Кэтрин часто видела с реки черно-белые, «в шашечку», стены дворца Уайтхолл, иногда прогуливалась мимо по дороге, которая вела к Чаринг-кросс и Стрэнду. Это была главная королевская резиденция и, по слухам, самый большой дворец во всем христианском мире. Когда они высадились из барки на берег и были пропущены на территорию дворца через гейтхаус, лорд Уильям повел своих подопечных по дворцовым залам к камергеру королевы графу Ратленду. Кэтрин шла по извилистому лабиринту великолепных парадных апартаментов, жилых комнат и служебных помещений, располагавшихся вокруг нескольких внутренних дворов.

Граф Ратленд вел себя с подчеркнутой вежливостью и оказался очень похожим на висевший в Ламбете портрет короля. Он принял вновь прибывших в картинной галерее и подождал, пока лорд Уильям пожелает своим подопечным удачи на прощание, после чего проводил девушек в апартаменты королевы и с удовольствием ответил на их многочисленные вопросы о дворце.

— Милорд, а где живет король?

— Его покои выходят на реку, мистресс Кэтрин, и они восхитительны. Вы сами их увидите, когда будете сопровождать королеву. С ее комнатами они соединяются галереей.

— Мы увидим его милость? — пожелала узнать Мег.

— Не сегодня, насколько я понимаю. Он занят государственными делами.

— Наверное, готовится к приезду королевы, — предположила Кэт.

— Король — нетерпеливый жених, — с улыбкой ответил камергер.

В апартаментах королевы Кэтрин и ее подруги, разинув рты, рассматривали резные золоченые потолки и каминные доски, прекрасные гобелены и мебель. Тут и правда было чему подивиться! Сквозь окно виднелся личный сад королевы — маленький рай, в котором его хозяйка могла отдыхать вместе со своими дамами. И она, Кэтрин, поселится здесь! Жизнь становилась все краше и краше.

Встречи с ними ждала миссис Стонор, наставница девушек, которая являла собой гораздо более внушительную фигуру, чем апатичная матушка Эммет, но тем не менее оказала своим новым подопечным теплый прием.

— Благодарю вас, милорд, — произнесла она, обращаясь к Ратленду, прежде чем тот откланялся и оставил девушек в пустом приемном зале королевы. — Дайте-ка мне посмотреть на вас. Да, вы выглядите прекрасно. Миледи Норфолк постаралась на славу.

Кэтрин наслаждалась похвалами. Ей так хотелось произвести хорошее впечатление.

— Не стоит отдельного упоминания, — строго проговорила миссис Стонор, — что на службе у королевы вы должны быть образцами добродетели и скромности. Вы не должны вести себя дерзко или шумно, а также совершать поступки, которые уронят достоинство ваше или ваших компаньонок. Я выражаюсь ясно?

— Да, миссис Стонор, — хором ответили они.

— Хорошо. — Она улыбнулась. — Некоторые из ваших компаньонок уже здесь. Я отведу вас в спальню девушек. Ваши сундуки в скором времени доставят туда. А вы, леди Тилни, пожалуйста, останьтесь здесь. Я попросила вашего мужа прийти и проводить вас в вашу комнату.

Временно распрощавшись с Малин, Кэтрин пошла впереди Мег и Кэт вверх по винтовой лестнице и вступила в просторную комнату с высоким потолком, где насчитала пятнадцать кроватей. Четыре девушки уже находились там — распаковывали свои вещи. Это помещение не слишком отличалось от общей спальни в Ламбете, за исключением того, что было больше по размеру и чище. Очевидно, миссис Стонор умело управляла своими подопечными. Кэтрин не могла представить, чтобы здесь творилось что-то подобное встречам в Норфолк-Хаусе.

— А теперь, леди, я оставлю вас знакомиться, — сказала миссис Стонор. — Выбирайте любую кровать, какая вам нравится. — С этими словами она вышла и стала торопливо спускаться по лестнице, а Кэтрин улыбнулась находившимся в спальне девушкам, которые подошли к ней, чтобы представиться.

— Я Анна Бассет, — сказала миловидная блондинка, — а это — Мэри Норрис.

Худенькая девушка лет четырнадцати с каштановыми волосами и гордой осанкой дружелюбно улыбнулась вновь прибывшим. Еще одна очень приятная юная леди представилась как Кейт Кэри, затем четвертая, которая была немного старше остальных, имела худое лицо и кудрявые черные волосы, сказала, что она Дороти Брей, но люди обычно зовут ее Дора.

