— Так… — протянул Кастер. — Это означает, что архивы входят в перечень слабо охраняемых объектов. Настолько слабо, что старую задницу Пака можно было насадить на окаменелые рога. Где же хранятся более ценные материалы?

— Те, что не выставлены в залах, находятся в зоне особой охраны. Эта зона имеет собственную систему безопасности.

— А как насчет посетителей архивов? Они где-нибудь расписываются?

— В специальном журнале ведется учет всех посетителей.

— Где этот журнал?

Манетти кивком головы указал на лежащий на столе толстенный том и сказал:

— После смерти Пака полиция скопировала журнал.

— Что включает в себя запись?

— Данные о посетителе, дату и время. Полиция обратила внимание на то, что часть последних страниц вырезана бритвой…

— В журнале отмечают всех? Включая сотрудников?

— Всех. Но…

Кастер, не слушая Манетти, ткнул пальцем и распорядился:

— Упакуйте журнал.

— Но это же собственность музея, — заметил Манетти.

— Был. А теперь — вещественное доказательство.

— Но вы уже изъяли важные вещественные доказательства… Пишущую машинку, например. Записки, которые были на ней напечатаны, и…

— Как только мы здесь закончим, вы получите расписки на все изъятые у вас предметы. — «Если хорошенько попросите», — подумал Кастер, а вслух произнес: — Итак, что мы здесь имеем?

— Различного рода картотеки из разных отделов музея. Документы, представляющие исторический интерес, служебные записки, письма, отчеты. Одним словом, все, кроме личных дел и кое-каких научных досье. Музей хранит все документы, что, как вам известно, должно делать любое публичное учреждение.

— А как насчет тех писем, которые были здесь найдены? Я имею в виду то, в котором сообщалось об убийствах. Его содержание было изложено в газетах. Как именно его обнаружили?

— Об этом вам следует спросить у специального агента Пендергаста, который и нашел это письмо. В поисках принимала участие и доктор Нора Келли. Письмо было найдено в какой-то шкатулке, сделанной, насколько я помню, из ноги слона.

Снова эта Нора Келли. Кастер решил, что допросит ее сам, как только покончит с архивом. Эта баба стала бы его главным подозреваемым, если бы могла насадить довольно тяжелый труп на рог динозавра. Однако не исключено, что это совершили ее сообщники.

Капитан сделал пометки в своем роскошном блокноте и спросил:

— Были ли какие-либо изъятия из архива или поступления в него? Я имею в виду несколько последних месяцев.

— Наверняка были какие-то рутинные поступления. Насколько мне известно, ежемесячно в архив направляются все завершенные и закрытые описи. — Манетти помолчал немного, а затем закончил: — Интересующее вас письмо и все имеющие к нему отношение материалы были отправлены наверх для инспекции.

— Это потребовал Коллопи, не так ли?

— Мне кажется, что запрос прислал заместитель директора и главный юридический советник музея Роджер Брисбейн.

Брисбейн… Он уже где-то слышал это имя. Сделав очередную пометку, Кастер спросил:

— И какие же относящиеся к делу материалы и документы были отосланы наверх?

— Не знаю. Поинтересуйтесь у мистера Брисбейна.

Повернувшись к двум стоящим рядом архивистам, Кастер спросил:

— А этот Брисбейн часто навещает архив? Вы его здесь видели?

— В последнее время довольно часто, — ответил один из служащих.

— И чем же он здесь занимается?

— Просто задает множество вопросов, — пожал плечами архивист. — Ничего больше.

— Какого рода вопросы?

— О Норе Келли и парне из ФБР… Он хотел узнать, что они искали, куда ходили и все такое прочее… Да еще он интересовался каким-то журналистом. Спрашивал, не приходил ли сюда журналист. Имени я не помню.

— Смитбрик?

— Нет. Но звучит похоже.

Кастер взял блокнот и быстро перелистал страницы. Вот оно!

— Уильям Смитбек-младший?

— Точно.

Капитан удовлетворенно кивнул и сказал:

— Вернемся к этому парню, Пендергасту. Кто-нибудь из вас его видел?

