Проблема, с которой встречается любой историк или романист, пишущий об Анне Болейн, состоит в том, что в некоторых отношениях она остается нам совершенно неизвестной. Мы не располагаем богатым собранием ее писем, как в случае с Екатериной Арагонской, мысли которой часто находим со страстью излитыми на бумаге. Большинство сведений об Анне Болейн исходят от человека, настроенного враждебно по отношению к ней, – императорского посланника Юстаса Шапуи. Тем не менее последние исследования его жизни и деятельности показывают, что он был свидетелем происходящего, хорошо информированным наблюдателем, близким к центру событий, к тому же он цитирует свои источники информации, а потому мы часто имеем возможность судить, насколько точны его сведения. Это воздвигает еще одно препятствие на пути к тому, чтобы освещать жизнь Анны Болейн сочувственно: можно ли вывести ее за пределы круга, очерченного иногда убийственными свидетельствами Шапуи?
Излагая события романа с точки зрения Анны, я стремилась примирить противоречия в отношении к ней и показать ее как небезупречную, но наделенную всеми человеческими достоинствами и недостатками героиню, женщину с большими амбициями, не лишенную идеалов и смелости, которая оказалась в ситуации нарастающего неблагополучия.
Стало модным рассматривать Анну Болейн как феминистку. Этот концепт до недавнего времени я отвергала как анахроничный, возражая его сторонникам, что в Англии времен Тюдоров феминизм был неизвестен. Это верно, но в начале XVI века в Европе, где прошли годы становления Анны, имело место интеллектуальное движение и велись споры, в которых ставились под сомнение традиционные представления о женщинах и высказывалась надежда, что в будущем они будут пользоваться большей властью и автономией. Это была эра женщин-правительниц и мыслителей, и Анна имела перед глазами два блестящих примера: Маргариту Австрийскую и Маргариту Валуа. (Два источника приводят сведения о ее службе у Маргариты Валуа, правда без указания дат; я отнесла жизнь Анны при дворе Маргариты к временнóму промежутку между 1520 и 1522 годами.) Я поместила свою героиню в этот европейский контекст и сфокусировалась на культурных влияниях, которым она подвергалась. Так что да, ее можно рассматривать как феминистку, намного опередившую свое время: эти идеи она вполне могла воспринять, что объясняло бы ее амбиции и представления о себе. Именно культурный багаж эпохи Ренессанса, а не одно только следование французским модам и манерам сделали ее заметной при английском дворе.
Анна провела семь лет во Франции на службе у королевы Клод, жены Франциска I, и у Маргариты Валуа, однако во французских источниках того времени упоминаний о ней не встречается. Я считала, что будет полезно проследить, насколько это возможно, передвижения по стране ее госпожи, королевы Клод, которая установила почти монастырские правила для своих дам и избегала большого двора, когда ей представлялась такая возможность, предпочитая находиться в замках Амбуаз и Блуа на Луаре. Анна, несомненно, должна была хорошо знать эти резиденции, но, вероятно, она побывала и в других местах Франции. В 1515 году во время кампании по завоеванию Милана Франциск I выиграл битву при Мариньяно. Задержавшись в Италии, он познакомился с великим художником Леонардо да Винчи, и на следующий год мы находим Леонардо живущим за счет короля в поместье Кло-Люсе, неподалеку от замка Амбуаз. Леонардо оставался в этом доме и умер во Франции в 1519 году.
В начале 1516 года королева Клод вместе с сестрой Франциска Маргаритой Валуа и его матерью Луизой Савойской совершила поездку в Прованс, чтобы встретить героя и сопровождать его при триумфальном возвращении во Францию. Анна Болейн почти наверняка была с ними. Очень вероятно, что и Леонардо да Винчи она знала если не лично, то, по крайней мере, видела его, так как часто бывала в Амбуазе, а художник имел тесные связи с двором. Описанные в романе сцены вымышлены, но вполне могли происходить.
