопи в ужасе уставился на крохотные кучки блестящего песка.

— Дурацкая шутка, — наконец выдавил он. — Это не могут быть музейные алмазы.

— Точный оттенок большинства этих знаменитых алмазов поддается количественному определению, — пояснил Шерман. — У меня имеются данные. Я изучил эти фрагменты, и оказалось, что их цвет полностью совпадает с цветом похищенных камней. Ошибки быть не может — это не что иное, как алмазы, украденные из музея.

— Но ведь наверняка не все, — слабо произнес Коллопи. — Он не мог уничтожить все алмазы.

— Вес песка, содержавшегося в посылке, составляет два фунта сорок две сотых. Это приблизительно пять с половиной тысяч карат. Если учесть, что некоторая часть содержимого высыпалась, получается, что первоначально там было примерно шесть тысяч карат. Я сложил вес всех похищенных алмазов, он составил… — Шерман остановился, чтобы перевести дух.

— Ну и?!. — Коллопи наконец дал выход своему раздражению.

— …Он составил шесть тысяч сорок два карата, — шепотом закончил Шерман.

В лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь слабым гудением ламп дневного света. Наконец Коллопи поднял голову и твердо посмотрел в глаза пожилому ученому.

— Доктор Шерман… — начал он, но голос его сорвался и ему пришлось начать сначала: — Доктор Шерман, эта информация не должна выйти за пределы данной комнаты.

Шерман, и без того бледный, побелел как полотно, но через мгновение молча кивнул, соглашаясь.

Уильям Смитбек-младший вошел в темное, наполненное смесью различных запахов помещение паба, именуемого «Кости», и окинул взглядом шумную толпу. Было пять часов пополудни, и в заведении собралось уже немало работников музея. Они приходили сюда, чтобы расслабиться после долгих часов утомительного труда, проведенных в огромном гранитном здании на другой стороне улицы. Почему, провозившись целый день с ископаемыми останками, эти люди шли отдыхать в заведение, где все стены, до последнего квадратного дюйма, были увешаны костями, оставалось для Билла загадкой. В последнее время сам он приходил в это место по одной причине — здесь можно было выпить отличного выдержанного односолодового пива, которое бармен припрятывал для него под стойкой. Стоило оно, конечно, совсем не дешево — тридцать шесть долларов за кружку, — но не травить же свой организм трехдолларовым «Катти сарк»!

Билл заметил рыжеволосую головку Норы Келли, своей молодой жены, сидевшей на их обычном месте в задней части зала. Помахал ей рукой, неторопливо подошел к столику и замер в картинной позе.

— Но что за проблеск света в том окне?[146] — вопросил он драматическим шепотом и, наклонившись, быстро поцеловал ей руку, гораздо дольше задержался на губах и, наконец, уселся напротив. — Как дела?

— Как обычно. Я по-прежнему уверена, что музей — самое потрясающее место работы.

— Ты имеешь в виду сегодняшнюю угрозу биотеррористической атаки?

Нора кивнула:

— Кто-то отправил в отдел минералогии посылку, и из нее высыпался неизвестный порошок, который приняли за споры сибирской язвы или что-то столь же ужасное.

— Я слышал об этом. А старик Брайс даже написал статью. — Брайс Гарриман был коллегой Смитбека из «Таймс» и его извечным конкурентом. Правда, опубликовав недавно несколько сенсационных сообщений, Билл сумел немного обойти соперника.

Подошел официант и молча встал рядом со столиком, дожидаясь, пока они сделают заказ.

— Мне, пожалуйста, немного «Глен Грант», — сказал Смитбек. — Отличная вещь!

— А мне бокал белого вина, — попросила Нора.

Официант тут же исчез.

— Эта история наделала много шума? — поинтересовался Смитбек.

Нора хихикнула:

— Ты бы видел Гринлоу — парня, обнаружившего посылку. — Он был настолько уверен, что вот-вот отдаст концы, что спасателям пришлось нести его на носилках, да еще напялить на него защитный костюм.

— Гринлоу? Не слышал о таком.

— Это новый вице-президент по административным вопросам. Перешел к нам из «Кон-Эд».

— И чем же она оказалась? Я имею в виду сибирскую язву.

— Шлифовальным порошком.

Официант принес напитки.

— Шлифовальный порошок! — Смитбек расхохотался. — О Господи, какая прелесть! — Взяв пузатый бокал, он осторожно взболтал янтарную жидкость и сделал глоток. — Но как все это произошло?

— Вероятно, упаковку повредили во время транспортировки, и порошок стал высыпаться. Посыльный оставил пакет Керли, ну а Гринлоу как раз в это время проходил мимо.

— Керли? Тот старик с трубкой?

— Тот самый.

— Он все еще работает в музее?

— Он не уйдет никогда.

— И как он ко всему этому отнесся?

— Как всегда — спокойно. Через несколько часов уже сидел в своей будке, словно ничего и не произошло.

Смитбек покачал головой.

— И кому же понадобилось отправлять с посыльным мешок песка?

— Даже не могу себе представить.

Билл сделал еще глоток.

— Думаешь, это было сделано специально? — задумчиво спросил он. — Чтобы вызвать в музее панику?

— Да ты настоящий детектив.

— Известно, кто отправил посылку?

— Кажется, на ней не было обратного адреса.

Эта маленькая деталь вдруг заинтересовала Смитбека, и он пожалел, что не потрудился прочитать статью Гарримана, хотя легко мог это сделать, поскольку она была размещена во внутренней сети «Таймс».

— Ты знаешь, сколько сейчас стоят услуги посыльного в Нью-Йорке? Сорок долларов.

— Может, это был какой-то ценный песок.

— Тогда почему отправитель не назвал себя? Кому была адресована посылка?

— Если не ошибаюсь, просто отделу минералогии.

Смитбек задумался и сделал еще один глоток «Глен Грант». Журналистское чутье заставило его насторожиться: что-то во всей этой истории было не так. «Интересно, удалось ли Гарриману что-нибудь раскопать? — подумал он и сам себе ответил: — Черта с два!»

Достав свой мобильный, Смитбек спросил:

— Не против, если я позвоню?

Нора нахмурилась:

— Если это так уж необходимо…

Смитбек набрал номер музея и попросил соединить его с отделом минералогии. Ему повезло: кто-то из сотрудников еще оставался на месте. Смитбек быстро заговорил в трубку:

— Это мистер Гарриман из офиса… — Тут он произнес нечто нечленораздельное и продолжил: — У меня всего один вопрос: что за порошок содержался в посылке, которая вызвала такой переполох сегодня утром?

— Простите, я не понял… — ответили ему.

— Послушайте, у меня очень мало времени. Директор ждет ответа.

— Я ничего об этом не знаю.