— Кажется, мы с вами кузины, — обратилась Кэтрин к Кейт Кэри. — Я Кэтрин Говард, а эти леди — Мег Мортон и Кэт Тилни, еще одна наша кузина.

— Я наверняка тоже в какой-то мере вам родня, — вставила Мег.

Они завели беседу, и вскоре Кэтрин узнала, что Анна Бассет служила у Джейн Сеймур, а ее отчим, лорд Лайл, был представителем короля в Кале, тем самым, который проявлял такую доброту и снисходительность к ее отцу. Сестра Анны очень хотела попасть ко двору, но ей не досталось места.

— Поэтому моя почтенная матушка ждет, что я выпрошу эту милость у короля. — Анна захихикала. — К счастью, его величество всегда был добр ко мне, даже позволил остаться здесь после смерти королевы Джейн.

Это звучало странно, так как Кэтрин знала, что в отсутствие королевы при дворе нет места дамам; она подивилась про себя: не кроется ли тут нечто большее? Но почувствовала, что Анна сказала бы им, если бы было о чем говорить.

Дора сообщила, что впервые оказалась при дворе.

— Я так рада, что вы знакомы со здешними порядками, — сказала она Анне, — а то я сама совершенно потерялась бы.

— Миссис Стонор быстро наставит вас на путь истинный, — ответила Анна. — Сегодня вечером — это неизбежно как смерть — мы все услышим лекцию о правилах, которые должно соблюдать, и необходимости быть добродетельными юными леди, не сплетничать и не входить в слишком близкие отношения с джентльменами.

— Я уверена, ваша матушка все вам об этом рассказала, — сказала Мэри Норрис, взглянув на Кейт Кэри.

Кейт покраснела.

— Нехорошо вам говорить такое, Мэри. — Она повернулась к Кэтрин и двум другим новым девушкам. — Вам следует услышать это от меня, раз уж всему миру известно, что моя мать — сестра королевы Анны и какое-то время была любовницей короля.

— Ни к чему подтрунивать из-за этого над Кейт, — зло сказала Дора.

Мэри пожала плечами:

— Меня тоже есть чем дразнить. Вы, леди, наверное, слышали про сэра Генри Норриса, которому отрубили голову за беззаконную связь с королевой Анной. Так вот он мой отец.

— Знаете, как говорят: злом зла не поправишь, — вмешалась Анна, которая все вынимала и вынимала из сундука бесконечный запас своей одежды. — Нам нужно поддерживать друг друга.

— Я никогда не дразнила вас, Мэри, — сказала Кейт. — Наоборот, я очень вам сочувствую.

— Мне не нужна жалость, — отрезала Мэри. — О, простите, Кейт, я не хотела вас обидеть. Мне не стоило так говорить. Простите меня.

— Конечно, — довольно небрежно отозвалась Кейт и вытащила из сундука платье. — Мне нужно подшить подол.

Кэтрин стало не по себе от этой стычки в девичьей спальне. Она понадеялась, что такие перепалки не будут случаться часто.

— Наши сундуки принесли! — весело объявила Мег. — Ну что, выберем кровати и займемся вещами?

К вечеру прибыли и другие юные леди. Величественнее всех появилась леди Люси Сомерсет, пятнадцатилетняя гордячка, которая хвасталась своим родством с королем, на самом деле довольно отдаленным.

— Мой отец — внук последнего из Бофортов, герцогов Сомерсета, — заявила она.

— Да, родился на изнанке одеяла[141], — шепнула Анна на ухо Кэтрин, для которой все это ровно ничего не значило, поскольку она слыхом не слыхивала о Бофортах, герцогах Сомерсета.

— В каком она родстве с королем? — шепотом спросила Кэтрин.

— Бабушка его милости была Бофорт, — объяснила ей Анна.

Вскоре Кэтрин заметила, что Мэри Норрис не разговаривает с леди Люси.

— Неудивительно, — буркнула Анна, которая, похоже, знала все обо всех. — Мать Люси первой дала показания против королевы Анны. Их семьи давно враждуют.

— Ну, я буду держаться от них подальше, — решительно сказала Кэтрин и пошла знакомиться с другими девушками, которые представились как Урсула Стоуртон, Маргарет Гарниш, Маргарет Коуплдайк и Дамаскин Страдлинг. Она поговорила и с двумя камеристками, миссис Фридсвайд и миссис Лаффкин, но те держались холодно и явно чувствовали себя неловко в присутствии высокородных девиц.