Темнота встретила их страшным зловонием. Пендергаст достал карманный фонарь, и луч света выхватил из тьмы гниющий мусор, дохлых крыс, дранки на стенах, с которых давно осыпалась штукатурка, шприцы, битые ампулы и лужи затхлой воды. Не говоря ни слова, Пендергаст направился к выходу. Нора поплелась следом.

Они продолжали поиск вплоть до Сто двадцатой улицы. Этот район казался вполне благополучным. Большинство домов было заселено.

— Дальше идти не имеет смысла, — бросил Пендергаст. — Будем двигаться на север.

Они почти добежали до Сто тридцать первой улицы — исходной точки их поиска — и пошли по Риверсайд-драйв на север.

На Сто тридцать шестой улице пара задержалась перед очередным разрушенным домом. Пендергаст внимательно осмотрел здание и, не проронив ни слова, продолжил путь. Его лицо было более бледным, чем обычно: физическое напряжение сказывалось на еще не окрепшем после ранения организме.

Создавалось впечатление, что весь район Риверсайд-драйв превратился в бесконечную череду заброшенных развалин. Норе казалось, что Ленг мог обитать в любом из этих некогда роскошных зданий.

— Похоже, — глядя в землю, сказал Пендергаст, — что мистер Смитбек испытывал большие трудности при поисках места для парковки.

Нора кивнула, ощущая, как в ней все сильнее нарастает отчаяние. Вот уже шесть часов Смитбек находится в руках Хирурга. А возможно, и дольше. Из этого следовал единственный вывод.

Кастер позволил Брисбейну попотеть вначале одну минуту, а затем еще две. После этого капитан улыбнулся (почти заговорщицки) и, кивнув в сторону нелепого кресла из хрома и стекла, спросил:

— Вы не возражаете, если я…

— Пожалуйста, — кивнул в ответ Брисбейн.

Кастер опустился в кресло, стараясь устроиться в нем настолько уютно, насколько допускал этот дурацкий предмет мебели. Затем он снова улыбнулся и спросил:

— Вы, кажется, хотели что-то сказать?

Задав вопрос, он попытался закинуть одну затянутую узкой штаниной ногу на другую, но нелепый угол сиденья идиотского кресла не допустил подобной вольности, и капитану пришлось вернуть ногу на место. Однако, не утратив самообладания ни на йоту, он поднял голову и вопросительно вздернул брови.

Брисбейн тоже успел взять себя в руки.

— Нет, я ничего не хотел вам сказать. Я просто подумал…

— О чем?

— Пустяк, не стоит вашего внимания.

— В таком случае расскажите мне о костюмированных балах, которые, по вашему утверждению, часто проводятся в музее.

— Да, мы часто проводим различные мероприятия. Для сбора средств, например. Во время открытия новых залов или других подобных событий. Иногда это бывают костюмированные балы. Я всегда наряжаюсь одинаково. Как направляющийся в Сити английский банкир. Котелок, брюки в полоску, визитка.

— Понимаю, — сказал Кастер и, глядя на зонт, спросил: — И само собой, зонт?

— Черный зонт имеется почти у каждого.

По лицу генерального советника было невозможно понять, что он думает или какие чувства испытывает. Это еще раз говорило о его высокой профессиональной подготовке.

— Как давно вы приобрели эту шляпу?

— Я вам это уже сказал.

— Где вы ее купили?

— Попытаюсь вспомнить… В какой-то антикварной лавке в Гринвич-Виллидж… Или, возможно, в «Три-Би-Ка» на Лиспанард-стрит…

— И сколько она стоила?

— Не помню. Где-то в районе тридцати — сорока долларов. Послушайте, почему вас так заинтересовала эта шляпа? Котелки носят многие мужчины, — утратив на миг свою сдержанность, спросил Брисбейн.

Следи за его глазами.

Теперь в его глазах можно было заметить страх. И не только. У генерального советника взгляд стал явно виноватым.

— Неужели? — ровным голосом произнес Кастер. — Множество мужчин, вы говорите? Лично я знаю лишь одного человека, который носит котелок. И этот человек — серийный убийца.