Архивисты обменялись взглядами, и один из них ответил:

— Только раз.

— А Нору Келли?

— Я видел, — сказал второй архивист. У молодого человека была такая короткая стрижка, что голова казалась лысой.

— Вы знали Пака? — подняв на него глаза, спросил Кастер.

Молодой человек утвердительно кивнул.

— Ваше имя?

— Оскар. Оскар Гиббс. Я был его помощником.

— Скажите, Гиббс, у Пака были враги?

Кастер заметил, что архивисты снова обменялись взглядами — на сей раз гораздо более многозначительными.

— Что ж… — Гиббс явно колебался с ответом. Немного помявшись, он начал снова: — Однажды сюда пришел мистер Брисбейн и буквально накатил на мистера Пака. Брисбейн орал, визжал, кричал, что похоронит старика. Угрожал его уволить.

— Любопытно. И почему же?

— Заместитель директора обвинял Пака в том, что по его вине в прессу просочилась информация, которая нанесла большой урон музею. Что-то вроде этого. Брисбейн, насколько я помню, вышел из себя потому, что департамент людских ресурсов не поддержал его предложение уволить старика. Брисбейн кричал, что все равно с ним разделается, и ждать этого придется недолго. Это все, что я помню.

— Когда точно это было?

— Сейчас соображу. — Гиббс помолчал немного и закончил: — Это было… тринадцатого… Нет, двенадцатого. Двенадцатого октября.

Кастер взял блокнот и сделал очередную запись. На сей раз гораздо более длинную. В недрах архива раздался вначале грохот, а затем крик. За криком последовал продолжительный шум неясного происхождения. Кастер почувствовал удовлетворение, и на душе у него потеплело. После того как парни закончат работу, здесь не останется никаких спрятанных в ногах слона писем. Снова обратив внимание на Гиббса, капитан спросил:

— Другие враги?

— Не было. По правде говоря, во всем музее не было такого милого человека, как мистер Пак. Когда на него накинулся мистер Брисбейн, я был просто потрясен.

«Этот мистер Брисбейн, видимо, не самая популярная личность в музее», — подумал Кастер и, обращаясь к Нойсу, сказал:

— Доставьте ко мне этого самого Брисбейна. Мне хотелось бы с ним потолковать.

Нойс не успел сделать шага, как с шумом распахнулась дверь и в архив буквально ворвался облаченный в смокинг мужчина. Его галстук-бабочка сбился набок, а напомаженные темные волосы упали на искаженное яростью лицо.

— Что, дьявол вас всех побери, здесь происходит?! — заорал мужчина, явно адресуя свой вопрос Кастеру. — Вы не имеете права вторгаться в архив, переворачивать все вверх дном. Покажите мне ордер!

Нойс бросился искать ордер, но Кастер остановил его движением руки. Капитана самого удивила уверенность, с какой он это сделал. Но еще больше его изумляло то спокойствие, которое он хранил в этот поистине переломный момент своей карьеры.

— Могу ли я осведомиться, кто выступает с подобными заявлениями? — спросил Кастер ледяным тоном.

— Роджер Брисбейн-третий. Первый заместитель директора и главный юридический консультант музея.

— Ах вот как. Значит, вы и есть мистер Брисбейн, — протянул капитан. — Именно с вами я и жаждал побеседовать.

Смитбек окаменел, вперив взгляд в черный, как сам ад, дальний угол комнаты.

— Кто это? — ухитрился прохрипеть он.

Ответа из угла не последовало.

— Вы, наверное, смотритель? — спросил журналист и, издав натужный смешок, продолжил: — Вы не поверите. Я умудрился запереть себя в этом доме.

Молчание.

А может быть, это всего лишь плод его разыгравшегося воображения? То, что он успел увидеть в этом доме, навсегда отвадит его от всех фильмов ужасов.

Смитбек предпринял еще одну попытку установить контакт:

— Должен сказать, я страшно рад тому, что вы оказались здесь. Если вы укажете мне путь к двери, то я…

Неизвестно откуда нахлынувший страх перехватил его горло, и конец фразы повис в воздухе.