Легенда связывает Анну Болейн с замком Брии-Су-Форж к югу от Парижа. Существует множество версий того, почему главную башню замка стали называть Анна Болейн, и для этой книги я проработала еще одну. Однако она оказалась слишком длинной и будет опубликована отдельно. Уловили ли вы на этих страницах намеки на то, о чем может быть эта история? В романе она не описана, но в кратком электронном варианте книги вы можете ознакомиться с альтернативной версией этой главы в жизни Анны.
Все персонажи этой книги – реальные люди, за исключением нескольких вымышленных слуг при бургундском и французском дворах. Я строго придерживалась исторических документов, лишь иногда позволяя себе легкие вольности, чтобы не замедлять ход повествования. Учитывая непривычный синтаксис писем и других источников эпохи Тюдоров, я в некоторых местах осовременила язык, чтобы сделать смысл высказываний более понятным. Некоторые цитаты были вырваны из контекста или вложены в уста других людей, но мнения и чувства соответствуют характерам персонажей и ситуациям, при которых они были выражены. Все стихотворения подлинные.
Понять, как строились отношения Анны Болейн с мужчинами в период ухаживаний, можно только в контексте придворной игры в любовь, которая описана в книге и является постоянной темой, определяющей отношения между мужскими и женскими персонажами.
В библиотеке Ватикана хранятся семнадцать любовных писем Генриха VIII к Анне Болейн. Учитывая, как много времени пара проводила в разлуке – а длительность этих периодов действительно поражает, – я пришла к убеждению, что на самом деле писем было больше, так что некоторые, приведенные в этом романе, я придумала, другие процитировала. Ответы Анны утрачены. Если бы мы их имели, то смогли бы лучше понять ее характер и чувства по отношению к Генриху VIII. Согласно обвинительному акту, она якобы говорила, что в сердце своем никогда не желала выбирать короля. Анне ставили это в вину в числе прочих явно ложных обвинений, но именно оно, как мне кажется, могло быть справедливым. Это согласуется с тем, что нам известно об отношениях Анны и Генриха. Такой подход позволил мне создать более цельный и непротиворечивый портрет Анны, чем если бы я придерживалась мнения, что она любила Генриха. Думаю, ее интересовала только власть. Разумеется, это лишь предположение. Несомненно, найдутся люди, которые не согласятся с ним, но рассматривать всю историю под таким углом зрения было интересно. Это сделало ее более неоднозначной.
Щемящего чувства добавляет истории Анны произошедшее только в самом конце признание во влечении друг к другу между ней и Норрисом. О его существовании говорят слова Анны из ее последней исповеди. Она настаивала, что «никогда не совершала проступков телом» против короля, отсюда можно заключить, что она совершала их в сердце или в мыслях и тайно любила другого, но никогда не заходила настолько далеко, чтобы увенчать это чувство прелюбодеянием. Свидетельства подтверждают, что из всех мужчин, осужденных вместе с Анной, Норрис был наиболее вероятным объектом ее привязанности. И вновь это лишь гипотеза, но весьма соблазнительная и правдоподобная. Норрис в чем-то признался после ареста – в чем именно, мы не знаем, – но позже отрекся от своих слов.
Враждебные по отношению к Анне источники упоминают о шестом ногте на мизинце ее руки, но о том же пишет в панегирических мемуарах и Джордж Уайетт, внук поэта Томаса Уайетта. Джордж Уайетт всю жизнь изучал историю Анны Болейн, основываясь на семейном предании и полученных из первых уст воспоминаниях людей, которые лично знали Анну, в их числе была Анна Гейнсфорд. Его труды могут считаться в основном достоверным источником.
В написанной мной биографии «Мария Болейн. Великая и бесславная шлюха» приводится свидетельство, что Мария была принуждена стать любовницей Генриха VIII. В той же книге я оспаривала мнение, что Элизабет Говард пользовалась дурной репутацией. Некоторые на основании отрывков из «Гептамерона», сборника новелл Маргариты Наваррской, пришли к выводу, что сама Маргарита была изнасилована, хотя другие увидели в этом литературный вымысел. Мужчиной, не названным в тексте прямо, был Гийом Гуфье, сеньор де Бониве.