Слово «убийца» прозвучало в кабинете впервые, и Кастер сделал на него несильное, но все же заметное ударение. Ему очень нравилось, как он разыгрывает свою партию. Это было похоже на действия опытного удильщика, который подводит к берегу крупную форель. Жаль, что вся сцена не фиксируется на видео. Шеф бы с удовольствием посмотрел запись. Более того, ее можно было бы использовать в качестве наглядного пособия при подготовке детективов.

— Теперь вернемся к зонту.

— Я купил его в… Нет, не помню. Я часто теряю зонты и каждый раз приобретаю новый, — пожал плечами Брисбейн.

Он хотел сделать это как можно более небрежно, но плечи остались напряженными.

— А где находятся другие предметы вашего наряда?

— В стенном шкафу. Смотрите, не стесняйтесь.

Кастер не сомневался, что остальные части костюма будут в точности отвечать описанию внешности преступника, включая черное старомодное пальто. Поэтому, проигнорировав попытку хитреца отвлечь его внимание, спросил:

— И где же вы приобрели ваш костюм?

— Насколько помнится, брюки и визитку я нашел в магазине подержанного платья неподалеку от универмага «Блю-мингдейл». Название лавки я не запомнил.

— Не сомневаюсь, — сказал Кастер, пронзая Брисбейна взглядом. — Вам не кажется, что это довольно необычный выбор для маскарада? Я имею в виду костюм английского банкира.

— Терпеть не могу нелепые и смешные наряды. Я появлялся в этом костюме по меньшей мере на полудюжине балов. Каждый сможет вам это подтвердить. Я часто пользовался этим нарядом.

— В том, что вы часто им пользовались, я нисколько не сомневаюсь. Весьма часто, — произнес Кастер и посмотрел на Нойса.

У сержанта был возбужденный и даже несколько хищный вид. До него, видимо, дошло значение происходящих перед ним событий.

— Мистер Брисбейн, где вы находились между одиннадцатью часами вечера двенадцатого октября и четырьмя часами утра тринадцатого?

Это был тот отрезок времени, в течение которого, по мнению экспертов, был убит Пак.

— Сейчас… — Брисбейн задумался. — Сразу и не вспомнишь, — со смехом добавил он.

Кастер ответил ему легким смешком.

— Не могу припомнить, что делал той ночью. Во всяком случае, точно. После двенадцати или часа я наверняка был уже в постели. Но до этого… Все. Вспомнил! Тот вечер я провел дома. За чтением.

— Вы живете один, мистер Брисбейн?

— Да.

— Следовательно, нет никого, кто мог бы подтвердить, что вы были дома? Может быть, это может подтвердить консьержка? Подруга? Бойфренд?

— Нет, — заметно помрачнев, ответил Брисбейн. — Свидетелей нет. Если вы с этим закон…

— Минуточку, мистер Брисбейн. Где вы живете? Я запамятовал адрес, который вы мне назвали.

— Я вам его не называл. А живу я на Девятой улице, рядом с Университетской площадью.

— Хм-м… Не более чем в десяти кварталах от парка на Томпкинс-сквер. Места, где произошло второе убийство.

— Забавное совпадение.

— Несомненно. — Кастер взглянул в окно, за которым лежал невидимый в темноте Центральный парк. — А то, что первое убийство произошло буквально напротив ваших окон, тоже, без сомнения, является совпадением.

— Послушайте, детектив, — помрачнев еще сильнее, сказал Брисбейн. — Мне кажется, мы достигли того момента, когда вопросы кончились, им на смену пришли беспочвенные спекуляции. — Он вместе с креслом отодвинулся от стола, чтобы подняться. — А теперь, если не возражаете, я должен принять меры, чтобы удалить ваших людей с территории музея.

Кастер остановил его движением руки и посмотрел на Нойса. «Будь готов», — говорил этот взгляд.

— Остается еще пара вопросов, — сказал капитан и, небрежно достав из блокнота хранившийся между страниц листок бумаги, продолжил: — Осталось еще третье убийство. Вы знакомы с Оскаром Гиббсом?

— Мне кажется, что это помощник мистера Пака.

— Именно. Согласно заявлению мистера Гиббса, двенадцатого октября вскоре после полудня вы и мистер Пак провели в архиве… м-м… небольшую дискуссию. Это произошло сразу после того, как департамент людских ресурсов отверг вашу рекомендацию об увольнении мистера Пака.